Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти - Борис Вадимович Соколов

Горский замахнулся на жену. Гриша схватил его за руку. Тот весь затрясся от возмущения. Гриша выбежал из комнаты, Горский погнался за ним, но не догнал. С этого дня он еще больше возненавидел мальчика.

Раньше в семье считали, что Гриша обязательно получит военное образование. Горский же рассудил иначе, – какой мол военный выйдет из заики – и, решив избавиться от своего неспокойного родственника, отдал его в низшую сельскохозяйственную школу. Сам князь Манук-Бей по просьбе Горского взялся похлопотать перед земством, чтобы сына умершего механика Котовского приняли на казенный кошт».

Если бы биограф Котовского не был скован марксистско-ленинской догматикой, то историю отношений Горского и Котовского можно было бы замечательно описать, используя фрейдистский Эдипов комплекс. Горский подозревает брата жены в инцесте с ней и потому любым путем стремится избавиться от действительного или мнимого соперника. На самом деле излагаемая Шмерлингом версия не менее анекдотична. Горский, который ходатайствует за Котовского перед князем Манук-беем, смотрится довольно нелепо. С чего вдруг управляющий, который терпеть не может шурина, вдруг заботится об его образовании. И почему если Котовский станет офицером, то это для мужа его сестры плохо, а если агрономом – то хорошо. И стремление быть офицером как-то не вяжется с упорным уклонением будущего красного комбрига от службы в царской армии. А ведь, окончив сельскохозяйственное училище, он потом имел бы все возможности поступить на военную службу вольноопределяющимся, что открывало дорогу к будущему офицерскому званию. Скорее всего, желание стать офицером – это позднейший миф, созданный самим же Котовским уже в советское время, чтобы показать, что, став командиром Красной Армии, он фактически осуществил свою детскую мечту. А про реальное училище, из которого Котовского вышибли за неуспеваемость, Шмерлинг не стал говорить вовсе. Для того, чтобы замаскировать покровительство Манук-бея семье Котовских, и понадобилось придумывать ссору Котовского с Горским.

К сожалению, в случае с ранними годами жизни Котовского, до того, как он попал в поле зрения полиции, сначала как мелкий мошенник, затем – как дезертир, а потом уже – как знаменитый разбойник и налетчик, мы вынуждены иметь дело с мифами, сначала порождаемых им самим, а потом – советской пропагандой. Впрочем, и вокруг последних лет жизни Котовского после революции 1917 года и вплоть до его трагической гибели мифов тоже предостаточно и, из-за недостатка документов или независимых от мифов мемуарных свидетельств порой оказывается невозможно отделить правду от вымысла.

Тут следует сказать, что после того, как на исходе перестройки появились, наконец, возможности более или менее объективно и с привлечением архивных источников исследовать биографии многих героев советского времени, Котовскому в этом отношении не слишком повезло на его родине, в Молдавии. Он не принадлежал к коренной молдавской нации, будучи русским, и после появления независимого Молдавского государства у местных историков фигура Котовского большого интереса не вызывала. А ведь именно в Молдавии сохранились архивы, которые могли прояснить многие загадки юных лет «последнего гайдука», и могли также сохраниться еще устные свидетельства, передаваемые из поколения в поколение и существенно отличающиеся от канонической версии раннего периода биографии Котовского. В отколовшейся же от Молдавии по инициативе Москвы Приднестровской Молдавской Республике, население которой во многом сохранило прежний советский менталитет, Котовский остался положительным культурным героем мифа, и никаких критических исследований его биографии здесь, вполне естественно, так и не было предпринято. Кстати сказать, сама ПМР возникла примерно на той же территории, где в 1925 году была создана Молдавская АСССР, одним из вдохновителей которой был Котовский. Ее в шутку даже называли иногда «Республика Котовия».

Критические версии биографии Котовского появились в России и на Украине. Однако они затрагивали главным образом советский период его жизни, а также времена, когда он уже стал «романтиком Большой дороги» и «борцом против эксплуататоров». А вот период детства и ранней доразбойничьей юности Котовского так и остался во власти мифом. И сегодня мы не можем определенно сказать, каким именно был Григорий Иванович в юности. Можно лишь уверенно сказать, что он уже тогда был неплохим наездником, как и подавляющее большинство бессарабцев, выросших на селе, что еще до поступления в Кокорозинское сельскохозяйственное училище он познакомился с земледельческим трудом.

