Тайное становится явным - Сергей Зверев

Долгое молчание.

– Вы аналитик?

– Что вы, я из леса вышла.

– Вот и ступайте в свой лес. Или еще куда. Хоть на Багамы. Через час вам выдадут одежду, вещи и подсунут бумажку, в которой вы поставите закорючку, что никогда не разгласите полученные вами сведения. Все.

– И никаких предварительных условий?

– Практически… Всего доброго.

Туманов П. И.

Лязгнул замок. Туманов приоткрыл один глаз. Уже пятое утро он занимается этим делом – при отпирании двери приподнимает веко правого глаза и через полусонную муть отслеживает, как входит невооруженный человек с подносом. Ставит поднос на стул и, уходя, кивает стоящему в дверях стрелку с автоматом. Стрелок захлопывает дверь.

Сегодня вошли двое. В одном глазу двоиться не должно, стало быть, так и есть – двое. Это что? Именем Трибунала Российской Федерации?.. Ох, грехи вы наши тяжкие… Павел лениво приоткрыл второй глаз и кряхтя стал сползать с кровати. Неудобно как-то: два мужика в сером стоят над душой и явно стесняются дать тебе по кумполу, чтобы ты быстрее шевелился.

– Одевайтесь и следуйте за нами, – сказал один.

– А помыться? – возмутился Туманов. – А поесть?

– А может, вам еще и священника? – мрачно пошутил второй.

Ну все, подумал Павел. Прощай, заблудшая душа.

Дрыгаться смысла не было. В коридоре – у окна и у сортира – маячили еще двое. Они всегда там маячат. Пришлось спрятать обиду, убрать руки за спину и прогуляться.

В узкой комнатушке – нечто среднее между регистратурой и камерой хранения – ему отдали вещи.

– Распишитесь. Одежда, нож, фонарь, зажигалка. Документы. Деньги. Пересчитайте, чтобы потом не было вопросов. Какая-то веревка, бинт, раздавленный антикомарин – если хотите, тоже забирайте… Пистолет-пулемет «ПП-24» – реквизирован. Кисет с желтым металлом – реквизирован. Так, теперь здесь распишитесь… И здесь… И вот на этом квиточке… Все, свободны.

Происходящее дальше выглядело полной фантастикой. Коридор, солнышко, редкие клумбы вокруг плаца, выцветшие плакаты с безликими военнослужащими, тянущими носок. «Пиковая» ограда, КПП…

– Счастливо, – буркнул сопровождающий.

Туманов машинально отозвался:

– И тебе счастья…

Он давно подозревал, что это никакая не тюрьма, хотя и везли его в кузове, и выгружали во внутреннем дворике, где не было ни звезд, ни плакатов. И охрана состояла из мужиков в годах. Энские тюрьмы он знал не понаслышке – они вовсе не такие. Обстановка в казенных узилищах никогда не напоминает обстановку задрипанной гостиницы с наспех врезанными дверьми. А новые тюрьмы уже не строят. Даже картонные. Отгрохать кутузку – равноценно по деньгам строительству университета с современной научной базой.

В ста шагах от КПП – улица. Грязные дома, машины, люди. Заурядный «комплексный» патруль – один «синенький», два «зелененьких». Обычно друг дружку недолюбливают, а эти, похоже, спелись. Двое дружно шерстят компашку цыган с баулами, третий, как и положено, с автоматом на стреме. Легальный грабеж. И возмущаться не резон: объясняй потом в морге соседу по полке, что у тебя нервы не железные.

Дина с Алисой сидели на лавочке, ждали его. Увидав, изменились в лице, подпрыгнули, бросились обнимать. Веселые – дальше некуда.

– Выпустили… – пыхтела Дина. – Ты понял, Туманов, они нас выпустили… Не могу поверить. Колоссально!

Он обнимал их, таких родных, долгожданных, и тоже не мог поверить. Павел познавал эту объективную реальность в ощущениях, но она казалась уж больно простой. Он привык к тому, что мир сложнее, богаче, нежели видят его глаза.

– Эта реальность не объективная, – бормотал Туманов. – Где-то рядом должна быть другая.

– А что, есть объективная реальность? – хлюпая носом, спросила Дина. – Это бред, вызванный недостатком алкоголя в крови… Успокойся, Туманов, нас выпустили… Со всеми потрохами, документами… Колоссально!

– И мы продолжим наши танцы-шманцы, – Алиса подпрыгивала и пыталась укусить Туманова в густую щетину.

– Обжиманцы… – захохотала Дина.

Патруль, работающий неподалеку, прервал шмон и с интересом уставился на них.

– Тихо… – зашипел Туманов. – Заметут по второму разу, вот тогда и похохочем…

Веселье угасло. Алиса перестала подпрыгивать.

– Фу-у, – сказала Дина. – Замучили, сволочи. Распотрошили, как курицу. Всю мою биографию, знания, мысли о будущем Великой России…

– Аналогично, – пробормотал Туманов, – Правда, мыслей у меня – кот наплакал, не порезвишься.

– А я одному между ног дала, – гордо сообщила Алиса.

– Не лейтенанту ли Симакову? – Дина снова истерично захохотала.

– Послушай, вождь краснокожих, – Туманов, сдерживая икоту, сверху вниз воззрился на ребенка. – Я тебя когда-нибудь усыновлю… в смысле, удочерю и буду еженощно до рассвета лупить широким кожаным ремнем.

– Я потерплю, – улыбнулась Алиса и подставила солнышку такую ангельскую мордашку, что все повторно покатились со смеху. Туманов сделал знак патрулю: мол, все окейно, ребята, занимайтесь своим делом.

– А если серьезно, – Дина перестала смеяться и принялась усиленно чесать переносицу, как бы подавляя нестерпимое желание чихнуть, – нам нужно капитально где-нибудь сесть и хорошенько подумать. Уж очень много в наших играх неясностей. Туманов, дай наводку.

– Наводку?.. – пробормотал он, задумчиво кусая губы. – Ну хорошо, попробуем… Пойдем, веселая семейка, дам я вам на водку…

Водку в ближайшей тошниловке не продавали. Имелась подделка под «Арарат», а на кушанье – голландские сырокопчености, очень удобные для намазывания на хлеб. Какую только дрянь не везут. Народу почти не было. Финансовые возможности сограждан не позволяли посещать даже малоаппетитные места. Даже в утренние часы, когда цены падают вдвое.

Но им впервые за неделю предложили пищу, не напоминающую баланду и не отдающую морской капустой. Они набросились на нее с жадностью робинзонов. После первой рюмки мыслительный процесс сдвинулся с места.

– Нет, не верю я в благотворительность бывших коллег, – Туманов быстро, словно кто-то был против, разлил по второй – для закрепления начавшегося умственного процесса. – Они прежде всего «черные лукичи», а уж потом гуманитарии. И где-то в их словах и поступках должна скрываться каверза. Давай, Дина, за встречу, за удачу.

– За любовь, – хмыкнула Алиса.

Под скучающим взором бармена, обтирающего стаканы грязным полотнищем, выпили.

– Мы можем провериться насчет слежки, – осторожно заметила Дина.

Туманов решительно кивнул:

– Обязательно. Допьем, доедим – проверимся. На ситуацию «с добрым утром» нас не купишь. Хотя не думаю, Дина, что мы такие глазастые. Это две большие разницы – рядовая слежка и грамотное наблюдение. Если за дело взялись специалисты, мы их никогда не запеленгуем. Кстати, дитя, – обратился он строгим тоном к жадно жующей Алисе, – почему ты с нами?