Лабиринт Осириса - Пол Сассман

– Во всяком случае, он сказал, что эта женщина посетила несколько служб, утренних и вечерних. У него сложилось впечатление, что она кого-то ждала, но никто из тех, с кем я говорил, не могли припомнить, чтобы она с кем-то встречалась. Полицейские все еще обходят дома, может быть, что-нибудь выяснят.

Бен-Рой, барабаня пальцами по столу, кивнул.

– Еще я разговаривал с архиепископом Петросяном, – продолжал Зиски.

– И что?

– Он уделил мне всего пятнадцать минут, поэтому серьезного разговора у нас не получилось. Заявил, что не верит, будто нечто подобное мог совершить человек из его общины, и это практически все, что он мне сказал.

– А ему ты веришь?

Зиски пожал плечами.

– Он определенно расстроен тем, что произошло. Это было заметно по его глазам. У меня сложилось ощущение…

– Он лгал?

– Я бы сказал… с ним что-то было не так. Он что-то недоговаривал. Никаких фактов, только интуиция.

Женская интуиция, подумал про себя Бен-Рой.

– У него есть алиби?

– Он утверждает, что весь вечер находился в своей квартире. Пока что не нашлось никого, кто мог бы это подтвердить. – Зиски покрутил одну из заколок, которые удерживали ермолку на голове. – Если хотите, могу позондировать. Поразнюхивать, что там к чему.

– Давай. И пока будешь этим заниматься, попытайся что-нибудь выяснить насчет вот этого.

Бен-Рой пошарил в кармане и достал найденный в квартире Клейнберг автобусный билет. Подойдя, Зиски протянул за ним руку, и от него пахнуло ароматом лосьона после бритья.

– Клейнберг воспользовалась им пять дней назад, – объяснил Бен-Рой. – Ездила в Мицпе-Рамон. Хотелось бы знать, что наша жертва делала посреди пустыни Негев.

Зиски рассмотрел билет.

– И вот еще что, – продолжал Бен-Рой, довольный, что у него появился помощник, на которого можно спихнуть такие дела, – не мог бы ты выяснить, что значит это слово?

Он открыл записную книжку, перелистал и нашел страницу, куда записал найденный в блокноте оттиск слова «воски». Зиски наклонился посмотреть, и его щека почти коснулась лица Бен-Роя. Запах лосьона после бритья внезапно стал сильнее.

– Извините, ребята, я вам не помешал? – В дверях появился Ури Пинкас. Бен-Рой резко откинулся на спинку стула.

– Что, Пинкас, постучать слабо?

Коллега ухмыльнулся и сложил губы, изображая поцелуй. Бен-Рой нахмурился.

– Что тебе надо?

– Так, заглянул сказать, что готов материал с камер видеонаблюдения. Просмотр через пять минут. Надеюсь, вам хватит времени… как бы это сказать… встряхнуться.

– Да пошел ты, Пинкас! Поцелуй меня в зад!

– Встаю в очередь. Увидимся в пристройке.

Он подмигнул, снова сложил губы, как для поцелуя, и скрылся в коридоре. Но, уходя, крикнул:

– Да, если ты уже дослушал до конца мой диск Йонатана Гатро, пожалуйста, верни.

– Да пошел ты! – заорал в ответ Бен-Рой.

Если Зиски что-то и понял из их перепалки – а не понять было трудно, – он не подал вида. Записал в свою книжку слово «воски» и спокойно вернулся к столу. Бен-Рой решал, не следует ли ему что-нибудь сказать, но помощник уже поднял телефонную трубку и набирал номер. Бен-Рой отправился в туалет и по дороге обратно налил себе из кулера в коридоре чашку воды. И еще одну для Зиски, после чего вернулся в кабинет.

– Золото.

– Прости, не понял.

– «Воски» по-армянски означает золото. Золото, золотистый.

Черт возьми, а парень-то расторопный. Он же отлучался всего на пару минут.

– Хорошо. Спасибо.

Зиски кивнул и взял чашку с водой.

– Не будете возражать, если я уйду немного пораньше? Надо чего-нибудь купить на ужин.

– Конечно. Никаких проблем, – ответил Бен-Рой. И, поколебавшись и повторив: – Конечно, – пошел к двери.

– Вот еще что, сэр.

Бен-Рой обернулся.

– Если вам нравится Йонатан Гатро, у меня есть все его альбомы. С удовольствием сделаю вам копии. Еще есть много Иври Ледера и Джуди Гарленд. – Зиски расплылся в улыбке, затем снова уставился в стол. Бен-Рой тоже невольно улыбнулся. Ему начинал нравиться этот парень.

Пинкас и Нава Шварц скомпоновали семнадцатиминутный DVD-диск, в который включили все значимые кадры, снятые полицейскими камерами и камерами видеонаблюдения на территории армянского храма в тот вечер, когда была убита Клейнберг.

Они смотрели материал в боковой комнате со стеклянными стенами рядом с главным центром видеонаблюдения участка. Присутствовали все, кто приходил на утреннее совещание по этому делу, кроме Зиски, место которого занял старший суперинтендант Ицхак Баум. Баум являлся всегда, когда бывали такие просмотры. Они часто давали ключ, помогающий раскрыть дело, а Бауму нравилось купаться в лучах славы.

Но сегодня он был разочарован. Как и все остальные.

Благодаря полицейским камерам удалось проследить путь Клейнберг от Яффских ворот, где она вышла из автобуса, до тоннеля в середине улицы Армянской патриархии. Система видеонаблюдения территории армянского храма засекла ее у главного входа и сопровождала до соборных врат.

Все это время за ней примерно в тридцати метрах следовал один и тот же человек. Он вошел вслед за ней в собор и через тридцать шесть минут появился оттуда. Выскользнул из Старого города и скрылся на Яффской дороге.

Никто не сомневался, что он и есть убийца. Но к несчастью, на нем была куртка с натянутым на голову от дождя капюшоном. И сколько бы ни увеличивали, сколько бы ни приближали изображение, его лицо оставалось полностью скрытым. Среднего телосложения, он ехал в автобусе вместе с Клейнберг, следовал за ней через Старый город, вошел за ней в собор – это все, что удалось узнать. Невозможно было даже с уверенностью утверждать, мужчина этот человек или женщина.

Они просмотрели материал трижды, и с каждым разом настроение в комнате все больше падало. Когда начался четвертый просмотр, у Бен-Роя зазвонил мобильный телефон.

«Эль Аль». В авиакомпании подняли документы и обнаружили нужную фамилию.

В тот вечер, когда Ривку Клейнберг убили, у нее был заказан билет на одиннадцатичасовой рейс в египетскую Александрию.

Графство Бэкингемшир, Англия

– Лично я бы попробовал пятую.

Сэр Чарлз Монтгомери улыбнулся хитрой покровительственной улыбкой, не слишком широкой, чтобы не показаться невоспитанным, но такой, чтобы стало ясно, что он не согласен и, более того, в своем несогласии прав. Он сделал глоток из фляги на поясе и выдернул из сумки клюшку под номером шесть – «Кэллоуэй графит айрон».

– Трудно точно оценить ситуацию. – Его тон говорил, что он думает прямо противоположное. – Никогда не знаешь, что получится, пока не ударишь.