И целый мир против! - Татьяна Луганцева

– Согласна, – кивнула Ася.

– Надо подумать, как организовать их встречу…

– Хотите чая? – спросила Ася, чтобы немного прийти в себя и обдумать ситуацию.

– Да. Благодарю вас, – ответила Стефания Сергеевна и улыбнулась.

Ася подошла к шкафу, вынула две чашки и пачку печенья. По дороге включила чайник.

– Яна такая упрямая, если что решила, то всё… – сказала Ася. – Потом, почему мы за них решаем? Может быть, им лучше не видеть друг друга и не трепать себе нервы?

– Вы так считаете? Разве мой сын и ваша подруга счастливы? Разве они сами могут найти выход из тупиковой ситуации?

– Нет…

– Вот и ответ! – Стефания Сергеевна победно улыбнулась. – Надо сделать так, чтобы они увиделись, вот и всё… Не вижу никаких трудностей. Вы пригласите Яну в заранее обговорённое место якобы для важного разговора, а я устрою так, что туда вместо вас придёт мой сын. Они встретятся. Им придётся выяснить отношения. У вас ответственная миссия, дорогая.

– Куда я Яну должна доставить? – спросила Ася, наливая гостье чай. – И под каким предлогом?

Стефания Сергеевна секундочку многозначительно помолчала, пригубила чай и улыбнулась.

– В один южный морской городок.

– Куда? – округлила глаза Ася. – В какой ещё городок?

– В обыкновенный. Под названием Приморск.

– Господи, где это? Почему не к вам в Питер? Вы же в Санкт-Петербурге живете?

– В Санкт-Петербург ваша подруга сейчас точно не поедет, заподозрит подвох. А вот на юг… Скажете, что у вас там знакомые, якобы зовут отдохнуть недельку. Понимаете, душенька, в Приморске нашей семье когда-то принадлежал большой дом. Можно даже сказать, поместье с угодьями. Советы землю отобрали, дом приватизировали и качественно довели до полной разрухи. В этом году, как бывшие владельцы, мы получили уведомление, что можем получить дом обратно, но только в том случае, если отреставрируем его, так как он является памятником архитектуры, а денег на его капремонт нет. Так что есть надежда вернуть фамильное имущество, но, правда, только с психами.

Ася чуть не разлила чай от удивления.

– К-какими психами?

– А что вы, душенька, удивляетесь? Дом большой, просторный. Парк со столетними дубами. В этом доме были санаторий для партактива, пионерский лагерь, закрытое учреждение, прости господи, с сауной… Устанешь перечислять. В данный момент там районная психбольница, она же, по совместительству, дом престарелых. Живут там выжившие из ума старики, которых туда за нехилые деньги устроили родственники, или они сами устроились, отдав за это свои квартиры. Стариков в больнице сейчас мало… Надо их куда-то пристроить и заняться ремонтом. Мартин готов свои деньги вложить. Мечтает сделать там санаторий. Ему это для Насти важно. Она жила бы там под южным солнцем. Для ее переломанных костей это полезно. Группа волонтеров помогает старикам, и за это они бесплатно проживают в усадьбе. Вот и вас поселим со всеми удобствами, а уж будете помогать или нет… – не суть. Вы у меня там не по этому вопросу! – подмигнула Стефания Сергеевна.

Ася восторга дамы явно не разделяла. Перспектива уговорить Яну ехать на российский курорт казалась ей нереальной. Цветкова-то была избалованным человеком, она жила с Карлом Штольбергом в его историческом замке и попутешествовала по Европе, побывала почти на всех курортах. А сейчас ей предстояло остановиться даже не в отеле, а в доме для сумасшедших…

Нет, зная Цветкову, можно было предположить, что ей эта затея может понравиться, а в дурдоме она еще и за свою сойдет… Но вот вряд ли ей понравится наблюдать, как Мартин трогательно ухаживает за своей женой, хоть ее и жалко.

– Там же будет Мартин и… его супруга? – все же высказала свои опасения Ася.

– Я понимаю о чем вы… Но это даже хорошо! Яна увидит, в каком Анастасия состоянии, и поймёт, что можно считать Мартина свободным мужчиной. Ревновать не стоит… Увидит, что мой сын относится к жене с заботой и нежностью, но только как к сестре, как к ребенку. Поймет, что любит он её, Яну.

– Вы считаете, что эта афера может получиться? – недоверчиво уточнила Ася.

– Я обещаю! Я же хочу всем только добра.

– Хорошо, я попробую, – пообещала Ася. – Я тоже желаю подруге счастья.

Яна неожиданно легко согласилась на предложение подружки, но сообщила, что поедет не одна, а со своим новым женихом – следователем Виталием Николаевичем Лебедевым. Яна явно пыталась выбить «клин клином», а может устала быть одна… Кто знает, что взбрело в ее блондинистую головку?

Ася это решение не одобрила, а посчитала большой ошибкой. Яна много ошибалась в своей жизни, и это будет её прокол в очередной раз. Но делать было нечего, и план Стефании Сергеевны приняли к действию.

Цветкова собрала чемоданы и отправилась с Виталием Николаевичем на вокзал.

Но Яна была бы не Яной, если бы у неё всё шло гладко и по заранее разработанному плану. Её умение влипать во всевозможные неприятности можно было бы занести в книгу рекордов Гиннесса.

Только по дороге на юг она несколько раз отставала от поезда, несколько раз рисковала жизнью. Когда они с Лебедевым добрались до Приморска, за ними уже гнались наркомафия и полиция, а всем местным жителям были розданы их фотографии. Их разыскивали как преступников.

Мартин встретил Яну на берегу горной речки, в ущелье разыгралась настоящая драма. Один из преступников выстрелил в Яну, и Мартин закрыл ее своим телом. Они не успели даже поговорить. Яна бросилась к любимому, Мартин очнулся на мгновение и сказал: «Я ни о чем не жалею». Ранение оказалось очень серьёзным, Мартин не приходил в себя. Тогда Яна, решив, что он умирает, бросилась делать ему искусственное дыхание и нажимать двумя руками на грудную клетку. При этом из раны вырывался кровавый фонтан.

Яна, наверное, доконала бы его, если бы ее не оттащили силой. Когда за ними прилетели спасатели на вертолёте, Яна с ног до головы была в крови Мартина. Прибывшие вместе со спасателями полицейские надели на нее наручники и прямиком доставили в участок. Мартин попал в больницу, и за его жизнь боролись врачи.

Следователь скоро разобрался с этим делом и отпустил Яну.

Яна Цветкова вместе со Стефанией Сергеевной, которую вызвали телеграммой, сидели в коридоре городской больницы Приморска. Больница находилась в крайне запущенном состоянии: неровный линолеум на полу был вытерт до основания и во многих местах прорван, коричневая краска на стенах облупилась, лампы горели через одну и пахло в коридоре почему-то кислой капустой, хлоркой и мокрыми тряпками.

Яна с матерью Мартина ждали результата операции уже восемь часов. За эти долгие часы ожидания Яна не проглотила ни кусочка, только пила воду из кулера. Каждая секунда томительного ожидания отдавалась болью в душе и сердце. У Яны онемели мышцы лица от напряжения.