Беременна от бандита - Дана Стар

– Соболезную, – это всё, что он может мне сказать, а я молчу. Думаю. Прикидываю варианты, выстраиваю в уме речь. Мне очень много всего нужно ему сказать.

– Ну, что ты раскисла? – продолжает Леон. – Я помогу твоей сестре. Деньги нужны? Что?

– Да, нужно много денег. Её нужно перевести в частную клинику. Уход там дорогой, но врачи дают хорошие прогнозы.

– Я понял. Дай мне контакты клиники, мой зам обо всём договорится.

В моих глазах вспыхивает надежда, взгляд оживает, озаряется, а рваные раны на сердце начинают медленно затягиваться.

– Спасибо, Леон! Спасибо! – я мычу навзрыд, роняя крупные гранулы слёз.

– Я попытаюсь помочь, – бандит хищно прищуривается, поглаживает меня по щеке, будто любимую зверушку ласкает, и хрипло добавляет, – плата, как обычно, натурой, – после шокирующего уточнения, достаточно резко обводит пальцем мои губы, растирает по ним хлещущие тонкими ручьями слёзы и властно проталкивает свой палец в мой рот, как будто хочет, чтобы я ему пососала.

– Я соскучился, порадуй меня, Лина…

Мерзость! Меня воротит! Так значит, вот так вот ты со мной? Очередная сделка. Просто бизнес, удовольствие, деньги, власть, порочный секс? И ничего личного, душевного. Ни капли искреннего сострадания?! Есть ли в тебе хоть грамма человеческого, Леон Моретти?

Я рефлекторно дёргаюсь в назад, отворачиваюсь. Как будто он только что облапал мои губы своими грязными руками, замаранными в крови своих несчастных жертв. Так и есть. Я забыла. Забыла, какой он зверь жестокий! Что он сделал со своим охранником там, в Италии на моих глазах! А сейчас вот вспомнила. Но у меня нет другого варианта. Надо продолжать играть, как бы мерзко и страшно мне не было. Я ведь не переживу, если моя сестра… если она больше никогда не откроет глаза.

Я поднимаюсь с пола, сжимаю кулаки. Мнусь на месте. Мне хочется убежать, хочется забиться под кроватью и выть от боли побитой собакой, потому что я не знаю, что мне делать. Я в полном дерьме. Проще затянуть на шее петлю, чем бороться с тем, что на меня разом вылилось, как чан яда.

Любимого избивают, и угрожают убить. Катюшка… её сбила машина и она в коме. Я беременна. От бандита! И если он узнает правду, я разделю их участь. На меня со всех сторон давят бетонной плитой. Я не хочу убивать малыша. Что же делать? Может быть, попытаться… просто попытаться сказать ему правду? Вдруг всё не настолько плохо, как мне кажется?

– Что с тобой? Тебе плохо? – его гортанный, властный рык приводит меня в чувства. – Ты бледная, похудела.

Я больше не могу тянуть. Надо. Надо признаться. Он как будто чувствует. Как будто смотрит сквозь меня, читает мои мысли, как будто он и правда всемогущий дьявол. Он вынуждает меня крепко зажмуриться. Так я на миг расслабляюсь. Потому что боюсь. Боюсь увидеть его гнев.

– Что ты мнешься, детка? – голос наполняется ядом и недовольством. – О чём-то умалчиваешь? По глазам же вижу, будто ты что-то от меня скрываешь?

Я распахиваю глаза и… срывающимся голосом шепчу:

– Я беременна.

– Что? – мафиози фыркает. – Что ты там мямлишь, Клубника?

– Я говорю, я беременна. От тебя, Леон! И я не знаю как так вышло!

– Блять! – он резко вскакивает на ноги, а я шарахаюсь назад. – Ты серьёзно? Ты что мне за пургу порешь?! Мы же договаривались! Ты пьешь таблетки!

– Я-я-я… я п-пила! – всё, паника меня разрывает. – Правда пила! Я не знаю, как так вышло! Врач сказала, что… такое тоже бывает. Может быть таблетки оказались просроченными, может это из-за того, что я пила те настойки от бессонницы.

– А может потому, что ты всего лишь меркантильная шлюха?! Наглая, подлая блядь?

Прыжок вперёд, Леон замахивается, похрустывая свои крепким кулаком в воздухе, а я взвизгиваю, закрываю лицо руками, ожидая удара. Секунда. Две. Три. Он дышит рвано, весь трясётся, он теряет контроль. Я вывела его. Я дала зверю почуять кровь. Пощады не будет.

– Мало роли моей шлюхи? Решила дальше пойти, а?

Нет, не бьёт. Лишь запугивает. Он снова замахивается, я падаю на пол, ползу спиной назад, бьюсь затылком о комод, пока он напирает на меня штормовым ураганом, мечтая раздавить, размазать по стенке как какое-то мерзкое насекомое.

– Понравилось купаться в роскоши и бабле? Боишься, что наиграюсь и вышвырну как шавку? Поэтому и перестала пить сраные таблетки и раздвигала ноги, не предохраняясь?

Не слышит. Не понимает. Отрицает. Будто не в себе, будто в нём пробудилось исчадье ада – его истинное лицо.

– Нет, нет, нет, – реву, машу руками, пытаюсь оправдаться. Бесполезно. Он звереет на моих глазах, как оборотень, весь будто трещит по швам, пытаясь вырваться из тела.

Третий раз на меня замахивается. Жаждет врезать как следует. Бросок кулака вперёд, я кричу, пряча лицо в коленях, сворачиваюсь клубком в углу, а он… он начинает со всей силы лупить стенку над моей головой. До кровавых потеках на дорогих золотистых обоях. Дышит тяжело, рвано, будто не может надышаться. После, надорванным хрипом чеканит над моей макушкой немилостивый приговор:

– Пошла прочь!

Черноглазый дьявол орет так громко, что стены ходят ходуном, будто в городе началось землетрясение.

– Мараааат!

В комнату тут же влетает бритоголовый бородатый шкаф.

– Вышвырни её!

Меня подхватывают грубые мужские руки, утаскивают проч. Я бросаю последний взгляд на Леона и не вижу в его лице ничего людского. Ни капли. А ведь когда-то у меня теплилась в душе надежда, что он… не безнадежен. А его сталь в поведении – лишь маска. Имидж. Злого, беспощадного бандита. И он такой не всегда. С женщинами он… совершенно другой.

– Ты алчная врунья! Я даю тебе неделю. Ты сделаешь аборт. Или мои люди явятся к тебе и сами вырежут то, что не должно было случиться.

Я в шоке. Я бросаю последние молитвы собственному палачу:

– Леон, прошу! Что ты такое говоришь…

– Насчёт сестры… я передумал. Сама выкручивайся.

Я пытаюсь вырваться из крепкой давки Марата, бесполезно.

Дверь мощным хлопком бьётся о косяк за моей спиной, но я успеваю услышать последнюю гадость Моретти:

– И да, ты уволена. Отныне двери моих отелей для тебя закрыты.

Глава 11

Я беременна от монстра. От чудовища бездушного. Меня вышвырнули из отеля, как мусорный мешок. Я чувствую себя так погано, как никогда в жизни ещё не чувствовала. Слёзы хлещут по щекам проливным ливнем. Внутри разверзается пустота. Будущее кажется чёрным и беспросветным. Я едва понимаю, куда я бреду. Наталкиваюсь на людей в