Стражи времени - Сергей Ванин

— Все дело в кристаллах, которые составляют загрузку модулятора прибора, — академик сокрушенно покачал головой, — Именно их излучение движет всем процессом. Правда ваша, Петр Петрович, прибор работает всё хуже. Излучение заметно ослабело. Новых кристаллов у нас нет. Вы же не хуже меня знаете предысторию нашего прибора. Вот послушайте все, вам тоже, товарищи офицеры, интересно будет узнать. Вы не возражаете, Петр Петрович? — академии Поливайко склонил голову в сторону генерала.

— Валяйте, академик, только изъясняйтесь попроще, — Фадеев достал из ящика стола таблетки от головной боли, выковырял из пачки две штуки, подумал, добавил третью, и лихо взмахнув ладонью, отправил их в рот. Налив в стакан изрядную порцию минералки, запил лекарство и, только после этого, поднял указательный палец вверх — начинай, мол.

— В 1938 году некий профессор Иван Фридрихович Линке, трудящийся в одной из бериевских шарашек. Так назывались закрытые научно-исследовательские институты, — пояснил Поливайко.

— Мы знаем, — ту же встрянул Зубко.

— И мы знаем, что ты шибко умный, — Фадеев угрожающе повернул голову в сторону подполковника. — Того гляди к академику в помощники перейдёшь.

Зубко вмиг умолк.

— Продолжайте, пожалуйста, Владимир Иванович.

— Так вот, — продолжил Поливайко. — Мы не знаем, чем эта контора занималась, но догадываемся, что Линке вел какие-то секретные испытания. В результате этих испытаний и явился на свет наш прибор перемещения во времени и пространстве (ППВП), в просторечье именуемой некоторыми недотепами «машиной времени». Только машина времени — миф, а наш прибор — реальность! Только вот доработка его ведется медленно. — Мы основываемся на том, что осталось нам от профессора Линке. А осталось от него не так много, как хотелось бы. Вновь исследования начались в 2000 году, когда в процессе ревизии архива Лаврентия Берия была обнаружена странная папка. В этой папке, заведенной офицером МГБ[1] Бородиным содержалась служебная записка о смерти некоего Вахтанга Дадуа. Про него известно, что Дадуа был личным другом Берии и курировал всякие непонятные дела, связанные с чертовщиной и мистикой. Дадуа был убит в 1946 году, вместе с ним погиб и сержант МГБ, вероятно его охранник. Там же, в папке находился чертеж нашего устройства, правда, в более примитивном виде. Но несведущему человеку этот чертеж мало что скажет. К слову, описание кристаллов в папке тоже наличествует. Так же в папке лежал какой-то фрагмент письма профессора Линке, вот только кому писал автор — неизвестно. Письмо, да и сама папка сильно обгорели.

— Как папка могла обгореть? — задал вопрос Сергей.

— После ареста Лаврентия Берия один из его замов по фамилии Явлоев пытался вывезти архив своего шефа из помещения, расположенного рядом с кабинетом наркома. Кабинет-то опечатали, а про каморку рядом — забыли. Она была заперта, дверь, обитая металлом, оказалась крепкой. Ломать ее времени не было, главного чекиста арестовывали. Вот суматохой этой Явлоев и воспользовался. С двумя подручными он сумел не только вынести папки, но, погрузив их в машину и выехав из Кремля, рванул, подлец, в расположение дивизии Дзержинского. Но маршал Жуков, проводивший арест Берии, в последний момент заметил побег Явлоева и приказал своему офицеру-порученцу догнать его. Офицер исполнил приказ маршала и догнал помощника Берии. Явлоев, видя, что дело — швах, остановил автомобиль, велел своим двум бойцам сдаваться, а сам поджег машину с папками из архива своего босса, а затем пустил себе пулю в висок, — пояснил Фадеев.

— А потом? — опять спросил Сергей.