Легенду творили и сам Котовский, и его соратники и последующие военачальники Красной Армии и политики, включая самого Сталина, и советская пропаганда в целом, частью которой и стала книга Шмерлинга и позднейшая книга Геннадия Ананьева, вышедшая в ЖЗЛ в 1982 году. Последняя во многом повторяет факты, собранные Шмерлингом, но убирает из повествования имя Сталина, зато вводит в него имена Якира и других советских военачальников, репрессированных в 30-е годы, которых Шмерлинг не мог называть в последнем издании своей кеиги, вышедшем в 1950 году. Упоминание же этих лиц в первой редакции биографии едва не сорвало ее издание в конце 1937 года. Дело в том, что о детстве и юности Котовского писали почти исключительно его друзья и соратники. Люди из противоположного лагеря внимания Котовскому почти не уделяли. Единственным исключением стала биография Котовского, написанная Романом Гулем и изданная в Нью-Йорке в 1975 году под названием «Маршал-Анархист». Она родилась из очерка «Котовский», помещенного в вышедшую в 1932 году книгу «Красные маршалы». Здесь действительно дана попытка дать критическую биографию «молдавского Робин Гуда», или, как говорил сам Гуль, «бессарабского Карла Моора», вспомнив шиллеровского героя. Однако Гуль в своей биографии Котовского не опирается на знание источников, и его книга полна фантастических подробностей. Например, в книге, изданной в 1975 году, он по-прежнму утверждал, что Котовский родился в 1887 году, хотя еще в издании 1950 года своей биографии Котовского Шмерлинг привел точную дату рождения Григория Ивановича в 1881 году. Поступление управляющим в имение Гуль связывал с необходимостью обеспечивать семью после смерти отца, тогда как в действительности это была практика, обязательная для всех выпускников Кокорозненского училища. Гуль также утверждал, будто Котовский убил помещика, который приревновал к нему свою жену, тогда как на самом деле до Октябрьской революции 1917 года от рук Котовского вообще не погиб ни один человек. Отца Котовского Роман Борисович называет не только инженером, но и дворянином. Неверно не только второе, но и первое. Чтобы зваться инженером, надо было окончить университет, но отец Котовского никакого университета не кончал (иначе бы он обладал личным дворянством). Повторяет Гуль и версию самого Котовского о том, будто бы при по беге с каторги он убил булыжниками двух часовых. В то же время, Гуль очень верно подметил артистизм Когтовского, его желание все время играть на публику: «Ловкость, сила, звериное чутье сочетались в Котовском с большой отвагой. Собой он владел даже в самых рискованных случаях, когда бывал на волос от смерти. Это, вероятно, происходило потому, что «дворянин-разбойник» никогда не был бандитом по корысти. Это чувство было чуждо Котовскому. Его влекло иное: он играл «опаснейшего бандита» и играл, надо сказать, мастерски. В Котовском была своеобразная смесь терроризма, уголовщины и любви к напряженности струн жизни вообще. Котовский страстно любил жизнь – женщин, музыку, спорт, рысаков. Хоть и жил часто в лесу, в холоде, под дождем. Но когда инкогнито появлялся в городах, всегда – в роли богатого, элегантно-одетого барина и жил там тогда широко, барской жизнью, которую любил». Но до этого была ещедалеко. Мальчик в Ганчештах о такой шикарной жизни даже не мечтал.

Корокозенское сельскохозяйственное училище

Отец Котовского получал 50 рублей жалованья в месяц. У него был собственный дом с виноградником, садом и огородом. Но в 1889 году семью постигло несчастье. Родив пятого ребенка – дочь Марию, от послеродовой горячки скончалась Акулина Романовна. Иван Николаевич тяжело переживал смерть любимой жены.

Отец нередко брал Гришу на завод. Мальчику там нравилось. Гриша любил бывать в машинном отделении, слушать однообразный гул машин.

Как и подавляющее большинство мальчишек, Гриша часто лазил по крышам и чердакам. Однажды, в семилетнем возрасте, он сорвался с крыши. Гришу принесли домой без чувств. После этого случая Котовский стал заикаться. Уже в зрелом возрасте он преодолел заикание, но оно возвращалось, когда Григорий Иванович сильно волновался.

Гриша любил музыку, и сам на трубе подбирал любимые мелодии.

В Ганчештах Григорий окончил народное двухклассное училище, где не отличался ни образцовой успеваемостью, ни примерным поведением. Будучи с детства очень сильным, он