Волшебный коридор - Пирс Энтони

– А вот и неверно, – заявил стол. – Я, к примеру, умею говорить, но среди вещей говорунов предостаточно.

– Ты предмет, а не существо, – не церемонясь, пояснил Дор. – Твой талант – на самом деле мой талант. Это я даю возможность разным столам и стульям упражняться в красноречии.

– А-а-а... – угрюмо протянул стол. Вскоре вернулась Айрин. Она принесла какое-то семечко и горшок с землей.

– Вот, смотри, – сказала она, втиснула в землю семечко – оно имело форму буквы "Б" – и скомандовала: – Расти!

Семечко тут же дало росток, и тот начал увеличиваться прямо на глазах. Нет, не зря Айрин дразнили зеленкой. Что-что, а выращивать зеленые насаждения она умела. Сосредоточившись, она могла за несколько минут вырастить гигантское желудевое дерево, могла заставить крохотный кустик увеличиться до размеров эвкалипта. Но превращать одни предметы в другие, как ее отец, или оживлять мертвых, как повелитель зомби, или разговаривать со стенами, как Дор, она, увы, не умела. Поэтому ее не решались именовать могущественной волшебницей. Айрин это очень огорчало. Но с растениями она управлялась как никто другой.

Буквенный куст тем временем начал ветвиться и зацвел. Каждый цветок имел форму буквы алфавита. Там были все буквы, но вперемешку. Цветы издавали едва уловимый странный аромат – смесь запаха чернил и старинных томов.

Вскоре, как и следовало ожидать, прилетела пчела в клетчатой мохнатой курточке. Пчела занялась кустом. Она с жужжанием перелетала с буквы на букву, срывала их и складывала в маленькие корзиночки. Через несколько минут пчела собрала урожай и устремилась на волю.

Но Айрин успела затворить дверь и окна: – Пчелка, ты собрала урожай с моего буквенного куста. Тебе придется заплатить за буквы.

– ББББББББ, – сердито прожужжала пчела, но все же приземлилась на стол.

Пчела знала правила. И вскоре она уже проверяла сочинение Дора. Он произносил слово, а пчела выкладывала буквы-цветки, показывая, как писать. Пчела знала все слова и все эти слова могла написать правильно.

– Ладно, на сегодня я свою долю добрых дел сделала, – решила Айрин, – и теперь могу поплавать с Зилич. Не выпускай пчелу, пока не проверишь все сочинение, и не говори королеве, что я не все время тут за тобой присматривала, и сообщи мне, когда закончишь.

– С какой стати я должен тебе докладывать? – возмутился Дор. – Ты мне не учительница!

– Объясняю: тогда я смогу сказать, что шпыняла тебя до тех пор, пока ты не сделал свои дурацкие уроки. Как только ты сделаешь уроки, нас весь день уже никто не тронет. Дошло наконец, тупица?

По сути, она предлагала ему сделку – она оставит его в покое, если он об этом не проболтается. Пришлось согласиться.

– Согласен, зеленка, – кивнул Дор.

– За пчелкой приглядывай, – предупредила она. – Пчелка напишет слово правильно, но сначала ты должен его правильно выбрать.

Айрин выскользнула за дверь. Пчела зажужжала следом, но дверь захлопнулась, так сказать, у нее перед носом.

– Ладно, пчелка, – вздохнул Дор. – Мне эти сочинения нравятся не больше, чем тебе. И чем быстрее мы с этой чепуховиной покончим, тем быстрее освободимся.

Пчела была не ахти как рада, но что поделаешь. Она была воспитана в уважении к правилам, а ведь не существует правил более сложных и суровых, чем те, по которым пишутся слова.

Дор прочитал вслух первые два предложения. После каждого слова он делал паузу, чтобы узнать, как оно пишется. Он не доверял пчеле, но знал, что она не способна написать слово неправильно, даже если бы очень хотела ему навредить.

– Некоторые в Ксанфе умеют колдовать, – медленно произносил он, – а другие умеют делать дырки, или иллюзии, или летать по воздуху. Но в Обыкновении волшебников нет, поэтому там очень скучно. В Обыкновении совсем нет драконов. Зато в Обыкновении водятся рогатые лоси, там есть разные автоматы и такси.

Он остановился, чтобы подсчитать слова. Уже целых восемьдесят два! Осталось всего восемь... нет, побольше; просто у него кончились пальцы. Осталось еще двадцать восемь. Он уже написал по заданной теме все, что мог. А теперь что?

А, вот, придумал!

– Наш властелин – король Трент. Он носит корону уже семнадцать лет. А еще в Ксанфе есть королева Ирис...

Вот и еще семнадцать слов, и вместе получается... ого, уже девяносто девять! Должно быть, он раньше ошибся в счете. Еще одно слово – и делу конец!

Но каким же словом закончить? В голове совершенно пусто. Дор сделал героическое усилие и сочинил целое предложение: «Здесь никого не преследуют, и мы процветаем в мире». Но это еще девять слов – на восемь больше, чем нужно. Дору стало обидно – зря потратил столько сил!

Он вздохнул. Тут уж ничего не поделаешь. Раз слова пришли в голову, придется ими воспользоваться. Он записал их одно за другим, сперва тщательно выговаривая, чтобы пчела могла проверить. Дор чувствовал, что дальше отдельных слов орфографическая пчела как бы не видит: целое – фразы, абзацы – для нее не существует.

Охваченный дурацким тщеславием, он выпалил еще целых четыре драгоценных слова: «Вот и повести конец». Теперь в сочинении было сто двенадцать слов! Пусть только Чери посмеет не поставить ему самую высокую оценку.

– Хорошо, пчелка, – сказал он. – Ты свое дело сделала. Теперь лети и буквы с собой прихвати.

Он открыл окно, и пчела со счастливым «БББББ» улетела прочь.

– А теперь нужно передать сочинение моей любимой наставнице – чтоб блохи изгрызли ей шкуру! Как бы провернуть это так, чтобы она не подбросила новую работенку?

Дор, как и все школьники, прекрасно знал, что основная цель обучения вовсе не в том, чтобы учить юношей всяким полезным премудростям, а в том, чтобы, заставляя их заниматься разными глупостями, отнимать у них побольше времени. Взрослые считают, что молодые люди должны страдать. И лишь когда они настрадаются до такой степени, что утратят большую часть природной веселости и простодушия, им дают аттестат зрелости. Взрослый – это всего лишь замученный учением ребенок.

– Как провернуть – это ты со мной советуешься? – поинтересовался пол.

Среди неодушевленных предметов столько тупиц! Дор никогда не спрашивал у них, как правильно писать.

– Нет, я советуюсь с самим собой.

– Чудненько. Тогда несовет: бумажная оса – вот кто тебе поможет.

– А мне ее и так не поймать. Осы страшно жалят.

– А тебе и не придется ее ловить. Одна глупая бумажная оса попалась в мою ловушку, заползла под пол ночью и не может выбраться. Ведь в подполье очень темно.

«Хоть в чем-то повезло», – подумал Дор.

– Скажи ей, что я ее выпущу, если она передаст куда надо одну бумажку.

Послышалось бормотание – пол разговаривал с осой.

– Оса говорит, – передал пол, – что согласна.