Прекрасная дикарка - Анна Ольховская

– Да все нормально, посмотри лучше, что я купил!

– Дядя Петер! – рассмеялась Ника. – Вы рискуете! Легкий дымок над маминой макушкой видите? Извержение близко, поверьте.

– Да вы только гляньте… – рыжий вытащил из пакета какую-то цветную тряпочку, но выражение моего лица напугало тряпочку до икоты, и она шустро юркнула обратно. – Анхен, ну что ты в самом деле! Неужели Ника не говорила тебе, что проблем нет?

– Еще секунда – и проблемы будут. У тебя. Со здоровьем.

– Теперь я понимаю, что такое бабец, – тяжело вздохнул Петер, предусмотрительно отходя на пару шагов. – Ладно, хорошо, рассказываю. Только можно без подробностей, вкратце?

– Говори уже, зануда!

– В общем, я для начала нашел одного знакомого, мы пару раз пересекались, когда я сюда по делам Менгеле приезжал. Парень не из законопослушных, но не сволочь. Во всяком случае, если что-то обещает – свое слово держит. Он очень удивился при виде меня, думал, что я умер. Тут все партнеры Менгеле давно поняли, что с ним и его людьми что-то случилось, но особо никто не напрягся по этому поводу – партнеры-то в основном были торговые. А главные заказчики далеко, к тому же никто толком не знал, где находится гнездо старого нациста, перестарался он с секретностью.

– Ты же обещал вкратце, – прошипела я, с трудом поборов желание отвесить ускоряющего пенделя.

– А, ну да. В общем, Жозе, мой знакомый, за небольшой процент свел меня с нужными людьми, купившими колье по нормальной цене.

– За процент? А он не сдаст тебя за еще больший процент?

– Я же говорил – Жозе человек слова. Но и не альтруист, за так помогать не станет. К тому же, желая получить максимальный процент, он был очень заинтересован в выгодной продаже колье. А еще Жозе обещал помочь с документами, но нужны ваши фотографии, так что нам пора в город. Я не хочу надолго задерживать наших провожатых, им тут не нравится.

– Ничего, мы будем ждать, сколько надо, – улыбнулся Михар. – Пока не убедимся, что у Маленькой Сестры все в порядке.

– Думаю, что через день, максимум – два, мы сможем вернуться. А теперь – переодевайтесь, я тут купил кое-чего. Потом уже подберете полный гардероб по своему вкусу.

– Ну зачем…

– Затем, что даже в этом захолустье вы привлечете внимание, особенно Ежик.

– Это почему же? – я критически осмотрела плавающего в сладкой нирване сына. – Не голый ведь, а плетеные сандалики на его ногах – такие же, как у местной детворы.

– Вот только внешность у вас не местная, вы хоть и загорели, но на индейцев совсем не похожи. Все, хватит болтать, переодевайтесь. Надеюсь, с размером я не промахнулся.

Женское белье Петер покупать не рискнул, а вот с детским не ошибся. Как, впрочем, и с размерами всего остального. Немудрященькие тряпочки, очень похожие на изделия трудолюбивых китайцев, показались мне после трех лет, прожитых в мужских джинсах и майках, творениями знаменитых кутюрье.

И смотрелись они на нас, вернее, пока только на детях, просто супер, я едва удержалась от умилительного рыдания, глядя на впервые одевшегося по размеру сына. Одичала маленько, что поделаешь, но он такой милы-ы-ы-й!

Гм, да. Но Ежик и в самом деле выглядел мальчиком с картинки – гибкий, рослый для своего возраста, длинные вьющиеся волосы рассыпались по плечам, модные джинсы, майка и больше всего восхитившие парня кроссовки с мигающими в подошве огоньками. Да что там Ежик – Михар вместе с остальными мужчинами изумленно щелкали языками, заставляя малыша подпрыгивать на месте снова и снова.

А Лхара грустно рассматривала раскрасневшуюся от возбуждения Нику, в ярком цветастом сарафанчике ставшую похожей на экзотическую бабочку:

– Ты такая красивая, Маленькая Сестра! И такая чужая…

– Почему вдруг чужая? – озадачилась девочка.

– Потому что теперь еще больше видно, что ты не отсюда. Я буду скучать, очень, – огромные, странные, но все же человеческие глаза переполнились слезами.

– Но мы же не расстаемся насовсем, – ну вот, уже и Ника зашмыгала носом.

Пора уходить, пока не начались коллективные рыдания. А что я – я тоже на очереди. Потому что у меня такие красивые детки, ы-ы-ы! Фрумк!

Это предусмотрительный Петер заткнул зарождающийся фонтан истерики шоколадным батончиком, с толстым-претолстым слоем гормона радости. В смысле – шоколада.

А потом нетерпеливо поинтересовался:

– Анхен, дети уже переоделись, а ты все еще в этих тряпках! Нам пора идти, поторопись.

– Я пойду в старом.

– Но почему?

– Потому.

– Очень вразумительно, а главное – все объясняет! – обиделся рыжий. – Или тебя фасон не устраивает? Ну извини, магазинов, торгующих «Прада», здесь нет.

– Послушай, – я начала злиться, – ты купил очень симпатичные топик и юбку, но есть одна маленькая нестыковочка…

– Что такое «нестыковочка»?

– Это когда топик и юбка предполагают наличие женского, повторяю – женского белья под ними! – заорала я. – Но никак не мужских убогих трусов!

– Извини, – мгновенно заполыхал рыжий, смутившись. – Я не сообразил.

– Мамичка, ты чего кричишь? Лучше посмотри, как я умею! – подскакал ко мне Ежик. – Я теперь ни за что не потеряюсь!

И это было только начало. Начало знакомства моего сына с цивилизованным миром, который он всегда считал сказкой. И вдруг все, что он видел на картинках – автомобили, многоэтажные дома, асфальтированная дорога, мигающие светофоры, работающий телевизор в витрине небольшого магазинчика, мимо которого мы шли, – все оказалось всамделишным!

Петер снял для нас квартиру совсем недалеко, буквально в паре кварталов от окраины, где расположились наши друзья, но этих двух кварталов моему сыну хватило с избытком, чтобы переполниться впечатлениями до самой макушечки. А потом наступило перенасыщение, и мальчик уснул, удобно устроившись на плече дяди Петера. До квартиры, где его ожидало еще много чудес – краны с водой, унитаз, газовая плита, электричество, телевизор опять же, – Ежик не дотянул буквально пять минут.

И хотя квартирка была более чем скромная – две комнаты и кухня, нам она показалась пятизвездочными апартаментами. Потому что от вышеперечисленных чудес мы тоже малость отвыкли, и пока Ника замерла у телевизора, я почти бегом отправилась в ванную. А потом, спохватившись, еще быстрее – в ближайший магазин, торгующий в числе прочего и женским бельем.

И только потом с головой окунулась в блаженство. Между прочим, именно так называлась пена для ванн, купленная мной в том же магазине.

Помню, как я сочувствовала женщинам участницам проекта «Последний герой» – бедные, больше месяца без горячей ванны или хотя бы душа! А три года не хотите? Три года купания в озере и трудновыполнимых омовений в деревянной лохани, воду для которых приходилось греть на дровяной печи или днем на солнце, натаскав предварительно из ручья.