Наш хлеб - разведка - Альберт Байкалов

– Пришли. – Хабибула вынул из-под полы халата бинокль и протянул Сайхану. – Вон смотри, на гора флаг. Мы уже в Пакистан.

Измотанный жарой Хан отвел руку афганца:

– Так вижу. Долго еще?

– За горой кишлак будет. Там машина ждет…

Ансалту удивленно хмыкнул:

– Если бы мне кто-то сказал, что мы так легко из Москвы доберемся до Пакистана, я бы плюнул этому человеку в лицо. Наши братья на переход в Грузию тратят больше времени и нервов.

Хан задумчиво посмотрел на своего помощника. В чалме, с покрытой густой черной порослью нижней частью лица, чеченец не отличался от коренных афганцев.

– Впереди еще долгий путь, – напомнил он Бажаеву и, словно ища подтверждения своим словам, перевел взгляд на проводника.

Не понимая странной речи, афганец лишь вздохнул, развернулся и направился дальше. Сразу за хребтом взору открылась огромная долина, со всех сторон окруженная горами. По ее границам, у подножий огромных исполинов, наверху которых можно было увидеть снег, расположилось сразу несколько кишлаков. Идти стало легче. Спустя час они оказались на улице селения, образованной двумя рядами сложенных из глиняных кирпичей домов. Лишь в нескольких жилищах были застеклены окна. Некоторые крыши, сделанные с небольшим наклоном внутрь двора, имели по периметру невысокое ограждение. Хан уже знал – ночью в летнее время там спят. Пахло кислым козьим молоком и дымком. Повсюду были дети. Босые и чумазые, в одних драных рубашках, они при виде незнакомцев замолкали и норовили спрятаться за взрослых либо вовсе исчезнуть.

Дойдя до середины улицы, проводник остановился у почерневшей от времени и отшлифованной руками деревянной калитки в сложенном из камней заборе. Оглядев своих подопечных и словно убедившись, что никто не отстал, вошел во двор. Чеченцы последовали его примеру.

В тени хозяйственных построек, сидя на корточках перед расстеленной прямо на земле тряпкой, какой-то подросток собирал автомат Калашникова. Увидев гостей, встал и что-то сказал.

– Пройдите с ним, – обернувшись к Сайхану, едва слышно проговорил проводник. – Здесь живет мой двоюродный брат. Сейчас его нет.

Дом состоял из нескольких изолированных комнат, каждая из которых имела отдельный вход со двора. Пройдя следом за подростком, чеченцы оказались в небольшом помещении с единственным окном. Пол был застелен старым, но чистым ковром. В углу стопкой сложенные курпачи – тонкие стеганые матрацы. В нишах, сделанных прямо в стенах, стояла посуда. Отдельно лежал Коран. Под потолком – лампа «летучая мышь».

– А говорят, что здесь богато живут, – хмыкнул Утюг, усаживаясь на пол у стены. – Ведь всю Россию и Европу героином завалили.

Хан с Ансалту последовали его примеру.

– Просто этим людям достаточно такого быта, – оглядев интерьер, высказал свое мнение Хан. – Да и наркотиком здесь не все занимаются. Он в основном из Афганистана идет.

На пороге появился проводник.

– Машина уже ждет. Сейчас пообедаем, и можно ехать.

* * *

– Значит, ваши документы остались в пансионате? – недоверчиво глядя на Регину, переспросил милиционер.

– Да. – Она приподнялась со стула. – Могу принести.

– Не стоит, – старший лейтенант покачал головой. – В крайнем случае, я могу туда позвонить. – Он вновь перевел взгляд на Антона: – Выходит, эти хулиганы еще раньше шли на конфликт с вами?

– Да ладно, – Антон отмахнулся. – Ничего же не случилось.

– Как же?! – Милиционер откинулся на спинку кресла. – Я так не считаю. У одного из них явное сотрясение мозга, у второго подозрение на перелом челюсти. Если бы не официантка, которая сразу подтвердила факт того, что инициаторами драки были они, я сейчас вынужден был бы вас задержать. Ну, а пока свободны.

Он отодвинул от себя папку, в которую сложил протокол.

– Спасибо. – Антон поднялся, но, сделав шаг, замер и медленно развернулся. – Кстати, а этот парень…

– Лютый? – догадался, о чем хочет спросить Антон, милиционер. – Да как вам сказать? – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда несколько листов стандартной бумаги. – Мы его по своим каналам пробили. Нигде не числится. Документов никаких. Живет тут в сарайчике у одной бабки. По хозяйству ей помогает. Я с ним несколько раз общался. Вернее, он сам приходил, – поправился милиционер. – Бормочет что-то, про какую-то лабораторию. Вот, даже схемы нарисовал…

– Можно посмотреть? – Антон вопросительно посмотрел на старшего лейтенанта.

– Пожалуйста. Все равно они никуда не пойдут. Игра больного воображения, – он вздохнул.

Антон взял листки и вновь медленно опустился на стул. На одном были перечислены несколько чеченских имен и фамилий. Чуть ниже – изображенная от руки схема местности. Антон без труда узнал район Чечни и часть Грузии. Пунктиром был обозначен чей-то маршрут движения. На другом, в строгом соответствии с правилами топографии, план какого-то сооружения в горе. Но больше всего Антона поразило, что Лютый нарисовал все это на фоне координатной сетки, составленной, скорее всего, по памяти. Возможно, конечно, что цифры также были придуманы, а если нет?

– Мы его пытались в психиатрическую клинику определить, не вышло, – продолжал между тем милиционер. – Вернее, врачи продержали его у себя с недельку и выпустили. Им ведь тоже нужно основание, чтобы у себя держать. А у него ни родственников, ни документов, ни постановления суда. Бабулька и забрала, у которой он с самого начала обитал. Зовут Алексей, фамилия Иванов.

– С каким диагнозом?

– Я в этом плохо разбираюсь, но что-то связано с травмой, – милиционер пожал плечами. – У него вся голова в шрамах. Помнит, что жил в большом городе. Речь бессвязная. Говорит с трудом.

– Вы не дадите мне это? – Антон повертел листки и вопросительно посмотрел на старшего лейтенанта. – А заодно и адрес, где можно найти Лютого.

– А зачем? – вопросом на вопрос ответил милиционер.

– Я служу в Генеральном штабе, мог бы попытаться проверить, кто он и откуда взялся. Не исключено, что Лютый – бывший офицер. Уж очень грамотно для умалишенного составлены схемы.

– Слушай, подполковник, – задумчиво глядя на Антона, заговорил старлей, – ты меня заинтриговал. Давай поступим следующим образом: завтра сделаешь ксерокопии, а оригиналы вернешь мне. На всякий случай. Мне этот кадр тоже здесь особо не нужен. Лишняя головная боль.

– Идет. – Антон подхватил Сережку, все это время тихо сидевшего рядом с матерью, и направился к выходу.

– И держи меня в курсе, – крикнул уже вдогонку милиционер. – Кстати, неплохо для обыкновенного штабиста дерешься!

– Зачем тебе этот Лютый? – спросила Регина, когда они оказались на улице.

– Возможно, он действительно был в плену у чеченцев. Я хорошо знаю район, который он нарисовал. Сейчас надо просто проверить, правильно ли составлена координатная сетка относительно местности.