Посмертный образ - Александра Маринина

С тех пор так и повелось. На людях они делали вид, чтознакомы только шапочно. И периодически, примерно раз в месяц, Ксения поила Зоюдо беспамятства, сажала в машину и увозила. Мазуркевич проявила творческийподход к ситуации и уже не только смотрела, как случайные водители занимаютсялюбовью с Зоей, но и активно участвовала, подключалась к процедуре, занимаясьто мужчиной, то Зоей, то самой собой.

И в пятницу, 15 сентября, Ксения Мазуркевич и Зоя Семенцоваснова были «на выезде». Ксения молчала по вполне понятной причине, а Зоя лгалао том, где была в пятницу, просто потому, что абсолютно не помнила этого. Нопризнаться в том, что ты спилась до такой степени, что не помнишь, где провеланесколько часов, – означает поставить на себе крест. И потом, онадействительно не помнила, где была, и ужасно боялась: а вдруг она ходила кАлине? А вдруг ее там видели? А вдруг она действительно ее…?

К счастью, Зоя жила в том же доме, где располагалась крупнаяфирма, сильно радеющая за свою безопасность. До такой степени сильно, чтопосадила у окна специального мальчика с компьютером, в задачу которого входилофиксировать номера всех автомобилей, останавливающихся возле дома. В этом,конечно, был смысл: отслеживать, не зачастили ли к офису фирмы некие люди,которым здесь вроде бы делать нечего. Да и случись что, даже самое нехорошее,вплоть до убийства, номер машины внесен в компьютер, а это куда лучше, чемискать случайных очевидцев и просить их вспомнить номер машины.

Коротков быстро сумел договориться с мальчиком, работавшим вночь с пятницы на субботу, получил распечатку номеров машин, подъезжавших кдому в интересующее его время, и подчеркнул несколько строчек. На этих строчкахрядом со временем и номером стояла пометка: «высадил женщину и уехал». Такимобразом, довольно быстро был найден любвеобильный водитель, который совершенноне думал стесняться того, что произошло, напротив, казалось, даже гордился тем,что сумел в свои-то годы удовлетворить двух дам одновременно. Он хорошо помнилих внешность и адреса, по которым развозил своих случайных партнерш. Дальнейшеебыло делом психологии, напористости и техники. Часам к одиннадцати вечера, впонедельник, подозрение с Ксении Мазуркевич и Зои Семенцовой было снято. Хотяодин бог ведает, каких усилий, какого напряжения это стоило Юрию Короткову иВладиславу Стасову.

– Сейчас позвоню Аське – и домой, – сказалКоротков, зевая и сладко потягиваясь. – День совершенно сумасшедшийполучился, такое впечатление, что сегодняшнее утро было в прошлом году.

Они сидели в машине Стасова перед офисом «Сириуса».Последний разговор с Ксенией было решено провести вдвоем, так им показалосьболее правильно из тактических соображений, поэтому в целях экономии бензина кМазуркевич они ехали на одной машине, а «Жигули» Короткова оставили передособнячком, который занимал «Сириус».

– Пойдем ко мне в кабинет, – пригласилСтасов. – Ты позвонишь, а я пока барахло соберу.

Они поднялись на второй этаж, и Стасов открыл свою обитуювишневым кожзаменителем дверь. Коротков немедленно плюхнулся в вертящеесякресло у письменного стола и схватил телефонную трубку.

– Ася? Это я. Вычеркивай наших девушек… Ага, они сослучайным знакомым в лесочке трахались… Обе, конечно… Нет, не вдруг, они,оказывается, этим уже года три промышляют, и всегда по пятницам. Говорят, попятницам водители никуда не торопятся, им на следующий день на работу вставатьне надо… Рецепт? Показала. Цел и невредим. Она его носила в бумажнике, вотделении для проездного билета. Вместо проездного у нее календарик вставлен, апод ним – рецепт. Муж не догадался там посмотреть… Сучки, конечно, кто жеспорит. Но не убийцы. Ага… Ага… Да она не помнит ничего, бедная. Ей сейчасскажи, что она президента США застрелила, она и в это поверит. Алкоголь, что жтут… Ладно, Асенька, подробности завтра, поеду я спать, а то глаза ужеслипаются и язык не ворочается… Чего? В семь тридцать? Садюга ты, это ж мне восколько вставать придется! Ладно… Ладно… Все, целую, до завтра.

Стасов краем уха слушал разговор и разбирал огромноеколичество папок, которые вытащил из несгораемого шкафа. Это были документы,оставшиеся от предшественников, и Стасов понимал, что рано или поздно все равнонужно будет все их просмотреть, чтобы получить полное представление опроблемах, возникающих в связи с обеспечением безопасности в киноконцерне«Сириус». Эту противную, но необходимую работу нельзя откладывать добесконечности.

На конец сентября планировался выезд нескольких человек из«Сириуса» на кинофестиваль «Киношок», поэтому Стасов и остановил свой выбор натрех толстых папках с названием «Выезд». Две из них имели подзаголовок«Натура», на третьей под словом «Выезд» было приписано «Фестивали». Стасов рассудил,что в преддверии поездки пяти человек на «Киношок» неплохо бы ознакомиться сбумагами, из которых можно получить информацию о том, каких неприятностейследует остерегаться во время пребывания на кинофестивалях и какие превентивныемеры рекомендуется принимать в целях обеспечения безопасности.

Они спустились вниз, пожали друг другу руки, сели каждый всвою машину и разъехались по домам.

Открыв дверь своей квартиры в начале первого ночи, Стасов снеудовольствием убедился, что Лиля и не думает спать. Она лежала в постели,грызла засахаренный арахис и читала очередной любовный роман.

– Это что такое? – грозно спросил Стасов, подходяи отнимая у нее книжку. – Как я должен это понимать?

– Я завтра в школу не иду, – спокойно объявилаЛиля. – Можно почитать подольше.

– Почему это ты не идешь в школу? – подозрительноприщурился Стасов, готовый услышать что-нибудь вроде «училка заболела» или«сбор металлолома объявили».

– Потому что у меня ангина.

– Как это?.. Почему ангина? – растерялся Стасов.

Он ужасно боялся, когда Лиля чем-нибудь болела. Емуказалось, что он обязательно сделает что-нибудь не так, даст не то лекарство,что-то напутает, а в результате у ребенка будет осложнение.

– У меня болит горло, и оно красное, я смотрела взеркало, – деловито пояснила Лиля. – По-моему, там даже пробки. Итемпература тридцать семь и восемь.

– Но надо же что-то делать. Ты не помнишь, что маматебе давала при ангине?

– Помню. Пап, ты не волнуйся, я уже все сделала. Горлополощу каждый час, панадол принимаю, лимон с сахаром ем.

Стасов внимательно вгляделся в лицо девочки. Онадействительно была бледновата, глаза сухо блестели, рука была горячая и чутьвлажная.

– Чем, интересно, ты горло полощешь? У меня же нетничего.

– Йодом с солью. Очень противно, но помогает.

– А панадол откуда?

– В аптеке купила. У меня горло еще утром заболело, ия, когда из школы шла, все купила, что нужно.

Стасов мысленно выругал себя. Его девочка целый день лежитдома с температурой, а он бросил ее на произвол судьбы. Конечно, она чуть не спеленок привыкла быть дома одна и выросла вполне самостоятельной, но это никакне оправдывает его, Стасова.