Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон

Но самая серьезная лингвистическая слабость отчета Уиллерби еще впереди. Она связана с тем, какого типа тексты были выбраны им для сравнения. Уиллерби говорит, что все они относятся к «объяснительной прозе». Этим термином называют тексты, призванные объяснять что-либо, чаще всего технические. Часть сравнительных текстов Уиллерби действительно подпадают в категорию объяснительной прозы; например, он включил в корпус текстов для сравнения студенческое эссе и часть кандидатской диссертации по лингвистике (возможно, своей собственной?). Однако можно усомниться в том, что электронные письма Билла Джонсона (даже те, которые касаются довольно формальных тем) полностью отвечают критериям объяснительной прозы, поскольку тексты, написанные для асинхронного электронного средства связи[37], зачастую куда менее структурированы по сравнению с более формальной прозой и склонны к неформальности по части [адресованности] и тона. Более того, мы можем усомниться и в том, что один из текстов, включенных Уиллерби в корпус, – написанная им самим лекция для студентов, – относится к прозе в традиционном смысле этого слова, поскольку она писалась для того, чтобы читать ее вслух перед группой людей, а не для того, чтобы кто-то читал ее в индивидуальном порядке. Мне удивительно и то, что в качестве критерия классификации он выбрал объяснительную прозу. Материал Икс определенно не был объяснительной прозой. Если чем он и был, так это умеренной политической сатирой.

Меня также несколько озадачило то, что для установления авторства он использовал собственную работу. За почти пятнадцать лет работы в области лингвистики мне ни разу не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь так поступал. В контексте судебной практики это совершенно непрофессионально и выдает отсутствие опыта в этой области. Это все равно как если бы исследователь голосования, стремясь усилить впечатление поддержки населением некоторой политической партии, учел собственные избирательные предпочтения как часть исследуемого им голосования. Мы определенно назовем результаты исследования, проведенного подобным образом, предвзятыми. Я сильно сомневаюсь в том, что какой бы то ни было академический ученый включал когда-либо свою собственную работу в корпус для исследования, если только речь не шла о каких-то чрезвычайных обстоятельствах, в данном случае отсутствующих.

Итак, здесь мы видим совершенно перемешанные типы и жанры текстов, что ведет к путанице с регистром, которую я опишу подробнее в дальнейшем. Однако прежде, чем я заговорю о регистре, стоит отметить разнообразие типов текстов и смешение жанров в корпусе текстов Уиллерби. Что касается типа текстов, то они представлены лекциями, электронными письмами, одним эссе и диссертацией. Большинству проведенных или исследованных мною анализов с целью установления авторства свойственно стремление к однородности сравнительных текстов по типу, если только против этого нет практических соображений, например, если исследуемый текст относится к особо редкому типу. В данном случае это, конечно же, не так. Однако я понимаю, что Уиллерби использовал электронные письма мистера Джонсона потому, что не располагал никакими другими его текстами для сравнения, но в таком случае ему следовало ограничиться электронными письмами или, в крайнем случае, использовать для сравнения только электронные письма и записи из сетевого журнала. Следует отметить и смешение жанров: академические тексты сочетаются с текстами, относящимися к управлению комитетом, и сравниваются с анонимными записями, критикующими правление летного клуба. Это трудно назвать корпусом текстов, единообразных по жанру. Наконец, Уиллерби, по-видимому, не учел то обстоятельство, что он имеет дело с текстами не просто неизвестного автора, но автора анонимного. Уиллерби не учитывает такую возможность: анонимный автор может искажать свой стиль, так же как человек, анонимно звонящий по телефону, искажает свой голос. Без сомнения, попытки автора скрыться повлияют на итоги любой исследовательской процедуры.

Но вернемся к регистру. Нам необходимо обсудить этот термин для того, чтобы понять, где Уиллерби сбился с пути. Понятие регистра в лингвистике касается таких вопросов, как способ производства текста, его адресованность, формальность его структуры и содержания и так далее. Тремя составляющими регистра являются:

1. Модальность [модус] — используемый речевой канал: произведен ли текст посредством письма, говорения или диктовки; произведен ли он в одной форме с последующим переводом в другую (например, новостные сводки и лекции пишут для того, чтобы зачитывать); представлен ли наряду с речью некий дополнительный материал (например, фотографии и карикатуры в газете, графики и таблицы в академическом журнале). При сравнении текстов с целью выяснения авторства и при любом другом лингвистическом анализе важно единообразие речевой модальности. В последние годы было проведено много исследований асинхронных электронных средств связи, таких как электронная почта и SMS-сообщения, и считается, что у них много общего с устной речью. Поэтому я не считаю, что можно с пользой сопоставлять электронные письма и диссертации или, например, электронные письма и электронный журнал. Тот факт, что одним из текстов для сравнения является лекция, написанная для того, чтобы читать ее перед аудиторией, в то время как другим является адресованное коллеге электронное письмо, а третьим – студенческое эссе, указывает на то, что Уиллерби, по-видимому, не принял фактор регистра всерьез, что несколько удивительно при его академической образованности. Он утверждает, что все его тексты-образцы относятся к «объяснительной прозе» и что это достаточно узкий класс текстов, поэтому гарантировано некое единообразие корпуса. Думаю, ни один лингвист с этим не согласится.

2. Направление [тональность] — область регистра, касающаяся отношений между создателем текста и его получателем, то есть автора и читателя, говорящего и слушателя, лектора и аудитории и так далее. В предыдущем разделе я описал то, как смешение языковых модальностей делает бесполезным сравнение текстов из корпуса Уиллерби с материалом Икс, и я утверждаю, что то же самое касается и вопросов лингвистической тональности. Так, студент, пишущий эссе, адресует его своему преподавателю для оценки. Автор электронного письма может быть знаком или незнаком с его адресатом, но отношения автор – читатель в этом случае не обязательно сравнимы с отношениями студент – преподаватель, которые очевидно противоположны отношениям преподаватель – студенческая аудитория, свойственным лекционной среде (учтем, что Уиллерби включает лекцию в корпус текстов для сравнения). По этой причине для сравнительного анализа с целью установления авторства обычно подбирают тексты, совпадающие с исследуемым текстом в отношении тональности.

3. Критически важным вопросом регистра является поле. Под ним подразумевается тематика текста или набора текстов и предназначение текста. Относимые к полю свойства сравнительных текстов, отобранных Уиллерби, столь же разнообразны, как их модус и тональность. Например, в их числе есть сложная академическая проза о лингвистике (дипломная работа), электронные письма о комитетах и администрировании, лекция по лингвистике и студенческое эссе на свободную тему. Сравнительные тексты подозреваемого включают электронные письма в адрес летного клуба об авиации и о делах клуба. Это довольно близко к исследуемым текстам – материалу Икс, – но совершенно не соответствует вышеупомянутым опорным текстам других авторов. Однако соответствие ограничено полем, но не типом текстов, и, как уже отмечалось, разнообразие типов текстов ограничивает возможность полезного сравнения с целью установления авторства. Составляя корпус таким образом, Уиллерби лишил процедуру проверки объективности и выставил Джонсона наиболее вероятным автором.