Тёплый сахар - Коваленко

были обычные предосторожности — не называть малознакомым людям своё полное имя. На всякий случай.

— Я Суджин, — сказала она.

— То есть, вы передумали?

— Да. Я решила, что я не так уж и рискую.

Хэвон посмотрел на часы.

— Тогда пойдёмте, машина, наверное, уже ждёт.

________________

* Международный аэропорт Джона Ф. Кеннеди в Нью-Йорке

** Международный аэропорт Логан в Бостоне, штат Массачусетс

Глава 2

В машине они разговаривали мало, потому что неловкость между ними определённо ощущалась. Суджин поблагодарила Хэвона за его предложение: ночевать в аэропорту и мыться в туалете ей не очень-то хотелось, тем более, что синоптики предполагали, что и на на следующий день погода не изменится. Да и потом все задержавшиеся рейсы не смогут отправить разом за один час…

— Куда летите? — спросил Хэвон просто, чтобы продолжить разговор.

— В Париж, но там тоже пересадка — до Афин.

— Афины в ноябре? Необычно.

— Моя начальница покупает там виллу, поехали с мужем и сестрой смотреть варианты.

— Работаете здесь, в Штатах?

— Нет, в Сеуле, просто… Сын госпожи Ли, моей начальницы, учится здесь, родители его навещали. А я сопровождаю госпожу Ли во все поездки. Она уже в Греции, и без меня… Без меня, боюсь, наступил хаос.

— Вы её персональный ассистент?

— Вообще я секретарь, но так получилось, что приходится выполнять и личные поручения тоже. Вы, наверное, слышали, раз стояли сзади меня.

— Да, я слышал про сумки. А почему вы полетели отдельно от своей начальницы?

— У них частный самолёт… — начала Суджин, а потом замолчала.

— И что? Тогда проще-простого было взять вас с собой!

— Я прилетела в Штаты с ней, но госпожа Ли встретила друзей, они тоже собирались в Европу всей семьей, и предложила их подбросить. Самолёт небольшой, и мне пришлось лететь обычным рейсом. Рейсами, — тут же поправилась Суджин. — У меня две пересадки. Тридцать восемь часов в дороге. А сейчас получится ещё больше.

— А вам не кажется… — заговорил Хэвон, но осёкся. Наверняка Суджин и без его замечаний знала, что её начальница — та ещё тварь.

— Что? — чуть тревожно повернулась к нему Суджин.

В полутьме салона её глаза казались зеркально-чёрными. Хэвону каждый раз становилось немного не по себе от взгляда Суджин. Он был… слишком глубоким? Как будто она могла видеть нечто, чего не видел никто другой.

— Да так, ничего.

— А вы куда летите? — осторожно спросила Суджин.

— Во Франкфурт, а дальше на машине до места. С одной встречи на другую.

— Но живёте в Сеуле?

— Да.

— И встретились мы в Бостоне… — чуть заметно улыбнулась она. — А чем занимаетесь? Ну, вы точно не секретарь… — взгляд Суджин перебежал от идеальных лацканов костюма Хэвона к «Патек Филипп Наутилус» на его запястье.

— Компания, в которой я работаю, экспортирует свои товары по всему миру, вот и приходится ездить. Была встреча с нашими клиентами в Миннеаполисе, теперь встреча в Германии. И я на неё кошмарно опаздываю.

Суджин неопределённо пожала плечами и ни о чём больше не спрашивала, поняла, что Хэвон не хочет раскрывать детали своей работы.

Они какое-то время ехали молча. Хэвон пытался смотреть в окно, но из-за косо летящего снега не было видно ничего, кроме огней.

Когда они приехали в отель, Хэвон на всякий случай уточнил, нет ли у них второго номера, какого-нибудь небольшого, но администратор сказал, что, к сожалению, кроме президентского люкса, у них нет ничего. Многие постояльцы, которые должны были выехать сегодня, остались, а к вечеру разобрали все те номера, что ещё оставались свободными.

Номер был даже больше, чем Хэвон себе представлял. Спальня была размером с квартиру, а в огромной гостиной стояло несколько диванов, один из которых раскладывался. Они с Суджин поспорили, кто будет на нём спать — Хэвон хотел быть джентльменом до конца и предоставить спальню с грандиозной кроватью даме, — но Суджин вовсю упиралась и говорила, что ей и так ужасно неловко. А если он ещё и отдаст ей кровать, станет совсем плохо. В конце концов, Хэвон ей уступил…

А она была не такой безответной, как ему показалось в аэропорту.

Он подошёл к одному из узких окон и посмотрел вниз: снег, кажется, валил ещё сильнее, не было видно даже тротуаров внизу. Просто какой-то снежный апокалипсис…

Хэвон принял душ, переоделся в просторные штаны и футболку, проверил почту, проверил прогноз погоды, созвонился со своим секретарём. Когда он вернулся в гостиную, Суджин сидела в кресле с телефоном в руках и что-то напряжённо изучала на экране. Телефон был поставлен на зарядку.

— Я знаю, что этот вопрос опять прозвучит двусмысленно, — заговорил Хэвон, — но вам не надо переодеться? В смысле, вы одеты так, словно у вас встреча с советом директоров, не меньше.

Суджин подняла на него свои огромные глаза и посмотрела почти враждебно — этот странный парень опять лез не в своё дело.

— Пока не надо, — сказала она. — Я хочу ненадолго выйти. Ищу какое-нибудь кафе поблизости.

— Кафе? Сейчас? — переспросил Хэвон. — У вас хотя бы тёплая одежда есть?

— У меня есть плащ.

— А в окно вы выглядывали?

— Поэтому я ищу место, куда можно быстро добежать.

— Не занимайтесь ерундой, еду можно заказать.

— Везде написано, что или временно не доставляют, или возможны длительные задержки…

— А ресторан отеля чем вам не угодил?

— Ценами.

Хэвон устало покачал головой:

— Я угощаю вас ужином. И нет, я ничего не потребую за это взамен. Расслабьтесь.

— Вы и без того мне очень помогли, я не могу ещё и…

— Послушайте, Суджин, — не дал ей договорить Хэвон, — я считаю, что если ты можешь помочь другому человеку, то надо помочь, а не проходить мимо. Вот и всё. И мне будет приятнее поужинать с вами, чем в одиночестве. Вы хотите спуститься в ресторан или закажем в номер?

— Лучше в номер, — на этот раз почти без боя сдалась Суджин и тут же добавила: — Вернее, как вам удобнее…

— Мне всё равно, если хотите в номере, пусть будет в номере.

— Я просто чувствую себя не в форме для ресторана. Я встала в пять утра, потом был перелёт, ещё этот аэропорт…

— Хорошо, сейчас закажу чего-нибудь.

Хэвон тут же позвонил и заказал ужин на двоих: на выбор шефа, из того, что приготовится быстрее, и самый вкусный десерт. Когда его спросили про вино, он покосился на Суджин, но потом всё же сказал, что вино будет кстати. Красное, не сухое, а что-нибудь более согревающее, на выбор сомелье.

— Ужин будет минут через сорок, — сказал Хэвон.

— Я