Апрельский кот - Татьяна Веденская

– А чего это вы мне тыкать вздумали? Деловую этику нарушаем? – прошипела я, понимая прекрасно, что оно того не стоит и что ничем хорошим это не закончится. Но лифт ехал невыносимо долго, и мне начало казаться, что даже воздух постепенно закипает вокруг нас.

Правило четвертое. Если N причин возможных неприятностей заранее устранены, то всегда найдется причина за номером N+1.

– На «вы» к тебе обращаться, да? Думаешь, если страшная, значит, сразу умная? – хмыкнул Постников. – Тоже мне, высококлассный специалист. За сколько диплом свой купила, а?

– Вам про покупку дипломов лучше знать, – ответила я тихо, отчего Виктор Аркадьевич побелел и заткнулся, словно подавился собственным языком. Да-да, не нужно было этого говорить. Более того, не нужно было этого делать, но я не удержалась и как-то раз, после очередной публичной лекции о превосходстве мужского интеллекта над женским, поинтересовалась образованием самого нашего финансового аналитика.

Правило пятое. Предоставленные сами себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему.

Оказалось, что Виктор Постников – выпускник заочного факультета экономики некоего заведения с аббревиатурой МКИРЭ, что расшифровывалось как Московский коммерческий институт распределительной экономики – одному богу ведомо, что бы это могло означать. Иными словами, финансовый аналитик крупнейшего холдинга получил образование в месте, где, кроме как, пожалуй, анализов, и сдавать-то ничего не надо было. Эта информация повеселила меня и пару моих коллег, но я не собиралась ею делиться с самим Постниковым. Тем более – вот так, глупо, в лифте и от злости. Нашла же ты, Фая, решение: сказала человеку в лицо, что о нем думаешь. Умно, ничего не скажешь.

Правило шестое. Всякое решение плодит новые проблемы. Виктор Аркадьевич Постников смотрел на меня таким взглядом, что я заволновалась, как бы он не набросился и не решил бы задушить меня прямо в лифте. Но тут дверцы раскрылись, и мы оба оказались среди кучи коллег, ожидающих лифта вниз.

– Что вы имеете в виду, Фаина Павловна? – холодно спросил Постников.

– А вы что? – ответила я, теряя свою уверенность. Никогда я особенно не умела биться за свои права.

– Я убежден, что приходить в таком виде на работу недопустимо. От вас пахнет спиртным, Фаина Павловна!

– Что? – вытаращилась я, ибо единственное спиртное, употребленное мною за последнее время, была настойка пустырника, которую выпила, пытаясь уснуть – безрезультатно.

– Я буду вынужден написать докладную, – процедил Постников. – Являться пьяной в офис, господи!

– Я не пьяная, вы что себе позволяете? – невольно отреагировала я.

– Это вы что себе позволяете? Вам уже делали тест на наркотики, кажется, – бросил этот подлец через плечо, направляясь в сторону. Это был полный театр абсурда, но тем не менее на спектакль с интересом смотрели все, кто волею судеб оказался на площадке перед лифтами. Я стояла и хлопала ртом, не находя ответа. Темные очки на моих глазах только добавляли веса словам Постникова, и я тонула, хватаясь за воду, а люди смотрели на меня и молчали. Никто не хочет участвовать в скандале, но никто не хочет и пропустить скандал. Дверцы закрылись, и я осталась одна, наедине с собой, в то время как все, чего хотел добиться Постников, у него получилось. Через пять минут после того, как я попала к себе в офис, на моем столе зазвонил телефон. Меня вызывал Крендель.

Информация к размышлению: Кренделев Георгий Михайлович, директор всего нашего подразделения IT. Тридцати пяти лет от роду (отмечали юбилей в прошлом месяце, гуляли всем офисом). Работе предан до фанатизма, в методах изощрен, первое образование – МГУ, к тому же только вчера из MBA. Знает про бизнес больше, чем может вынести мозг среднестатистических сотрудников средней руки. Постоянно пытается провести оптимизацию, чтоб его черт побрал. Реально хороший специалист в области управления. Наверное. Да, хороший. Повторяю это, как мантру, и стараюсь забыть о том, как Крендель «плавает», когда дело касается непосредственно IT. Путает автоматизацию процесса с алгоритмизацией. Нет. Не важно. О таком начальнике можно только мечтать. Некоторые и мечтают, к примеру Маша Горобец из бухгалтерии, моя подруга, чье желание дружить со мной победило мое традиционное нежелание дружить с кем-либо. Иными словами, мы с ней близки уже много лет, невзирая на все мои возражения и сопротивление. Маша знает так много о Кренделе, ибо он – мужчина ее мечты, и она ежедневно уделяет как минимум одну десятую своего времени бодрствования попыткам приблизиться к «Олимпу», на котором наряду с другими начальниками восседает наш Крендель. Маша мечтает выйти за него замуж. Я этого не понимаю.

– Зачем тебе это надо? – спрашиваю ее я.

– Я буду создавать ему уют. Хранить очаг, – вздыхает подруга.

– Ему не нужен уют. Он работает по двадцать часов в сутки, и у него нет камина, – пожимаю плечами я.

– У него такие широкие плечи… – не унимается Маша. Впрочем, не знаю, я не сильна в таких вопросах, может, что-то у нее и выйдет. На юбилее она сподобилась станцевать с подвыпившим Кренделем медляк и теперь уверена, что это был прорыв в их так называемых «отношениях». Может быть, может быть…

Главная проблема Кренделя – он креативен до неприличия и любит всякие новомодные штуки типа тимбилдинга, из-за чего приходится порой страдать целому IT-подразделению. На Новый год Крендель устроил нам тут мюзикл, петь в котором пришлось даже мне. Одни костюмы чего стоили, мне пришлось шить себе шляпу в виде монитора, глупее этого наряда ничего еще в моей жизни не было. Наша самодеятельность потом долго бродила по Интернету с хэштегом #энергетикиразвлекаютсяжгутнеподетски. В общем, новатор он, наш Крендель, а мы страдаем. Но, вообще-то, мужик неплохой, местами даже дельный. Жаль не женат. Говорят, был влюблен в какую-то модель, а она ему сердце разбила. И кошелек тоже.

Кто говорит? Ну… люди. Маша Горобец.

– Так это правда! – воскликнул Крендель, едва завидев меня в дверях. – Ты что, пришла на работу пьяной? С ума сошла?

– Слухи разлетаются поразительно быстро, – не нашлась что возразить я. Вжалась в стену и постаралась отбросить непонятно откуда взявшееся чувство вины. – И, главное, им верят сразу, без всякой проверки. Вот ведь интересно. А меня учили, что исходные данные надо перепроверять. Может быть, зря?

– Ерничаешь? – нахмурился Крендель, которого, по всей вероятности, сбил мой обиженный тон. – Между прочим, я получил сигнал! – И Крендель разразился монологом. Там было что-то о престиже фирмы, о сложном времени, в которое мы попали не по своей воле, и что-то о дресс-коде.

Дресс-код, ха! Это у программистов-то? Да наш брат ходит так, словно в любой момент ожидает эвакуации в подземные убежища московского метро. Мы ходим так, будто живем в «Москве 2033». Кроме того, вчера я вообще не попала домой. Пришлось надеть старые джинсы, в которых обычно гуляю с племянником. Такой вот дресс-код.