Алый король. Разделенная душа - Грэм Макнилл

Ариман видел, что шар находится под ним, но желудок воину скручивало так, словно он падал вверх.

— Если это наблюдательный пункт, где же наблюдатели? — Толбек погасил огонь на латной перчатке. — Мы в условленном месте, но нам нельзя долго оставаться в открытом космосе, где псы Русса могут почуять наш след. Защититься от них мы не сумеем.

Искусство Пирридов было самым неизящным из всех пси-дисциплин легиона, однако неизбежные перемены в Великом Океане возвышали этот орден. Пока пророческий дар Корвидов слабел, повелители пламени набирали силу.

Но, при всей бесцеремонности Толбека, Азек мысленно соглашался с ним. Ранее станция ответила на приветствие «Кемета» только двоичным сигналом, без вокс-передачи или пикт-канала.

Им передали набор координат и точное время встречи.

Испытав резкое предощущение, Ариман выпрямился. Тут же в изгибе кольца открылась панель, до сих пор сливавшаяся с обшивкой, а за ней стала видна идущая под странным наклоном лестница из полночно-темного мрамора с сапфировыми прожилками. Санахт выхватил клинки из ножен; Шакал и Сокол блеснули черным и белым. Люций обнажил меч на долю секунды быстрее, и его омерзительный кнут рассек воздух, извиваясь подобно змею.

— Может, это они? — спросил Собек.

Моргнув, Азек преодолел иллюзию того, что ступени в проеме каким-то образом вогнуты. Из отверстия меж тем появилась группа созданий, сверкающих хромом и черным глянцем. Их яйцевидные керамические головы не имели отличительных черт, кроме печатей-клейм по центру, отливающих ярким ртутным блеском. Знаки не повторялись, и Ариман заметил в их композиции примитивные готические нотки.

«Возможно, это имена, взятые у семидесяти двух демонов из Свитка Бафомета[18]?»

— Ну, конечно же, — произнес Менкаура, обернувшись к Санахту. — Теперь понятно, почему твоим Атенейцам не удалось прочесть мысли тех, кто отправил сигнал.

— Роботы? — Хатхор Маат окинул взглядом автоматонов с фарфоровыми черепами. — Они прислали роботов?

Издевка в его тоне Азеку была знакома даже слишком хорошо: после сожжения Просперо она, казалось, стала неотъемлемой частью этого голоса.

Машины направились к легионерам; плавность движений автоматонов указывала, что создавали их с любовью и мастерством. Абсолютная целеустремленность роботов напомнила Ариману о поединке Люция с Санахтом — о мгновении перед решающим ударом покрытого шрамами мечника.

Внутри существ пылал черный огонь, открытый для пророческого взора Азека.

Он покачал головой:

— Это не роботы.

«Ёкай»[19].

В одном из символов Ариман распознал термин, который в языке давно сгинувшей империи Старой Земли обозначал какое-то мифическое создание, но глубинное значение сигила ускользало от воина.

Атхарва подсказал бы ему. Противоречивый брат-корвид всегда живо интересовался легендами Драконьих Народов. Он поведал бы товарищам все, что касалось ёкаев: этимологический анализ слова, народные предания и разнообразные любопытные мелочи, известные лишь посвященным.

Но Атхарва покинул легион десятки лет назад, чтобы присоединиться к Крестоносному Воинству, и сейчас почти наверняка сидел в каком-нибудь каземате на Терре. Возможно, ему еще повезло — он избежал унизительного урока, преподанного Волками. Остальные бойцы Тысячи Сынов носили позор поражения, будто саван, и Алый Король пока не приказывал им снять траур.

«Да и прикажет ли вообще?»

Понятно было, почему Хатхор Маат презрительно окрестил девятерых ёкаев «роботами». Творец придал им идеальный человеческий облик, но тела, каким позавидовал бы мифический царь мирмидонян, все же оставались механическими, выполненными из вороненой стали. Помимо эфирных энергий, что пылали в черепах созданий, Азек видел неудержимую силу, сокрытую в их изящных руках и стройных ногах.

— Если они не роботы, то кто же? — поинтересовался Люций, неспособный разглядеть мощь варпа внутри ёкаев.

— Может, нечто вроде гойлемов Шести Разделов[20]? — предположил Собек.

— Они не примитивные и не бесформенные, — возразил Ариман.

— Нечто гораздо большее, чем роботы, — добавил Санахт. В полированном серебре его маски-черепа отражался потусторонний огонь автоматонов. — Скорее похожи на тутелариев, которых поместили в совершенные тела-сосуды.

— Тутелариев? — злобно переспросил Толбек, крепче сжав рукоять меча, обтянутую змеиной чешуей. Линзы его шлема полыхнули нематериальным пламенем.

— Что такое «тутеларий»? — поинтересовался Люций. Его кнут подергивался в предвкушении скорой расправы.

Амон не советовал брать сына Фениксийца на нынешнее задание. Последнее время Азек редко поддерживал приближенного Магнуса, но в этом случае поначалу согласился с ним. Лишь затем, наблюдая, как чудовищный мечник прорубается через хрустальный лес к башне Санахта, Ариман понял, как тесно судьба Люция связана с уделом Тысячи Сынов.

«Любая деталь имеет значение».

— Варп-сущности, — пояснил Менкаура. — Доброжелательные спутники, по крайней мере, таковыми мы их считали, призванные из Великого Океана, чтобы усилить наши способности, помочь в прозрении будущего или разгадке тайн.

— Дай угадаю: они обернулись против вас?

Адепт Корвидов кивнул.

— Совершенно верно. Как ты узнал?

— Пес сидит на привязи, пока не вспомнит, что он волк, — сказал Люций, сжав пальцы на рукояти клинка. — Нам ждать неприятностей?

— Не думаю, — ответил Азек, изучив формулу-инвокатус, вытравленную вокруг ярких символов. — Наши тутеларии могли появляться и уходить по своей воле, а эти духи принуждены к подчинению.

— Значит, наблюдатели с «Торкветума» намного осторожнее нас прежних, — заметил Менкаура.

Когда ёкай остановились перед гостями, Ариман подавил желание подняться в одно из более воинственных Исчислений: после событий на Просперо его природное любопытство сменилось подозрительностью. Азек ждал приветствия в той или иной форме. Системы доспеха могли переводить двоичный язык достаточно быстро для нормального общения, но, пока легионер готовил фразу на машинной речи Механикума, из проема в кольце появилось еще одно существо.