Гори, гори ясно! - Анатолий Галкин

– Все вспомнил, Надюша! Так мы с тобой родственники?

– Какие такие родственники? Так – десятая вода на киселе. Мама считала, что если вы мой брат, то шестиюродный. А это не считается. Таким родственникам вполне разрешается жениться.

– Не понял, Надежда! Это, в каком смысле – жениться?

– В прямом… Только зря я сказала. В подумаете, что я навязываюсь, а это совсем не так… А вы хоть помните, как мы три вечера в парке гуляли?

– Конечно, помню! Такое не забывается… Мы с тобой на берегу реки сидели и на закат смотрели. Верно?

– Верно… Мы обнимались, и я сказала, что мне недавно восемнадцать исполнилось. А вы стали меня целовать… Я обманула. Мне тогда всего шестнадцать было. Но я сразу решила, что вы мой единственный и навсегда… Когда вы уехали, я все пять лет вас ждала. И за это время ни с кем, ничего, ни чуть-чуть!..

– Ну, ты, Надежда, огорошила! Прямо мыльная опера получается… И что же теперь делать?

– А ничего!.. Вот поживу у вас месяц. Если провалюсь в институт, то сразу вернусь к себе в Псков.

– А если вдруг поступишь?

Маслов не ошибся, нанимая частных детективов. За три дня до крайнего срока они представили полный отчет об объекте.

Вымогателем оказался военный пенсионер Ларченко. Звали его Андрей Юрьевич. Он был одиноким и жил в частном доме в поселке Дубки. По званию – всего лишь майор, а по возрасту – пятьдесят пять… Кроме установочных данных сыщики предоставили распечатку разговоров объекта по сотовому телефону и видеозапись, сделанную внутри хаты.

По всей информации получалось, что все не так плохо. Вероятно, что этот Ларченко – одиночка. Допустим, работал майор когда-то в КГБ, выкрал дело осведомителя «Барсова» и теперь шантажирует уважаемого человека… Не так сложно справиться с этим вымогателем, но нельзя никого привлекать. Действовать придется самому…

По сводкам сыщиков выходило, что Ларченко ежедневно с четырех до семи пьет пиво в забегаловке у пансионата «Дубки».

Маслов поставил себе простую задачу – двадцатого мая в «пивное» время скрытно проникнуть в избу «оборотня» и конфисковать документы. Тем более, что долго искать компромат не пришлось бы. Видеосъемка в доме майора показала, как он прячет под половыми досками чемодан…

Все складывалось очень удачно. Ларченко жил на самом краю поселка. Пройти к нему можно было со стороны огородов, не привлекая внимания.

Антон Петрович бросил машину в роще на берегу ручья. До дома вымогателя было сто пятьдесят метров. Надо только спуститься вниз, пройти по самодельным мосткам, подняться вдоль картофельных гряд и проскочить через старый сад… Очень важно не попадать на глаза соседям и вообще не оставлять следов.

В последние годы Маслов работал в театральной среде. Конечно, телеведущий – не совсем артист, но у него есть понятие о гриме, костюме и накладных усах… Он использовал все приемы маскировки сразу. Антон нацепил еще и парик, темные очки и шляпу. Он сгорбился, скособочился и хромал на обе ноги… Теперь, даже если из-за забора какая-нибудь соседка увидит его, то ей запомнится чистый Квазимодо.

Подойдя к заднему крыльцу, Маслов обнаружил, что путь свободен – на двери висел замок со сломанной дужкой.

Он вошел в сени. И справа, и слева были нагорожены полки, заставленные старым барахлом. Тут были и открытые банки с соленьями, и влажный тулуп, и ящик с прошлогодним луком. Все это соединялось в невообразимый аромат. А из комнаты несло самогоном и запахом переполненной пепельницы.

Маслов проскочил туда, где под половицами затаился чемодан с компроматом… Надо было вынуть две доски. Хорошо, что у Антона был с собой мощный охотничий нож.

Он открыл тайник, вытащил чемодан, встал и развернулся к выходу. Победное настроение улетучилось в момент – на пороге стоял сумрачный Андрей Ларченко, который должен был пить пиво у пансионата «Дубки».

– Вы чего так рано, Андрей Юрьевич? Я вас не ждал.

– Так пивная не работает. У них там свадьба в «Дубках».

– Понятно… А я вот зашел в гости. Поговорить хотел.

– А чемодан зачем взял?

– Случайно…

Они мило беседовали, а их тела были напряжены, как у бегунов на старте стометровки. Антон все еще сжимал в правой руке охотничий нож, а Ларченко сделал шаг вправо и потянулся за топором.

Маслов не выдержал первым. Он заорал, как каратист, и, не выпуская из рук чемодана, бросился на таран. Ударом головы в грудь он сбил пенсионера, но и сам свалился на пол. Они крутились, меняли позы и страстно урчали, как неумелые любовники… В какой-то момент Ларченко дотянулся до топорика. Он даже успел им взмахнуть, но Антон ударил охотничьим ножом.

Ударил первым он тогда – так было надо… Тесак вошел в грудь, как в арбузную мякоть.

Хозяин дома вскрикнул, вздрогнул, как от удара током, и выронил топор. Изо рта вытекла струйка крови, но умирать Ларченко пока не собирался.

Маслов вскочил и бросился к выходу… Пробегая по мостику над ручьем, он понял, что не все так плохо. Он не убийца! Защищаясь, он лишь ранил гада. А если тот и умрет, то это его личное дело…

Чемодан был очень тяжелый, и, подбегая к машине, Антон Петрович запыхался… Странная тяжесть. Возможно, что там не только дело агента «Барсова». Там могут быть десятки подобных дел.

Выехав на основное шоссе, Маслов успокоился и стал думать о завтрашнем эфире… А что такого произошло? Гадкий рэкетир получил по заслугам! И думать об этом нечего… А рассмотреть содержимое чемодана надо как можно скорее. Любопытно!

За эти дни жизнь Павла Муромцева круто изменилась. В его квартире и раньше бывали девушки, но они никогда не занимались уютом. Они предпочитали другое… А с Надеждой из Пскова – все наоборот.

Спали они в разных комнатах, и ничего такого между ними не было. Но вот за бытовые вопросы девушка взялась плотно. С утра до вечера Надя Патрикеева мыла, чистила, стирала, гладила…

Она очень стеснялась своей фамилии. Ей казалось, что все сразу вспоминают лису из народных сказок. Но ироничный Павел все реже называл ее Надюшей, и все чаще – Патрикеевой.

– Ты ничего не забыла? Учти, Патрикеева, мы едем в эти «Дубки» на три дня. Будем гулять свадьбу по полной программе!

– А может быть, я не поеду. Я, Павел, очень стесняюсь. Я там никого там не знаю.

– Вот и будет хороший повод со всеми познакомиться.

– Но они спрашивать будут. И что мне говорить?

– Правду!.. Скажешь, что приехала из Пскова в институт поступать. Скажешь, что ты моя дальняя родственница, и поэтому живешь у меня.

– Я-то скажу. Но они не поверят!.. И правильно сделают.

Паша хотел возразить, но быстро понял, что Надежда права. Он бы и сам не поверил такому рассказу. Придется выдумывать новую версию…