Рискованный рейд - Анатолий Гончар

– Семнадцать человек только убитыми! – выдала точную цифру ее собеседница, и Юдин утратил интерес к этой беседе. Произошедший в соседнем городе теракт особо не афишировался, но все о нем знали. Увы, выбирая нужный сыр, он вынужден был слушать их разговор и дальше.

– Жалко-то как! – вздохнула первая продавщица, вторая хмыкнула, скептически оценивая жалостливость своей собеседницы.

– Радуйся, что у нас пока тихо! – Она потянулась к лежавшей под прилавком пачке сигарет и словно только тут обратила внимание на стоявшего Алексея. – Вам молочка? Сырку?

Лешка отрицательно качнул головой – брать сыр ему почему-то расхотелось. Развернувшись, он пошел к выходу из крытого рынка.

– Всех бы этих, – первая продавщица кивнула в направлении торца здания – там за его стеной стояли многочисленные скупщики золота, – повыгнать… Приперлись, скоро их будет больше, чем нас!

– Будет, – подтвердила вторая, но сделала это как-то просто, буднично, будто говорила не о возможном будущем, а об уже свершившемся факте.

– Вот и взрывают. Место чистят.

– Самих бы их всех взорвать, – буркнула вторая, но ушедший далеко Юдин этого уже не слышал.

Хорошее настроение Алексея было подпорчено. Теракты по стране продолжали греметь, хотя власти все чаще списывали их на бытовые причины. Странным образом, но в том, что они продолжались, он чувствовал и свою вину. Хотя спроси Юдина, в чем его вина, он не смог бы ответить. А оно и действительно, разве была его вина в том, что он, служа в спецназе уже второй год, еще ни разу не ездил в специальную командировку? Разве была его вина в том, что в уезжающем в Чечню отряде и в этот раз ему не нашлось места? В чем была его вина? В том, что ему так фатально не везло?

Иногда Лешка представлял себя на месте уже побывавших на войне, анализировал сделанное ими, и ему казалось, что он почти всегда мог бы сделать лучше и любой выход у него был бы результативней. Пределом мечтаний Алексея была звезда Героя.

«Только бы мне выпал шанс, – думал Алексей, – я бы его не упустил!» Впрочем, мечтал он не слишком часто. На мечты в суете службы не оставалось времени.

– Дядь Сань! – Держа в руках пакеты, полные продуктов, Юдин на этот раз бухнул по двери носком ботинка. – Дядь Саня! – позвал он, размахиваясь для второго удара.

– Да иду я, иду! Нетерпеливый какой… – ворчливо отозвались из-за двери, затем послышались шаги и загремели открываемые засовы.

Лешка поморщился, тяжелые пакеты оттягивали руки, но поставить их на давно не мытый пол лестничной площадки было равносильно признанию своей слабости.

– Принес? – Сан Саныч привычно высунул нос и зыркнул по сторонам.

Алексей кивнул и, вымученно улыбнувшись (все же носить тяжеленный рюкзак было для него привычней, чем таскать в руках сумки), протянул желтый, наполненный свежей свининой пакет в щель приоткрытой двери.

– Одиннадцать кило, – сообщил он, – на все.

– Вот и спасибо, вот и молодец! – поблагодарил Сан Саныч, с удивительной легкостью подхватывая принесенное.

– Дядь Сань, вы ко мне вечерком не заглянете?

У Лешки неожиданно нарисовалось два выходных подряд, и он мог себе позволить слегка расслабиться. С сослуживцами делать этого не стоило, им с утра предстояло отправляться на службу, а женское общество Алексей уже долгое время игнорировал. Ведь, несмотря на то что после развода с Соней прошел почти год, он все еще не мог ее забыть. Может, в душе надеялся, что она вернется?.. Одним словом, подходящих товарищей на этот вечер, кроме дяди Сани, у него не предвиделось.

– Загляну, чего ж не заглянуть, – благодушно отозвался Сан Саныч. – Шабашки у меня на сегодня нет, так что я совершенно свободен. К семи подойду. Идет?

– В самый раз!

– До семи, – улыбнулся Сан Саныч.

Алексей согласно кивнул и двинулся к двери в свою квартиру. За спиной хлопнуло, и сразу же зазвенели многочисленные цепочки и запорчики.

А Лешка невольно усмехнулся. Кто мог покуситься на хоромы Сан Саныча, оставалось загадкой. В том, что воровать там нечего, Алексей был совершенно уверен, и потому считал, что этот бзик инвалида – тоже наследие афганского прошлого. Страх перед обстоятельствами, перед внезапностью. Что же так напугало молодого Сан Саныча? И как все-таки он получил свое увечье? Лешку грызло любопытство, но лезть в чужую душу с расспросами он не хотел, не чувствовал за собой такого права.

В дверь пару раз стукнули.

«Дядя Саня», – сообразил Лешка. Только Сан Саныч барабанил в двери соседей вместо того, чтобы нажать кнопку звонка. На заданный когда-то Юдиным вопрос: «Зачем вы это делаете?» – он ответил с улыбкой:

– Но вы же все в мою дверь барабаните!

– Так ведь у вас… – Лешка хотел было сказать «звонка нет», но был остановлен ехидным взглядом смеющегося инвалида:

– Так ведь стучите же!

Теперь Алексей попенял ему:

– Дядь Сань, да что вы стучите? Заходите, дверь-то открыта.

– А вдруг у тебя дама? – посмеиваясь, заявил Сан Саныч.

– Да какая дама! – отмахнулся Лешка и вдруг понял, что дядя Саня съехидничал, намекая, что молодому офицеру пора браться за ум и перестать тосковать по покинувшей жене.

– И вы туда же! – Алексей с досады махнул рукой. Его мать – Тамара Павловна Юдина, известный в Москве адвокат, едва ли не каждый день звонила и интересовалась «не завел ли он себе девочку». А он не завел и не собирался. «И вообще, – думал Алексей, – мне сейчас хорошо – благодать, нервы никто не треплет…»

И действительно, пару месяцев спустя после развода в его душе наступило нечто отдаленно похожее на умиротворение, а полгода назад старший лейтенант даже снял квартиру, хотя раньше, когда его зарплата шла на обеспечение двоих, позволить себе этого не мог. Собственно, их общежитский быт и стал основной причиной развода. Хотя, возможно, это была лишь ее отговорка, надуманная причина. Во всяком случае, с тех пор, как бывшая уехала, она ни разу ему не позвонила, а ее старый номер оказался заблокирован.

– Конечно, я туда же! – Сан Саныч продолжал усмехаться. – Это ведь ненормально, когда молодой красивый офицер не имеет подруги!

– Хватит, дядь Сань, с одной уже пожил. – Лешка начал злиться.

– Так я же не говорю – жить! – Сан Саныч закрыл за собой дверь. – Иметь женщину и жить с ней – разные вещи. Эх, мне б мои семнадцать лет! – мечтательно пропел он.

– Да ну вас! – Юдин снова махнул рукой и развернулся, чтобы вернуться в комнату.

– Погодь, Леш, я тут кое-что принес.

Алексей повернулся и только тут обратил внимание на два полиэтиленовых пакета, которые Сан Саныч держал в правой руке. Из одного, что поменьше, привычно торчало горлышко бутылки. А из второго, стоило его только раскрыть, пошел восхитительный запах жаркого. Лешка почувствовал, как во рту начала накапливаться слюна.