Возлюбленная виконта - Эмили Брайан

— Боже милостивый, что с вами случилось, старина?

— Это… — начала Дейзи.

— Всецело и полностью моя вина, — договорил за нее Люциан. — Сейчас буду, Фицхью. — Люциан повернулся к Дейзи: — Может, теперь, когда меня представили…

— Постойте, — перебила его Дейзи, придя в изумление, поскольку ожидала, что дискуссию будет вести какой-нибудь сухарь из оксфордской профессуры. — Это вы докладчик?

— Когда мне позволяют, — кивнул он с кривой усмешкой.

Дейзи прижала к губам кончики пальцев. Когда это Люциан успел стать экспертом по римской античности? Вернее, по утраченным римским сокровищам.

— Как я уже говорил, надеюсь, мы продолжим нашу дискуссию позже. Мне было бы интересно узнать, что еще столь очаровательная молодая леди считает… любопытным в этих скучных коридорах. — Он поднял с пола свой саквояж, шаркнул ногой и озорно улыбнулся: — А на ваш вопрос я отвечу отрицательно.

— Отрицательно? — Дейзи нахмурилась.

— Это не натуральный размер.

Мисс Дрейк, искренне надеюсь, что мне в последний раз приходится высылать Вам уведомление об отказе в членстве.

Из письма сэра Алистэра Фицхью, эсквайра

— Неслыханная дерзость! — бросила Дейзи вслед удалявшемуся Люциану.

У него хватило наглости истолковать ее стремление к знаниям как нечто неприличное.

Конечно, он мог возразить, что это она сама начала, когда спросила, натурального ли размера эта чертова лампа. В свое оправдание она могла бы сказать, что считала, что разговаривает сама с собой.

Да что с него возьмешь? Такой подслушает и глазом не моргнет.

Невыносимо самодовольный тип.

В довершение ко всему темноглазый дьявол не счел нужным пригласить ее послушать его лекцию! Он ничем не лучше остальных членов общества.

К тому же совершил еще один непростительный грех — не узнал Дейзи.

До этого сэр Алистэр отказался впустить Дейзи в лекционный зал. Изучение античных находок — это слишком «приземленный» предмет для молодых леди, заявил он ей. Теперь, узнав, что докладчик — всего лишь Люциан Боумонт, Дейзи решила вернуться в дом своей двоюродной бабки.

Но дверь в лекционный зал за Люцианом не заперли, а Дейзи была не из тех, кто упустит свою возможность. Быстро окинув коридор взглядом, чтобы убедиться, что ее никто не видит, она приоткрыла дверь и проскользнула в узкую щель.

Весь последний ряд оказался пустым, и она тихонько села, надеясь, что никто ее не заметит. А когда увидела выставленную на помосте мозаику, то и вовсе уверовала, что никто не обратит на нее внимания.

Мириад крохотных цветных плиточек сохранился почти в неприкосновенности. Даже издали, со своего места, она видела, какая превосходная это работа. Дейзи сразу поняла, почему эту мозаику не выставили на всеобщее обозрение. Предмет обсуждения шокировал бы и матроса, а поскольку она выросла в семье пирата, хорошо разбиралась в подобного рода вещах.

Работа была величиной с пивной бочонок из паба. Снаружи по периметру круглой мозаики были изображены полуголые фигуры в странных позах: некоторые согнутые, некоторые с переплетенными конечностями. Отдельные группы состояли из трех, а не из двух человек.

Прищурившись, Дейзи пожалела, что не прихватила с собой лорнет бабки Изабеллы, и переключила внимание на более крупное изображение в круге.

Центральная фигура изображала мужчину. Его спокойные римские глаза взирали на мир с веселым интересом. Уголки его рта были слегка приподняты. Он стоял в горделивой позе. Короткая туника открывала мускулистые ноги.

Из-под туники торчал член, способный посрамить жеребца дяди Гейбриела. Длиной в предплечье человека и почти такой же толщины.

«Хм. Бьюсь об заклад, что и это не натуральный размер, — подумала Дейзи, неловко заерзав на месте. — Такой, скорее проткнет, чем доставит удовольствие».

Дейзи частенько пробиралась тайком в библиотеку Изабеллы, чтобы почитать сборник любовной поэзии. Совсем недавно она обнаружила неопубликованные воспоминания мадемуазель Бланш Латур, французской куртизанки, которая вела соответствующий образ жизни не только в будуаре, но и за его пределами. Мадемуазель Латур не страдала скромностью в описании своих подвигов, так что познания Дейзи в этой области человеческого поведения в значительной степени превосходили ее собственный опыт.

Дневник она читала медленно, обращаясь за помощью к Нанетте, французской горничной бабушки, когда собственных знаний французского по этому предмету ей не хватало. Нанетта оказалась кладезем информации. Дейзи представить себе не могла, сколько всего можно совершить с помощью языка.

Одернув себя, Дейзи прервала ход своих грешных мыслей. Люциан начал доклад.

— Эта мозаика была обнаружена в поместье моего отца, на руинах дворца римского проконсула, в чем я полностью убежден, — сказал Люциан. — Только местный губернатор мог заказать подобную работу.

— Почему вы так думаете? — спросил один из слушателей. — По-моему, любой человек со средствами мог пожелать изобразить себя в образе Приапа. Я бы и сам не отказался повесить нечто подобное на стенах будуара.

Раздались смешки.

— Искусство фаллического культа всегда было популярно, лорд Брамли, но только человек большого политического влияния мог устроить демонстрацию своей силы в подобной форме в холле собственного дома. Скорее всего он был проконсулом, человеком, привыкшим к повиновению со стороны тех, кто его окружал, — заметил Люциан. — Человек, который не боялся своей жены.

Дейзи прикрыла рукой рот, чтобы сдержать смешок.

Люциан, безусловно, знает, как заставить замолчать болтуна.

Публичные выговоры леди Брамли лорду Брамли стали легендой. Ее менее влиятельный муж ходил за ней на цыпочках. Лорд Брамли платил за свое унижение громким ворчанием и нападками на других, когда леди Брамли не было поблизости.

— Как видно по представлению художника, — говорил Люциан, — римляне разнообразили жизнь экспериментами в плотских утехах. Однако при всем очаровании этой мозаики находка, которую я собираюсь вам представить, является еще более занимательной.

Слушатели все как один подались вперед. Люциан наклонился к своему саквояжу и извлек оттуда предмет величиной не больше дневника мадемуазель Латур.

— Восковая табличка и игла.

Ассамблея испустила коллективный вздох разочарования.

— Похоже, находка в отличном состоянии, — произнес сэр Алистэр. — Но я не понимаю, как расходы на перевозку зерна или покупку рабов…

— Я знаю, что аналогичные находки обычно содержат сведения именно такого плана. — Люциан поднес палец к тонкой вязи письма, но тут же отдернул, словно передумал. — Нет, джентльмены, это сокровище, которым я обещал с вами поделиться, точнее, способом, как найти это сокровище.