Изменить одиночеству - Евгения Михайлова

Арсения на один из вечеров привел бабушкин подчиненный по фамилии Федоров. Привел совершенно не по тому поводу. Федоров был весь в решении проблемы оборудования своей лаборатории и попросил Елизавету оценить поставщика, его предложения, помочь с поиском денег и заодно поторговаться с Арсением Плотниковым, совладельцем «Медтехники». Елизавета окинула взглядом Арсения, послушала его минут десять и пригласила остаться на ужин по очередному придуманному случаю. Арсений подходил — не то слово. Он просто сиял на фоне худого, длинного, сутулого Федорова с его вечно скептическим выражением лица и хроническим недовольством устройством мира. Поставщик Арсений был статен, строен, одет с иголочки. У него было ухоженное и в то же время волевое лицо, довольно красивые серые глаза и, конечно, открытая белозубая улыбка — залог успешных сделок.

И вот что интересно. Арсения никто не готовил к знакомству, никто даже не знал, нужно ли ему что-то подобное, свободен он или женат. К слову, Елизавета не считала брак непреодолимой помехой в любви. На ужине было несколько других молодых женщин. Но Арсений сам заметил, откровенно выделил Эмму и к концу вечера проявил неожиданную для всех инициативу. Эмма потом долго пытала бабушку: не был ли это тщательно отрепетированный спектакль. Арсений увлек Эмму в небольшой кабинет рядом с гостиной, сжал ее руку и торопливо шепнул:

— Тут у вас все свои. Меня даже никто не знает, кроме этого хмыря, который притащил меня сюда. Я боюсь, что мы больше не сможем увидеться. Умоляю: дайте ваш телефон. Да, чуть не забыл. Я никогда не встречал такой женщины, как вы.

— Какой? — требовательно уточнила Эмма.

— Не знаю. Потрясающей. Мы должны встретиться.

И он поцеловал Эмму таким поцелуем, что тело Эммы напряглось и вспыхнуло. А подумала она почему-то о Вите. Остро его пожалела. Да, это другой уровень. Совсем.

Бабушка задумчиво покачала головой в ответ на вопрос о подготовленном спектакле:

— Нет. Он случайно к нам попал. Федоров привел ко мне оценить поставщика. Так что не спектакль. И это единственное, что меня настораживает. Не люблю самодеятельности.

Они встретились сразу в его отличной и явно холостяцкой квартире в центре. Эмме легко было с ним общаться. Арсений был полностью в темах их достаточно узкого круга. И знал многое вне его. Тип человека, который чувствует необходимость быть всегда в курсе и в тонусе. Он не смущал Эмму ни навязчивыми взглядами, ни страстными признаниями. Относился к ней сначала совсем по-дружески. Ей было понятно, конечно, что эта квартира, набор вин и закусок в ней всегда готовы к неожиданному свиданию. Но это вообще пока не было ее проблемой.

После первого настойчивого и требующего продолжения поцелуя Арсений привел ее в красивую спальню — строгий стиль со смелыми вкраплениями восточных элементов. И никаких резких движений. Наоборот, подвел ее к большому зеркалу и смотрел сзади в глаза ее отражению, не касаясь.

— Большая маленькая девочка, — сказал он. — Бабушкина внучка. Повернись ко мне, Эмма, расслабься. Никакого давления. Я четко представляю себе, о чем речь. Династическая история, закрытое воспитание, фобии, предрассудки, страх перед оглаской. И вот что я скажу: я готов жениться до того. В порядке большого исключения. Мне не нужно проверять ни себя, ни тебя. Я все знаю об этом. Я не просто тебя хочу. Я хочу тебя получить на оставшуюся жизнь. Если ты сейчас скажешь, что бабушке были бы угодны наши встречи с гулянием за ручку на протяжении полугода, — я согласен. Если ты не чувствуешь ко мне влечения даже на уровне любопытства — я подожду. Если…

— Достаточно, — спокойно прервала Эмма. — Мне ясны условия твоей задачи. Я выберу самое простое решение. Мы попробуем. Я остаюсь. Думаю, ты понимаешь, что у меня мало опыта. Но в том-то и дело. Ты мне приятен.

Эмме было за что благодарить Арсения. Он властно и умело растопил ее собственное недоброжелательное отношение к своему телу. Когда она, обнаженная, лежала рядом с ним, собственное тело больше не казалось ей громоздким, неуклюжим и грубым. Этого всего просто не могло быть, раз такой привлекательный мужчина находит его желанным. А в этом не было сомнений. Стоило так долго ждать, чтобы узнать, как упоительно то, что так долго пугало и отталкивало.

Арсений оказался великолепным любовником. Есть опыт, нет его, но безусловные вещи чувствуешь сразу.

— Я скажу тебе, в чем твой секрет, — говорил Арсений. — Мужчину поражает твое нежное, прелестное, совсем кукольное личико. Потом он открывает для себя тело взрослой, созревшей, целомудренной и в то же время чувственной женщины. А затем он пьет кофе и курит с потрясающе умным и серьезным человеком. Ты — клад, уникальная жена, наверняка будешь чудесной матерью.

Майские праздники в том году совпали с яркой, теплой погодой. Арсений предложил провести неделю вместе в тихом и красивом месте Подмосковья.

— Это частный отель на несколько пар, — сказал он. — Совершенно домашняя обстановка, полная обслуга, отличная еда. С остальными постояльцами даже не будем видеться.

— И как бы ты все это определила? — спросила бабушка, когда Эмма складывала вещи в дорожную сумку. — Это серьезные отношения?

— Более чем, бабушка. Он сделал мне предложение, если ты об этом. Но я не ответила. Я в процессе.

— Ты его любишь?

— Он мне очень нравится. Я с ним стала другой. А любовь — это открытие, может, вообще не для меня. Не по зубам.

— Если честно, дорогая, я так и не поняла, что такое любовь между мужчиной и женщиной. Не исключаю, что это удобная форма для выражения полного согласия. Или хотя бы относительно полного. А речь идет о сути, а не о форме. Если она есть, не стоит терять время.

— Вот уж чего я не делаю, — рассмеялась Эмма. — О потере времени нет и речи, как сама видишь. Да, согласие есть. Хотелось бы присмотреться к каким-то барьерам.

— Что-то серьезное?

— Нет, все на уровне ощущений.

— Это не связано с другими женщинами?

— О нет. Сейчас он свободен, хочет быть со мной, все остальное меня не интересует.

Эмма проснулась рано утром. Не задернутые с вечера шторы пропускали активное, слепящее солнце. Она наконец спокойно рассмотрела их комнату — большую, яркую, нарядную, как для новобрачных. Глаза Эммы, согретые сном и любовью, рассматривали обнаженные тела мужчины и женщины. Она смотрела на них, на себя отстраненно. Ей казалось, что ничего более красивого и выразительного она не видела. И только через довольно продолжительное время она сообразила, что, проснувшись, не поспешила натянуть на себя одеяло, как делала даже тогда, когда спала одна.

Вдруг в дверь негромко постучали. Эмма вздрогнула. Арсений проснулся сразу и сказал:

— Не беспокойся. Это горничная. Я с вечера попросил, чтобы нам в это время принесли вина и каких-нибудь фруктов-ягод. Люблю так просыпаться, встречать утро, чтобы потом опять лечь спать. Только так можно насладиться отсутствием обязанностей.