А что потом? — продолжил генерал. — Время тогда, какое было? Огонь, а не время. Папки эти раскрыли, ничего в них не разобрали, так, листочки какие-то полу обгорелые. Впрямую о Берии в этих папках ничего не было, свалили их кучей в архив, который стал позже называться архивом КГБ. Потом перестройка, потом смутные времена, хаос, переходный период — не до этого было. В 2000 году власть в стране сменилась, Россия стала потихоньку возрождаться. Вот тогда и взялись за эти документы всерьез. Создали сначала ученую группу, во главе ее стал автор научных трудов по целому спектру различных направлений, ученый с мировым именем Владимир Иванович Поливайко, — Фадеев кивнул в сторону академика. — Вам слово, уважаемый Владимир Иванович.

— Получив финансирование, я и мои помощники смогли воссоздать агрегат, который замыслил Линке. Это был целый переворот в научном мире. Я доложил своим кураторам в комитет научных разработок и предложил засекретить проект. Кроме всего прочего, в папке был обнаружен непонятный металлический контейнер, по размерам меньший, чем сигаретная пачка. В контейнере содержалась частица неизвестного науке вещества. Я предположил, что это и есть кристаллы Линке. Кстати, профессор в своей записке, которая практически вся сгорела, упоминал о неких кристаллах времени. Я предположил, что именно этими кристаллами и пользовался в своих исследованиях профессор.

— А что это за вещество? — спросил Валов. — Неужели нельзя получить подобное теперь, при современных научных достижениях?

— Нельзя, — развел руками академик. — Я привлек к решению этой проблемы ведущих специалистов, но факт остается фактом. Я не могу синтезировать эти кристаллы.

— А на чем же до сих пор работал наш прибор, если найдена была лишь крохотная частица? Восемь лет работы нашего комплекса временно-пространственных перемещений — это долгий срок, — подал голос начальник отдела материального обеспечения операций Зубко.

— После перестройки настала эпоха дикого капитализма, — Поливайко снял с носа очки и протер их полой лабораторного халата. — Закрылся один древний НИИ, в нем и работал Иван Фридрихович Линке. После войны и до перестройки этот институт как-то существовал, но выдающихся исследований за ним не числилось. И вот, в 1994 году НИИ приказал долго жить, не сумел адаптироваться в условиях рынка. Институт закрыли и перепрофилировали под склад китайского ширпотреба, в гаражах разместили автосервисы и мойки. Но в НИИ, тем более закрытых, имелся спецотдел, надзиравший за режимом и секретностью. Когда НИИ закрылся, тамошний начальник отдела передал архив института и кое-какие материалы, имевшие гриф «Секретно» в ФСБ. А уж оттуда, они попали к нам с Петром Петровичем. В числе переданного имущества и были еще несколько контейнеров с аналогичными кристаллами. На них и работал наш прибор, теперь энергия носителей практически исчерпана. Если не будет других кристаллов, работа «Хроноса» будет парализована.

— Поиск кристаллов — первоочередная задача, — поддержал академика генерал Фадеев, — но это еще не все. Энергия носителя пока полностью не исчерпана, а вот мое терпение скоро лопнет.

— Не совсем понятно, товарищ генерал-майор, — высказался с места Валов, — по службе вроде, нареканий нет.

— Ишь ты! — голос Фадеева стал грозным. — Да по службе у меня к вам, товарищи офицеры, масса нареканий. Несмотря на то, что подписки разные подписываем, инструктажи и проверки знаний проводятся, разгильдяйства среди личного состава «Хроноса» хватает. Сотрудники, что в операциях задействованы, служебную дисциплину блюдут слабо. Ну ладно, там мелкие нарушения — сигареты из того в наше время таскают. Я и сам грешен, люблю сигареты того времени. Советские не так горло дерут, как нынешние, якобы, американские. Мне самому офицеры из перемещений блок «Друга» недавно принесли. Ну, или, на родителей своих посмотреть, особенно, если умерли они уже к сегодняшнему времени, или себя маленьким увидеть, это я понимаю и закрываю на это глаза. Но халатно к обязанностям своим относиться, за это увольнять будем к чертовой матери.