Маленький адепт Великой тьмы - Андрей Коткин

куда идти от тех ребят, что забоялись с улицы уходить, узнали. Ну, и не все провалившиеся в подземный ход ребята спать, как тот же Андрейка, устроились. Услышали шум, кричать в свою очередь принялись. Короче, спасли всех. А Сидор вынужден был признать поражение. Он, оказывается, возле самой стайки ребят со своей стороны подземного коридора расположился. Его в темноте не видно, а он всех отлично слышал и видел. Как услыхал, что их отыскали, так из темноты и выметнулся. Позабыл совсем, что до сих пор в соревновании на выдержку участвует.

Ремня от родителя Андрейка все же схлопотал. За все сразу, по совокупности заслуг, так сказать. И за то, что без спроса из улицы ушел, и за то, что под землю провалился, и за Класс, будь он не ладен, еще за волнения и последующую бессонную ночь родителей… Словом, за все. Неделю сидеть за столом больно было.

С Классом сынули его отец так решил: никому и никогда! Жандармы — они такие! Пришьют злоумышление против государя и существующего строя, и поедет все семейство Сибирь осваивать. А еще есть попы из церкви — те вообще жуть! Запрут куда-нибудь на хлеб и воду, в келью, на покаяние, так и будет до самой смерти служить источником маны для накопителей. Так что, никому! Благо, что постороннему Класс человека чтобы узнать, надо какие-то очень сложные действия воспроизводить, да еще иметь дорогие артефакты соответствующие. А чтобы по сравнению с друзьями себя ущербным не чувствовать, придется теперь Андрею приналечь как следует на тренировки. Тренировки, пусть и с огромными трудами, но Характеристики тоже повышали. Не намного, единички на три от силы, и тренироваться очень долго надо было, ни день, ни два, но 10% -то, если посчитать, так еще меньшую прибавку, особенно на первых порах, дадут, так что Андрей даже в небольшом выигрыше при известном трудолюбии может оказаться. Ну, а ремесленные навыки и способности уж придется изучать, когда в цех, на завод, придет, особо усердно.

Вы можете подумать, конечно, что ребенок, мол, мало ли что он решил, какие планы наметил. Только у Андрея планы в голове, как скала крепкие, отложились. Он и бегать по утрам, едва рассветет, стал, невзирая на погоду за окном, и мешок специальный завел с песком, с которым на плечах приседать начал. А уж когда первое сообщение от Системы получил: Выносливость +1, так и вовсе чуть ли не фанатиком тренировок враз заделался.

А еще родители Андрея, увидев увлеченность сына, начали ему в меру своих сил помогать. Мать, та больше на кормежку налегала. Мол, чтоб стать большим и сильным, надо много есть. Не сказать, чтобы питание очень разнообразным было, но порции, положенные в тарелку сынули практически сравнялись с батиными. И ведь не толстел нисколько, куда-то все съеденное, словно в трубу улетало. А отец, тот у друзей новые способы тренировки узнавал. Ту же баню попеременно с прыжками голышом в сугроб — именно отец такую методику разведал. Однако смех смехом, а третья единичка Выносливости именно после этого издевательства над собой прибыла.

Но эта третья прибавка выносливости уже много позже случилась. До этого еще получил: Сила +1, а еще через несколько дней еще раз: Выносливость +1. А вот Ловкость никак отчего-то повысить не получалось.

Через месяц же с небольшим, после того происшествия с провалом под землю, наступил сентябрь, и Андрейка в первый раз в своей жизни пошел в школу. Ага, во всамделишную, двухлетнюю. Читать он, конечно и без того умел, его еще малого, батя научил, даже пару книг самостоятельно к этому времени прочитал, но там же и другие предметы преподавали. А самое главное, после окончания школы выпускнику выдавали грамоту, с которой в заводе могли взять не просто на место поденщиков — помощников чернорабочих: подай, принеси, пошел прочь, не до тебя, паразит, а постоянным учеником настоящего мастерового-мастера. Их еще за зеленое форменное одеяние крокодилами иногда называли. Но крокодил или не крокодил, а зарабатывали мастера изрядно, как сказал отец, наставляя свое чадо на путь истинный, не каждый благородный столько в месяц имел.

Глава 2

Помимо тех знаний, которые им начала преподавать их учительница, начало учебы принесло Андрейке и еще одно важное для него новшество: родители стали позволять ему уходить из их улицы. А как иначе, если та школа, куда его записали, находилась вообще у черта на куличиках — в рабочей слободке. Туда даже если скорым шагом, чуть ли не бегом идти, — и то минимум полчаса приходилось топать. Первые несколько недель, по договоренности между родителями, всех новых учеников до школы сопровождали старшие ребята из улицы, те, которые уже во втором классе там учились. А потом как-то само собой так сделалось, что Андрейка с ребятами и сами начали туда ходить, без всяких провожатых.

Вот и в этот не по-осеннему солнечный день они с Колывановым, Герасиком и Семкой, пыхтя, очень торопливым шагом поспешали на уроки. А просто Сема умудрился позабыть свой узелок с обедом и едва ли не с полпути возвращался, хотя они, все втроем, и обещали не оставить друга голодным. Но нет, уперся!

— Ой, мамочки! — Взвизгнул Герасик, когда откуда-то со стороны разбираемого из-за ветхости дома на перекрестке, в их сторону, кинулась большая и кудлатая собака. Псина на маленьких путешественников набросилась не сразу, первоначально лишь встала напротив и зарычала очень угрожающе, но по всему чувствовалось, вот-вот — и кинется. Самым страшным конкретно для Андрейки в этой собаке показалось то, что взгляд этой собаки был какой-то мутный, а с оскаленных клыков тонкой струйкой стекала пена. Точь-в-точь, как третьего дня ему родители рассказывали про признаки собачьего бешенства. Между прочим, если бешеная собака укусит человека, тот может даже и умереть! Потому Андрейка без колебаний подхватил валяющуюся на обочине толстую узкую доску метров полутора длиной и приготовился защищаться.

Едва Андрейка успел вооружиться, собака, в самом деле, кинулась. Правда, не на него, а в сторону Сидора, тот прямо перед ней оказался. Андрей и махнул своей доской, ухватив ее перед этим двумя руками (свою тряпичную сумку с азбукой и прочими учебными атрибутами он просто при этом уронил на дорогу).

Вроде и совсем еще мальчишка, Андрейка, настоящей силы в руках нет, но громадной собаке одного его удара хватило. На конце доски крупный кованный гвоздь оказался забит. Острие того гвоздя и пробило собачий череп. Псина только взвыла коротко, утыкаясь мордой