Опасная любовь - Барбара Картленд

Ахмед пожал плечами.

— Несомненно, их прибытие не осталось незамеченным, сэр, но кто осмелится задавать вопросы, если вести о подобном любопытстве обязательно дойдут до хозяев?

Мелина поняла со всей ясностью, что юноша боится. Как бы сильно он не хотел помочь Бингу, чувство самосохранения мешало ему начать расспросы и тем самым сунуть голову в петлю.

Бинг, очевидно, пришел к тому же выводу, потому что долго молчал, прежде чем заговорить снова.

— Сам Мулай Ибрагим приехал?

— Нет, я совершенно в этом уверен, — ответил Ахмед. — Говорить и расспрашивать о нем вслух как раз можно, он слишком известный человек. И он обладает большой властью. А еще очень щедр к танцорам и нищим. Они бы точно сообщили, если бы он появился.

— Тогда нам остается надеяться, — раздумчиво сказал Бинг, — что, когда он приедет, то направится туда, где держат мальчика.

Ахмед снова пожал плечами.

— У Мулая Ибрагима в Марракеше много домов, он может остановиться в любом из них. К тому же, как я понимаю, он с большим размахом строит еще одну виллу. И здесь у него много друзей, у которых он то и дело гостит.

— Тогда будь начеку и дай мне знать, когда он приедет, — дал указание Бинг.

— Сделаю, как вы скажете, сэр. Мой отец просил выразить сожаление, что мало чем может вам помочь, но вы понимаете, что стоит вам прийти в наш дом, каким бы бедным и неприметным он ни был, и сразу пойдут толки.

— Я понимаю, — кивнул Бинг.

Ахмед произнес традиционное «салям», и Бинг ответил ему, после чего юноша быстро ушел. Мелина заметила, что он не воспользовался проломом в стене, а пошел вдоль нее в другом направлении, словно желая уйти от возможной слежки.

Когда девушка снова посмотрела на Бинга, его губы были плотно сжаты от разочарования.

— Куда дальше? — спросила она.

— Бог знает, — мрачно ответил он. — Здешние люди слабы и испуганы, но кто станет их винить? Мулай Ибрагим очень могущественный человек, а король далеко.

— Ты уверен, что ребенок где-то здесь?

— Совершенно, — твердо сказал Бинг. — В таком важном деле он будет пользоваться только проверенными убежищами и людьми. Главное — понять, какое он выберет на этот раз.

Бинг сделал несколько шагов туда-сюда, а потом произнес:

— Мелина, садись на ступеньки усыпальницы. Если кто-то появится, молчи, протягивай просительно руки, словно ты нищенка. Я ненадолго. Когда вернусь, принесу тебе поесть и попить.

Он посмотрел сверху вниз в ее глаза, которые от сурьмы казались особенно голубыми. На секунду Мелине почудилось, что Бинг хочет добавить что-то важное, но потом он как будто передумал и сказал самым тихим шепотом:

— Да хранит тебя Аллах, моя дорогая.

Мелине горячо захотелось ответить, сказать, что лучше пусть небеса хранят его, а не ее, — но Бинг в несколько шагов оказался у стены и начал протискиваться в брешь.

И тогда Мелина опустилась на охапку травы, на которой они спали прошлой ночью, и принялась молиться. Конечно же молилась она не Аллаху, а другому Богу.

— Прошу, Господи, береги его. Пусть с ним ничего не случится! И, Господи, пусть он хоть немножко полюбит меня.

Мелина почувствовала, как слезы струятся у нее меж пальцев, и еще долго молилась в тишине и уединении сада…

Лилет Шустер сидела за туалетным столиком и внимательно рассматривала в зеркале свое лицо. Новый крем, хотя и исключительно дорогой, совершенно не оправдывал себя.

Реклама уверяла, что через две недели морщинки в углах глаз исчезнут, а через месяц кожа станет как у юной девушки. Лилет скрупулезно следовала всем инструкциям, но ни морщинки у глаз, ни складки у крыльев носа никуда не делись.

И все же она была красивой женщиной. Лилет повернула голову в одну сторону, потом в другую и пришла к выводу, что она стала даже еще привлекательнее, чем была пять лет назад, когда сначала Бинг, а потом и два миллионера нашли ее абсолютно неотразимой.

При мысли о Бинге Лилет издала глубокий вздох, всколыхнувший все ее прекрасно вылепленное тело. Внезапным жестом она распахнула шелковый пеньюар и вгляделась в изгибы своей фигуры так же пристально, как только что в черты лица.

И сразу ей на память пришли длинные жаркие ночи в Нью-Йорке, когда Бинг так крепко обнимал ее и клялся, что никогда не отпустит. Она вспомнила дикую страсть, сжигавшую их обоих, и как ее сердце начинало колотиться минимум за час до их встречи в Центральном парке.

«Бинг! Бинг!»

Она словно наяву слышала собственный голос, молодой и трепетный, шептавший его имя за секунду до того, как его губы, жадные и настойчивые, принуждали ее к молчанию, и она пропадала с головой в алом тумане желания и невыразимой радости.

Почему она была такой дурой, что отпустила его? Впрочем, Лилет знала ответ еще прежде, чем задала себе этот вопрос. Достаточно было одного взгляда на пузырьки с золотыми крышками на ее столике, на сверкание камней в приоткрытой шкатулке, на пышные складки дорогих платьев в шкафу за ее спиной. Ей были нужны деньги. Один бог знает, как ей были нужны деньги!

— У нас есть мы, — повторял ей Бинг не единожды. Но, хотя ее тело трепетало, касаясь его, хотя она всеми силами старалась сама в это поверить, холодная, трезвая часть ее натуры говорила, что этого недостаточно. Лилет ненавидела свою работу стенографистки, а позже и работу модели, пусть она и была куда более увлекательной. Лилет рассчитывала, что благодаря этой работе сможет завести знакомство с богатыми людьми. Но на самом деле, сама себе не желая в этом признаться, она рассчитывала на знакомство с богатыми мужчинами.

И она оказалась права, все произошло согласно ее замыслам. Она видела, какими глазами на нее смотрел Карл Фултон, когда пришел в их салон выбирать платье для внучки. Лилет инстинктивно поняла, что его интересует в первую очередь она сама, а не наряд, который она демонстрировала. Но выражение его лица в этот момент заставило ее вздрогнуть.

Лилет поняла, что он намерен заполучить ее, как планировал стать хозяином железных дорог и верфей пятьдесят лет назад. И он заполучил их тогда, став миллионером в неполные тридцать.

— Я хочу вас! — заявил он. — Вы самое прекрасное создание, какое я видел. Что вам подарить?

Он много раз задавал этот вопрос раньше и добивался успеха, но даже он был удивлен ответом Лилет:

— О, сущий пустяк, — махнула она рукой. — Обручальное кольцо.

Лилет на самом деле не думала, что он так быстро согласится, но Фултон загорелся страстью, как только старик, который вот-вот выживет из ума, может загореться страстью к молодой женщине.

— Значит, мы поженимся, — заявил он без малейших колебаний.

И на этот раз именно Лилет испытала приступ сомнений, когда осталась одна и поняла, что ей придется рассказать обо всем Бингу. Нет, в глубине души она уже приняла решение и не собиралась его менять, но она не могла не понимать, чего ей будет стоить этот поступок.