Полуденный демон - Наталья Солнцева

И ведь не скажешь ничего – ни ему, ни ей. Прелестная вдовушка взяла Лаврова под свое крыло. У него предлог безупречный: он якобы обязан обеспечивать ее безопасность. А у Глории не спросишь, чем ей так приглянулся этот отпетый лентяй и грубиян.

Колбин не верил ни в бескорыстие начальника охраны, ни в целомудрие вдовы. Она и раньше, при живом муже, стреляла глазами и флиртовала направо и налево, а уж теперь-то…

Поймав себя на греховных мыслях, Петр Ильич устыдился, притушил негодование и устремил печальный взор на заказанные деликатесы. Вечеринка влетела в копеечку.

Он хотел пригласить Глорию на танец. Та отказалась, сославшись на недомогание. У нее-де слабость и головная боль. Оттого и опирается на крепкую руку начальника охраны, норовит прижаться к нему у всех на виду. Стыд… срам…

«Хорош, стервец! – разозлился Колбин. – Высок, строен, ладно сложен. Небось в постели чудеса творит. Не то что я. Рано облысел, мышцы дряблые, брюшко, сексуальная функция расстроена. Зато у меня тугой кошелек, а у Лаврова – пустые карманы, в которых ветер гуляет!»

Он все сильнее закипал, глядя на вдову, которая была неотразима: прямая, гибкая, с высокой грудью, в облегающем синем платье с голой спиной. Волосы гладко причесаны по последней моде, глаза прячет под длинными ресницами… и не зря. Колбин готов был поклясться, что Глория нарочно соблазняет начальника охраны.

Был конец мая. Все зазеленело, распустилось и расцвело. Носящиеся в воздухе лепестки напоминали о бренности всего земного. И красота, и любовь проходят… как проходит долгожданная весна.

Глория давно перестала оплакивать мужа. Она успокоилась и занялась темными делишками. Чего стоит ее переезд в глухую деревню с красноречивым названием Черный Лог и жизнь отшельницы, которую она делит со странным великаном-слугой. От взгляда этого верзилы у Колбина кровь стыла в жилах, а залысины покрывались испариной.

Он невольно вспомнил искореженный «мерс» погибшего президента компании и содрогнулся. Не хотел бы он умереть так нелепо, на взлете… без исповеди и покаяния, оставив процветающий бизнес и красавицу жену.

Ох, как нуждался покойный именно в исповеди и покаянии! Ведь денежки-то к нему неспроста текли рекой. Он якшался с нечистой силой. Вероятно, это его и сгубило. За все приходится платить… только цена разная.

Сдается, вдова успешно продолжает сомнительные начинания супруга. Откуда бы у нее появился нюх на выгодные контракты? Как ей в голову приходят рискованные, но прибыльные идеи? Небось нечистый на ушко нашептывает. Не зря говорят: «Муж и жена – одна сатана!»

Он с трудом дотерпел до конца торжества, чувствуя себя незаслуженно оскорбленным. Его старания ни к чему не привели. Глория напропалую любезничала с Лавровым, а Колбину только мило улыбалась. С горя он выпил лишнего и не смог сесть за руль.

Начальник охраны вынужден был оставить даму и позаботиться о своем новом боссе.

– Я вызвал водителя, Петр Ильич, – с ехидной ухмылкой, как показалось Колбину, сообщил он.

– Проводи меня к машине…

Лавров повиновался. Он вывел босса из ресторана на улицу и помог ему устроиться на заднем сиденье кремового «мерседеса».

Тот с наслаждением уселся, расстегнул пиджак и закрыл глаза.

– Едем? – обернулся к нему шофер.

– Погоди… дай отдышаться. Перебрал коньяку…

Колбин не давал команды трогаться. Он ждал, не пожелает ли вдова воспользоваться его машиной. Или предпочтет общество начальника охраны.

Глория, разумеется, поехала с Лавровым. Колбин приоткрыл глаза и покосился в окно на служебный внедорожник. Начальник охраны как раз услужливо распахнул перед вдовой дверцу машины.

– Чертов лакей! – процедил Петр Ильич. – Фигляр!

Водитель по-своему понял невнятные звуки, раздавшиеся с заднего сиденья, и тронулся с места.

– За ними! – приказал босс, и тот послушно свернул за внедорожником.

Ему что? Он человек подневольный. Что велят, то и делает. Ему думать не положено.

Колбин мысленно осыпал соперника проклятиями и ругательствами. Желание уволить Лаврова жгло огнем. Петр Ильич от переизбытка злости ерзал, кряхтел и почесывался. Однако удовлетворить жажду мести было не просто. Глория, которая имела право голоса, ни за что не согласилась бы на подобную меру. Ведь Лавров, по ее мнению, чуть ли не жизнь ей спас[1]. Теперь она ему обязана.

«И что она в нем нашла? – недоумевал Колбин, глядя в окно на проезжающие мимо автомобили. – Какие-то у них подозрительные шашни. Лавров тайком повадился в Черный Лог… под видом обеспечения безопасности. Проследить бы, чем они там занимаются. Черта с два! У Лаврова нюх на слежку… он мигом вычислит непрошеных соглядатаев и, пожалуй, учинит скандал. Нажалуется Глории… и та станет презирать Колбина за низость…»

Шофер затылком ощущал флюиды начальника и начинал нервничать.

Между тем Колбин в очередной раз задумался об обрядах каббалы. Не рано ли он отказался от столь заманчивого способа добиваться поставленных целей? Покойный партнер был не лыком шит…

«А я, выходит, хуже? Глупее? – растравлял старую рану глава компании. – Первый неудачный опыт еще ни о чем не говорит. Подумаешь, не получилось. Надо пробовать… глядишь, и будет результат. Не боги горшки обжигают. Я слишком робок. Взять хоть Лаврова. Кто он такой? Обыкновенный сотрудник. А я отступаю перед ним. Я его почти боюсь… Да, боюсь! Стыдно. Неприятно. Он того и гляди окрутит Глорию и оставит меня с носом. Господи, как я его ненавижу! Понимаю, что гневаться грешно… а помышлять о мести тем более. Убить его, что ли? Как иначе я смогу избавиться от этого опасного человека?»

Колбин ужаснулся своей мысли, однако та крепко засела в его голове…

* * *

Подмосковье. Деревня Черный Лог

– Пересолил, Санта, – со вздохом сказала Глория, отодвигая тарелку с недоеденной рыбой. – Влюбился небось?

Великан залился краской до корней волос и поспешно принялся убирать со стола.

– Угадала? – улыбнулась она. – Ну, прости. Я не хотела. Само собой вышло. Клянусь! Кто же сия счастливица?

– Что вы такое говорите, Глория Артуровна? – окончательно смутился слуга, гремя столовыми приборами. – Потешаетесь надо мной?

– Осторожнее, посуду побьешь…

Санта чуть не поставил тарелки мимо подноса, спохватился и неуклюже задел локтем кувшин с вишневым компотом.

– Ой!..

Кувшин чудом устоял, а великан с сердцем произнес:

– Стар я уже для любви-то. Немощен.

Глория не выдержала и залилась заразительным хохотом.

– Это ты немощен, Илья Муромец? Погляди на себя в зеркало! С тебя хоть сейчас пиши картину «Русский богатырь».