Самородок - Бернард Маламуд

— Это вам, — сказал он официанту (чем я заслужил такое?), и хотя русалка с серебряными глазами уже почти заговорила, он не задержался, чтобы выслушать ее, а со всех ног кинулся прочь из этого треклятого вагона.

Странствуя по шоссе и сельским дорогам, месяцами скитаясь в поисках пустырей, на которых мальчишки играют в бейсбол, и откапывая там в лучшем случае пятиразрядных игроков, о которых мог бы телеграфировать старшему «Волков» по поиску новичков и, может быть, получить по почте сотню баксов в знак того, что проделанная им работа одобрена, еще несколько слов благодарности за столько усилий, он надеялся обрести когда-нибудь постоянную работу: искать способных игроков. Так вот, по прошествии отчаянно долгого времени, в течение которого Сэм не нашел никого, достойного зваться бейсболистом, он однажды заблудился на пыльной сельской дороге. Сэм так устал, что, поняв, где он, не повернул назад, а подошел к старому, ветхому амбару и сел, прислонившись спиной к стогу сена. Он собирался утопить все печали в глотке спиртного, но тут, почти засыпая от усталости, услышал крики и открыл глаза, защитив их рукой от яркого солнца. На лужайке играли в бейсбол двенадцать игроков со светлыми бородами, по шесть на каждой стороне, и даже с того места, где сидел Сэм, он видел, что это потрясающие бейсболисты, судя по тому, как звонко они били по мячу. Один удар послал мяч так далеко, что филдеру[6]пришлось бежать за ним целую милю, прежде чем, высоко подпрыгнув, он поймал его голой рукой. У Сэма кружилась голова, но он все же встал и, не веря своим глазам, смотрел, как команды менялись сторонами, и первый бьющий послал мяч так далеко, что поймать его удалось, только когда он пролетел очень большое расстояние, то же самое со вторым, страшным клаутом[7]. А затем пришло время третьего бьющего, того, который поймал мяч голой рукой, и он так ударил по шарику, что тот, кто кинулся за ним, вскоре показался пигмеем и остановился, разглядев его как пятнышко на горизонте.

То обливаясь потом, то дрожа, Сэм думал лишь о том, чтобы ему удалось отловить всех двенадцать. Пошатываясь, он вышел на поле, чтобы прокричать им об этом, но, увидев его, они схватили свои биты, мячи и разбежались в двенадцати направлениях. Сэм устремился за малым, который запулил мячик за горизонт, отчаянно крича ему: «Эй! Эй!», но тот не остановился.

Он проснулся с застрявшим в горле рыданием и дал волю слезам, потому что теперь ему вспомнился Рой. Сэм пробормотал: «Я добыл такого же хорошего», и впервые за долгое время пробуждение было для него лучше, чем сон.

Сэм зевнул. Во рту пересохло, а нижнее белье взмокло от пота. Сняв с багажной полки свой видавший виды саквояж, он вынул из него старое банное полотенце, кусок белого мыла и, к удивлению тех, кто наблюдал за ним, прошел через багажные вагоны к вагону между ними и тендером. Там Сэм разделся, вошел в душевую камеру и минут десять стоял под теплыми струями воды, без конца намыливаясь и смываясь. Вскоре мимо него прошел член поездной бригады и, обнюхав одежду Сэма, крикнул: «Эй, приятель, выходи!»

Сэм выключил воду и высунул голову.

— В чем дело?

— Я сказал, выходи. Это только для поездной бригады.

— Извините. — Сэм начал быстро вытираться.

— Не спеши. Я просто хотел объяснить, что ты ошибся.

— Я думал, что это входит в стоимость билета.

— Для сидячих — нет.

Сэм присел на металлический стул и зашнуровал свои высокие коричневые ботинки. Показав на потрескавшееся зеркало, он спросил: «Ничего, если я воспользуюсь вашим зеркалом?»

— Давай.

Сэм разделил свои светлые волосы пробором, зачесал их за уши, побрился, почистил свои желтые зубы, еще раз извинился перед железнодорожником и ушел.

Пройдя несколько вагонов до бара, он заказал чашку горячего кофе и сандвич, быстро поел и направился в салон-вагон. Негласно пассажирам сидячих вагонов запрещалось пользоваться салон-вагоном, но Сэм накануне вечером сказал пассажирскому агенту, что его племянник едет в спальном вагоне. Агент просил кондуктора не трогать его.

Войдя в салон-вагон и убедившись, что Роя там нет, Сэм направился к стойке бара. Он оживился, поскольку поезд шел по мокрой территории[8], но что-то остановило его, и Сэм присел с газетой, разглядывая посетителей. Его внимание привлекли заголовки в газете. Заинтересовался ими и пучеглазый джентльмен небольшого роста, сидевший рядом с ним, который только что расспрашивал о чем-то крепкого, широкоплечего человека в темных очках. Пучеглазый подтолкнул здоровяка, и они уставились в газету Сэма.

ЗАСТРЕЛЕН ОЛИМПИЙСКИЙ ЧЕМПИОН

С ЗАПАДНОГО БЕРЕГА

через 24 часа после убийства

всеамериканского футбольного аса

В статье рассказывалось, что оба спортсмена были застрелены при загадочных обстоятельствах серебряной пулей 22-го калибра неизвестной женщиной, которую разыскивает полиция.

— Значит, и второй педик туда же, — сказал коротышка.

— Но почему серебряной пулей, Макс?

— Сам не пойму. Может, она охотилась за привидением, но не нашла?

Второй теребил пальцем узел галстука.

— Почему, как ты думаешь, она охотится на спортсменов?

— Не просто на спортсменов, а на самых знаменитых. Она завалила первоклассного футболиста, а теперь бегуна-олимпийца. Знаешь что, Бомбардир, очень возможно, что третьей жертвой она выберет бейсболиста. — Макс ухмыльнулся.

Сэм посмотрел на них и чуть не свалился, узнав обоих.

Преодолев нерешительность, он коснулся руки коротышки.

— Извините, мистер, но вы, случаем, не Макс Мерси, спортивный журналист? Я знаю ваше лицо по фотографиям в статьях, которые вы пишете.

Но спортивный журналист, который носил смешные усики и одевался во все полосатое, перекрещивавшееся в трех направлениях — пиджак, рубашку и галстук, человек возбудимый, был очень чувствителен к запахам и, хотя Сэм тщательно мылся и чистил зубы, унюхал спиртное, поэтому вопреки обыкновению не сразу отреагировал на лестные слова попутчика.

— Верно, — наконец подтвердил он.

— Как же я рад случаю сказать вам несколько слов! Вы, может быть, чуть помоложе, но я Сэм Симпсон, Баб Симпсон, ну тот, кто играл за «Сент-Луис Браунз» в сезоны с 1919 по 1921 год.

Сэм произнес это с усмешкой, хотя при воспоминании о былых днях внутри у него потеплело.

— Кажется, я слышал это имя, — отозвался Мерси и кивком указал на человека, в котором Сэм с самого начала узнал ведущего хиттера[9]Американской лиги, трижды выигрывавшего премию Самого ценного игрока. — А это Уолтер (Бомбардир) Уэмболд — в газетах писали, что ему не выплачивают 75 тысяч долларов, и он едет на Восток, чтобы выдавить их из босса.