Еретик - Бернард Корнуэлл

Арбалетная стрела, прошив железный шлем, врезалась в череп англичанина. Боец завалился на бок, по лицу хлынула кровь. Град стрел посыпался с башни, но в ответ по камням забарабанили арбалетные болты. Поняв, что стрелами врага не остановить, английские ратники обнажили мечи и поднялись, чтобы встретить нападающих.

«Святой Георгий!» — прокатилось по траншеям, и тут на них налетели французы и принялись рубить стоящих внизу защитников. Часть нападающих, наткнувшись на сквозные поперечные ходы, попрыгав туда, зашли противнику в тыл. Лучники, находившиеся в двух задних траншеях, получили наконец уязвимые, доступные цели, но их же получили и генуэзские арбалетчики, которые, выступив из-за своих павез, обрушили на противника железный град. Иные из англичан, почуяв, что их всех перебьют, выскочив из траншей, припустили к реке. Эдуард де Боже, возглавлявший арбалетчиков, увидел беглецов и присоединился к атаке. Выхватив топоры и мечи, его отряд ринулся на врага.

— Бей их! — кричал Эдуард де Боже, размахивая обнаженным мечом и устремляя вперед огромного боевого скакуна.

Англичане в передовых траншеях были обречены. Они отчаянно оборонялись против наседавших со всех сторон французов, но падали под ударами мечей, топоров и копий. Кто-то просил пощады, но орифламма была развернута, и французы пленных не брали. Скользкая земля на дне траншей насквозь пропиталась английской кровью. Все защитники тыловых окопов пустились наутек, но горстка французских всадников, из гордости так и не спешившихся, сметая собственных воинов, с грозным боевым кличем направила своих коней в узкие проходы в системе оборонительных сооружений и у реки настигла бегущих. Первому лучнику снесли голову одним взмахом меча, и река покраснела от его крови. Рядом истошно закричал ратник, сбитый конем, и тут же его пронзило копье. Английский рыцарь поднял стальную рукавицу в знак того, что сдается, но сзади на него налетели два всадника, один поразил его в спину копьем, а другой ударил топором по лицу.

— Смерть! — кричал герцог Бурбонский, размахивая красным от крови клинком. — Смерть им всем!

Увидев группу лучников, бежавших к мосту, герцог поскакал за ними, крича на скаку своим:

— За мной! Ко мне! Монжуа Сен-Дени!

Лучники, числом около тридцати, уже добежали до разбросанных на берегу реки крытых камышом лачуг, когда раздавшийся позади топот копыт заставил их обернуться. От испуга они чуть было не поддались панике, но тут один из них остановил остальных.

— По лошадям! — заорал он. — Стреляйте по лошадям, ребята!

Остановившись и развернувшись, лучники взялись за луки, и навстречу всадникам полетели стрелы с белым оперением. Две стрелы пробили кольчужную попону и кожаный потник коня герцога Бурбона. Скакун пошатнулся, а потом повалился наземь. Еще две лошади рухнули, молотя в воздухе копытами. Остальные всадники инстинктивно повернули назад, ища добычи полегче. Оруженосец герцога спешился, уступая коня господину, и тут же был сражен прилетевшей из деревушки английской стрелой. Не тратя зря времени на тщетные попытки взобраться без посторонней помощи в седло, герцог, гремя драгоценными доспехами, защищавшими его от стрел, тяжело ступая, побрел прочь. Впереди уцелевшие защитники английских траншей образовали вокруг башни Ньёле стену из щитов, которую осаждали разъяренные французы.

— Не брать пленных! — кричал французский рыцарь. — Не брать пленных!

Герцог подозвал своих людей, чтобы помогли ему взобраться в седло.

Двое герцогских латников спешились, чтобы помочь своему сеньору сесть на коня, но тут раздался грохот копыт. Обернувшись, они увидели группу английских рыцарей, наступавших из деревни.

— Господи Иисусе! Откуда тут, черт возьми, англичане?!

Герцог находился наполовину в седле, с мечом в ножнах, когда его люди при виде атакующих их английских всадников оставили его и схватились за клинки. Он повалился назад, ратники, забыв о нем, опустили забрала и повернулись навстречу нападавшим. Откуда взялись тут эти чертовы англичане? Растянувшийся на земле герцог услышал, как с громом и лязгом сшиблись бронированные бойцы.

Эти англичане были той самой группой всадников, которую углядел со своей наблюдательной позиции французский король. Они задержались в деревне, увидели резню в окопах и собирались скакать обратно через мост, когда туда приблизились люди герцога. Они были так близко, что нельзя было равнодушно от них отвернуться. Командовавший отрядом английский лорд повел своих рыцарей-вассалов в контратаку, и они сшиблись с людьми Бурбона. Французов это неожиданное нападение застало врасплох, англичане же атаковали в плотном строю, колено к колену; неожиданно они дружно склонили свои длинные ясеневые копья наконечниками вперед и напали на французов, протаранивая железные кольчуги и толстую кожу, словно пергамент. Английский предводитель был в голубом одеянии с белой диагональной полосой, на которой ярко горели три красные звезды. На голубом поле желтели изображения львов, но внезапно они исчезли в черном пятне вражеской крови, когда лорд умело вонзил меч в незащищенную подмышку французского латника. Раненый взвыл, но все равно занес свой меч для ответного удара, однако тут другой англичанин так шарахнул его булавой по забралу, что сквозь него из дюжины отверстий и прорезей брызнула кровь. Страшно закричала лошадь с подрезанными сухожилиями и рухнула вниз головой.

— Держи строй! Держи строй! — кричал своим людям английский лорд, сверкавший радужным одеянием.

Его конь встал на дыбы, метя копытами в голову потерявшего свою лошадь француза. Француз повалился наземь: подкова проломила ему и шлем, и череп. Позади него всадник увидал герцога, беспомощно стоявшего рядом с конем, и, оценив стоимость сверкающих доспехов, англичанин устремился на него, но Бурбон отразил щитом его меч, тогда как его собственный клинок лязгнул о вражеский набедренник. Герцог ждал повторной атаки, но ее не последовало, всадник перед ним исчез.

Другой англичанин схватил его коня за узду и утащил с поля боя. С холма мчался на выручку большой отряд французских всадников, посланных королем в надежде захватить знатного лорда. К ним присоединились и многие другие, оказавшиеся лишними при штурме башни, ибо там и без того сгрудилось слишком много их товарищей, желавших участвовать в избиении ее защитников.

— Назад! — кричал английский командир.

Но деревенская улочка и узкий мост были забиты беглецами; сзади догоняли французы. Разумеется, закованные в сталь всадники могли прорубить себе путь сквозь толпу бегущих, но это значило убивать своих же лучников, рискуя вдобавок потерять в этом хаосе и нескольких рыцарей. Оглядевшись, он заметил тропу, шедшую рядом с рекой, и решил направить своих людей туда. Командир надеялся, что тропа выведет его к морскому побережью, а уж там он сможет повернуть на восток, чтобы воссоединиться с основными английскими силами.

Английские рыцари пришпорили коней. Тропа была узкой, в ряд могли проехать только два всадника; по одну сторону протекала река Ам, по другую тянулись болотные топи. Тропа была твердой, и англичане скакали по ней, пока не выбрались на возвышенность, где смогли развернуться и сформировать строй. Но дальше пути не было: клочок твердой почвы, на котором они очутились, представлял собой островок посреди топкого болота и камышовых зарослей. Добраться до острова и выбраться оттуда можно было лишь той самой тропой, которая их туда и привела. Рыцари попали в ловушку.