Кровавый след - Деон Мейер

У.: Одного из них?

М.: Да, вроде бы. Наверное.

У.: Почему они тебя заподозрили?

М.: Не понял…

У.: Допустим, они в самом деле установили за тобой слежку. Но почему? Может быть, ты сделал что-то не то. Задавал слишком много вопросов? Оказался не в том месте не в то время?

М.: Вы сами во всем виноваты. Если бы можно было выходить на связь по мобильнику, никто бы ничего не узнал!

У.: Измаил, ты прекрасно понимаешь, что сотовая связь ненадежна.

М.: Не могут же они перехватывать разговоры по всем мобильникам в Кейптауне!

У.: Не по всем, а только по тем, которые им нужны. При чем здесь вообще мобильники?

М.: Всякий раз, когда наступало время очередного отчета, приходилось ездить на явочную квартиру…

У.: Что произошло, когда ты в последний раз вернулся с явочной квартиры?

М.: Последний раз я ездил с отчетом в понедельник, а во вторник все и началось. Они вдруг стали скрытными. Сначала я подумал, что они беспокоятся из-за чего-то другого. Может, из-за груза. Потом, вчера, вижу: нет, они так себя ведут, только когда я рядом. Понимаете, они действовали очень тактично, незаметно, старались не показывать виду, что умолкают только при мне, но я заметил. И забеспокоился. Решил на всякий случай быть настороже. И вот сегодня утром Сулейман приехал на заседание Комитета, а мне велел ждать его на кухне, вместе с Раяном…

У.: Сулейман Долли, которого называют Шейхом?

М.: Да.

У.: А кто такой Раян?

М.: Бабу Раян, его водитель — такой же работяга, как я. Мы работали вместе. Пока мы сидели на кухне, Раян мне ни слова не сказал, и это показалось мне очень странным. А потом они позвали к себе Раяна — в самый первый раз. Понимаете? Мы с ним водители, обслуга, нас обычно на заседания не приглашают. И я подумал: дай-ка послушаю у двери, наверняка они что-то затевают. Я подошел к двери и услышал, как Шейх… Сулейман… сказал: «Мы не можем рисковать, ставки слишком высоки».

У.: Ставки слишком высоки.

М.: Ну да. Потом Шейх велел Раяну: «Расскажи, как исчезает Измаил».

У.: Продолжай!

М.: Нечего продолжать. Потом они меня накрыли.

У.: Как?

М.: Имам застал меня у двери. Я думал, он тоже там, внутри. Все должны были быть внутри.

У.: И ты убежал.

М.: Я убежал, да, а они стреляли мне в спину! Говорю вам, они не знают жалости и очень упорные!

У.: Давай вернемся к событиям понедельника. На явочной квартире ты говорил о «внезапном всплеске деятельности»…

М.: Последние две недели — да. Они что-то затевают.

У.: Почему ты так решил?

М.: Раньше, много месяцев подряд, Верховный комитет собирался раз в неделю. А сейчас — три-четыре раза. Это вам что-нибудь говорит?

У.: Но в чем дело, ты не знаешь.

М.: Должно быть, дело в грузе.

У.: Расскажи еще раз о телефонном звонке. О разговоре Сулеймана и Мэки.

М.: В прошлую пятницу Шейху позвонил Мэки. Шейх встал и вышел в коридор, чтобы я не слышал, о чем они говорят.

У.: Откуда ты знаешь, что звонил Мэки?

М.: Потому что Шейх сказал: «Здравствуй, Саид».

У.: Саид Халид бен Алави Мэки.

М.: Ну да. Выходя из комнаты, Шейх спросил Мэки: «Есть новости о грузе?» Послушал его слова и ответил: «Сентябрь» — как будто в подтверждение.

У.: И все?

М.: Больше я ничего не услышал. Когда Шейх вернулся, то сказал остальным: «Плохие новости».

У.: Плохие новости… И что это значит, по-твоему?

М.: Откуда мне знать? Может, партия товара оказалась меньше, чем они ожидали. Или товар привезут позже, чем договаривались… Могло быть все что угодно.

У.: А потом?

М.: Потом Шейх и два члена Верховного комитета вышли. Спустились в подвал. Вы, наверное, знаете, там они обсуждают самые секретные дела.

У.: Значит, ты считаешь, что в сентябре они ждут поставки какого-то груза? Ты пришел к такому выводу?

М.: Скорее всего.

У.: Это значит да?

М.: Да, я так думаю.

У.: Что за груз? У тебя есть какие-нибудь предположения, догадки?

М.: Раз они имеют дело с Мэки, значит, речь наверняка идет об алмазах.

У.: Измаил, на что Верховному комитету алмазы?

М.: Это известно только Верховному комитету.

У.: А больше о грузе никто не говорил?

М.: Конечно, слухи ходят — среди обслуги. Но вы ведь понимаете, начальство с нами секретными сведениями не делится.

У.: Как говорится, нет дыма без огня… Какие же слухи ходят среди обслуги?

М.: Говорят, ждут оружия. Для применения на месте.

У.: Что ты имеешь в виду?

М.: Ходят слухи, что им привезут партию оружия. Вроде они собираются устроить теракт здесь. В первый раз. Но я этому не верю.

У.: Мусульманские экстремисты собираются устроить теракт? Здесь, в Южной Африке?!

М.: Йа. Здесь. В Кейптауне. В старом добром Кейпе!

2 августа 2009 г., воскресенье

Янина Менц, директор ПРА, Президентского разведывательного агентства, сидела у себя в кабинете, на седьмом этаже «Уэйл-стрит-Чемберс», и читала расшифровку допроса Измаила Мохаммеда, заставляя себя сосредоточиться. Закончив, она сняла очки и положила их на стол. Потом протерла глаза руками.

Она не выспалась — всю ночь ей не давала покоя услышанная вчера новость о слиянии. Слух такой нелепый, что вполне может оказаться правдой… Хотя бы частично.

Что же тогда будет с ней?

Янину Менц считали выдвиженцем Мбеки.[2]Он и создал ПРА. Хотя Менц не занимала ничью сторону в борьбе за власть, хотя она и ее подчиненные работали превосходно, на них клеймо. Хуже всего, что она еще новенькая, не пробыла на посту директора и трех месяцев. Она ничего не может предъявить в обмен на новый пост. И еще — она белая.

Насколько правдивы слухи? Неужели новую организацию в самом деле возглавит Мо Шейк? Мо, брат Шабира, бывшего друга нового президента, которого осудили за коррупцию!

Все возможно.

Она столько лет стремится наверх… Чтобы попасть в свое теперешнее кресло, ей пришлось столько бороться, отдать столько сил и здоровья! Неужели она спокойно позволит все у себя отобрать?

Нет!

Янина Менц снова надела очки и взяла расшифровку допроса Измаила Мохаммеда. Ей и ПРА, чтобы выжить, требуется раскрыть громкое дело. Представляющее угрозу для государственной безопасности. Дело, которое получит широкий международный резонанс. И вот пожалуйста, как по заказу! Подарок судьбы…