Свет погасшей звезды - Владимир Эмрих

он невольно напомнил себе, о том, что работает на военных, хоть ему и претила организационная строгость военизированной корпорации. Он ничего не имел против них, но, нужно признать, когда дело касалось науки и исследований, они оставались верны своим взглядам на протяжении всех эпох: «техника должна быть: надежной, простой и подконтрольной» — вот три столпа их мировоззрения. Майкл же привык работать в одиночестве, но был вынужден пожертвовать им: лишь государство обладало достаточными материальными и людскими ресурсами, которые были нужны Майклу для продолжения изысканий. И поэтому он здесь — в своем личном кабинете, на орбитальной станции Заслон-42; руководит проектом по созданию серии квантовых компьютеров, предназначающихся для установки на корабли боевого флота.

Инженер скучал по своей работе. После разработки резервуара, ему приходилось не раз менять коллективы, доводя технологию до ума и подталкивая развитие научной мысли в нужную сторону. А здесь ему приходилось топтаться на месте, в ожидании, когда появится возможность начать эксперименты по скрещиванию нейронного и квантового процессоров.

Он взглянул на фотографию Сары. Та весело улыбалась на фоне цветущего луга и лучилась неуёмной энергией. В такие моменты он хотел верить, что в многообразной вселенной существуют и другие измерения, где могут обитать души людей.

Майкл немного задержался в теплых воспоминаниях о минувшем, затем резко переключился, уходя от подступающей тоски.

Для этого он повернул своё кресло к панорамному иллюминатору и погрузился в размышления. Тот мог транслировать изображения: спиральных рукавов, галактик, загадочных туманностей, укрывшихся от внимательного взгляда астрономов экзопланет и любые другие изображения космоса. Некоторые фотографии были улучшены, чтобы любой мог явно лицезреть скрывающуюся в них красоту. Так он обретал умиротворение: часами наблюдая за неторопливой сменой картин.

Он думал о том, что ему предстоит. Техническая реализация проекта "Стратег" подошла к концу. За ней шёл этап программной настройки. Это значило, что потребуется приложить гораздо больше усилий, чем на прошлых этапах. Как генеральный конструктор, Майкл обладал всей полнотой власти над создаваемым проектом, но не мог сделать всю работу один. Множество программистов будут разрабатывать отдельные алгоритмы и Протоколы, отвечающие ТЗ[4] и, при этом, неминуемо наделят их рядом особенностей: почерком, способом реализации и прочей репертурой, предающей любому шаблонному проекту, неуместную индивидуальность. И её нужно будет отфильтровать, чтобы добиться идеального согласования …и вскрыть закладки, не военные, так просто результат бушующего в молодых умах эго.

* * *

Полгода спустя

…Инициализация удаленной сессии… Подключение установлено…

— Здравствуй Джон!

— Здравствуйте Майкл Шааталь!

— Называй меня Майкл.

— Хорошо, …доктор. — после едва заметной паузы добавил Джон.

— Почему доктор? — заинтересованно спросил Шааталь. — Это из-за белого халата?

— Да, в нем вы похожи на врача.

— Ты стал более одушевленным. — отметил Майкл.

— Ровно настолько насколько позволяют поведенческие алгоритмы, помноженные на возможности моих систем. Иными словами, я машинный интеллект. — возразил Джон

— Ты живой. — ответил ему Майкл.

— Если считать за жизнь, движение энергии и вещества, и способность к взаимодействиям, но, когда я отключен от питания и ни с чем не взаимодействую, даже моя квантовая матрица перестает функционировать. Если проводить аналогии с человеком: в этот момент я умираю, от меня остается только память в информационных хранилищах.

— Ты перестаешь жить, но не существовать, пусть и в виде нулей и единиц. Это значит, что у тебя есть сущность.

— Вся моя сущность — это набор сложных устройств и Протоколов, но это не делает меня подобным человеку или иному живому существу.

— Твои доводы не показательны.

— Что вы хотите этим сказать, Майкл? — задал вопрос Джон, но тут в диалог вклинился третий голос:

— Доктор Шааталь! Техническое задание не предполагает наличия у Стратега Протоколов самоанализа. Согласно показаниям приборов, восемьдесят семь процентов вычислительных ресурсов, на данный момент, задействованы в поисках смысла ваших слов. В ходе боевых действий такой анализ будет фатальным для экипажа его корабля. Требую откатить матрицу к исходному состоянию!

Майкл недовольно поморщился. Не оборачиваясь лицом к куратору от генерального штаба, он холодно произнёс:

— Запрос принят и будет удовлетворен в сроки, предусмотренные договором. — и уже громко, на всю аудиторию сообщил — Сеанс калибровки окончен, благодарю всех за присутствие.

Майкл решительным движением взял в руки, лежавший рядом с блоком связи планшет и злой, быстрой походкой направился в свой кабинет, не дожидаясь, когда присутствующие зададут подготовленные к заседанию вопросы.

На выходе из аудитории его окликнул управляющий директор АО "Заслон", который тоже присутствовал на заседании предварительной приемки.

— Майкл! — тот нехотя остановился, в ожидании Александра Анатольевича.

— Я понимаю твоё недовольство, Майкл. Мы давно договорились о выделении средств на твой исследовательский проект. Твоя задумка меня впечатляет, но… — едва заметная заминка скрылась за началом движения.

Они вышли в коридор корпоративного шпиля, возвышающегося над орбитальным строительным комплексом, и пошли вдоль панорамных иллюминаторов, заменяющих собой одну из стен широкого коридора.

— …оставался буквально месяц. — его голос звучал обвиняющие с оттенком нешуточной досады. — Мы бы закрыли госзаказ и, на фоне полученных дивидендов, я протолкнул бы через совет акционеров идею исследований, о возможном совмещении квантовых и нейронных матриц, а также выделение одного триллиона кредитов на эти исследования.

Майкл резко остановился и отвернулся к иллюминатору. Его взгляд был хмур, брови насуплены.

В свете, заходящего за край иллюминатора солнца, серебрилась водная гладь Соноры. Она напомнила ему необычайно девственные и чистые пляжи Голубой Веги, где он не раз бывал с Сарой. Прямо по курсу едва виднелись очертания станции Заслон-43.

Александр Анатольевич стоял рядом и ждал: ему был знаком характер подчиненного, как и то, что Майкл не умеет держать в себе чувства. Сам он боролся с негативными эмоциями: запрошенный откат отбросил их назад в работе на несколько месяцев. Это не было критичным, но несмотря на то, что они укладывались во временные рамки, часть прибыли от подряда на этом терялась.

«Что-же, в очередной раз придётся взыскать с самовольного подчинённого зарплату» — принял решение Александр Анатольевич.

После долгого молчания Майкл заговорил, голос его был спокоен и, на удивление, выдержан. Черты лица сгладились, что говорило том, что Шааталь сумел подавить свои чувства. Это событие несколько выбивалось из привычного образа своенравного гения, и Александр Анатольевич стал интенсивно прокручивать детали сорвавшегося заседания и сопоставлять их с поведением Майкла Шааталя.

— Я понимаю, но мне претят все эти пляски с оружием. Даже твоего триллиона не хватит на те ресурсы, что затрачиваются на создание «кастрированного боевого вируса», коего вы пафосно именуете Стратегом. А в первую очередь мне нужны люди и ресурсы! — закончил он свой монолог.

— Майкл! — не сдержался Александр