Don Diablo - Катя Лоренц

— После?..

— Машину барона подорвали. Он умер.

— Умер? Как это? — он не может. Не может умереть! У нас ведь настоящая семья будет. У нас будет малыш.

— Примите мои соболезнования, — сочувствующим тоном сказал охранник. Я схватилась за его руку, чувствуя, как ноги слабеют, а перед глазами появляется черная пелена.

Какая-то ужасная мысль захватывает все тело. Резко сажусь на кровати. И вспоминаю. Диего умер.

Тут же по щекам бегут слезы. Я падаю на подушку, мечтая снова потерять сознание. Слишком больно. А мне нельзя нервничать. Я ношу нашего малыша.

— Не верю. Вы мне все врете! — кричу на охранников, которые расположились на стульях.

— Ярочка, тише моя хорошая, — тетя садится рядом и прижимают мою голову к груди, поглаживает. — Я не понимаю что лепечут эти. Азербайджанцы?

— Они мексиканцы. И говорят на испанском, — прижимаясь к груди тети, успокаиваюсь.

— Я должна видеть, — если они не хотят ничего толком рассказывать, это сделаю я.

Беру с тумбочки телефон и вбиваю в поисковик: Дон Диабло. Тут же вылетает множество роликов. Последний минуты жизни Диабло. Выдохнув, нажимаю на воспроизведение.

Уши закладывает от выстрелов. Среди толпы вооруженных людей, узнаю Диего. Он в черной форме, лицо его закрывает черная ткань. Лишь эти глаза цвета неразбавленного виски. И Кортес. Они отстреливаются. Когда пули кончаются Диего подлетает к одному и бьёт с разворота ногой. Хватает его за грудки.

— Пощадите Дон Диабло, — молит он. — Диего поднимает с земли пистолет и стреляет в голову раненному Эль Пачо.

— А с этим что делать? — слышу голос Кортеса. Диего опускает ткань с лица. Картинку увеличивают. Я могу рассмотреть упрямую линию губ, на которой шрам от ударов. Черные брови, сдвинутые вместе.

— Пусть живёт. Он последний из банды Эль Пачо. Они садятся в машину. Камера выхватывает, как помилованный мужчина достает из багажника обстрелянного автомобиля гранатомёт.

— Стой! Да что он делает? — не в силах смотреть на это спокойно, кричу я на телефон.

Машина Диего отъезжает, почти скрывается за перекрестком, но тут раздается оглушающий свист. Машина полыхает.

— Ого! Все видели? Я заснял смерть Дона Диабло! Наркокартелю конец! — слышится голос за кадром.

— Это же может быть постановка? — с надеждой смотрю на охрану.

— Нет. Тело Диего опознали по перстням на пальцах. Труп сильно обгорел, — внутри разрастается черная дыра вместо сердца. Я не хочу верить, но факты говорят об обратном.

— А Кортес? Я хочу с ним поговорить.

— Он был в той машине, — смотрю на дату видео.

— Месяц назад?

— Да. У нас есть распоряжение на ваш счёт. Проследить, чтобы вы заехали в новый дом. Диего говорил, что эта квартирка слишком маленькая и недостойна его Миледи, — он купил для меня дом?

— Ярочка, — шепчет Софа. — А как называется боевик?

— Что?

— Ну фильм что ты смотрела.

— Это не фильм. Это видео снимали очевидцы. Это отец моего малыша.

Софочка поджимает губы. По ее лицу вижу, что она хочет сказать. Что такого бандита нам не нужно.

— Он самый лучший для меня. Был. Не говори о нем плохо.

— Куда мы едем? Спрашивает тетя адвоката.

— В ваш новый дом. Он был куплен на ваше имя больше месяца назад. Извините что так долго. Нужно было обставить его мебелью, подобрать прислугу.

— Прислугу? — возмущённо переспрашивает тетя. — У нас что руки отсохли? Мы и сами можем убраться.

— Я не сомневаюсь. Просто на уборку тысячи квадратных метров уйдет уйма времени. Плюс за бассейном нужно ухаживать каждый день. И за садом.

— Бассейном? — с визгом переспрашивает Слава и сжимает мою руку.

— Ты представляешь Яра? — а я не могу поверить. Даже тогда, когда мы заезжает в охраняемый коттеджный поселок «Оазис».

Трехэтажный домина, гуляем по подстриженному газону, мимо декоративных деревьев. Заходим в дом. Стены здесь приятного постельного оттенка. К огромному бассейну ведёт стеклянная дверь.

— Вы можете выбрать любую спальню. Но Диего предлагал вам на третьем этаже. Мы поднимаемся по белой лестнице, ступени которой подсвечивает жёлтая подсветка.

Тетя Софа убежала смотреть стратегически важный объект. Кухню. И по восторженным возгласам раздающиеся снизу, поняла, что она ей понравилась.

— Вот эта спальня, — адвокат открывает дверь, пропуская меня вперёд. Я застываю в дверях, рассматривая просторную комнату. Взгляд падает на огромную кровать. Я не могу сделать вздох. Он планировал, что мы будем вместе проводить здесь ночи. За окном простирается море и белый песок. Как там. На яхте.

— Я не могу, — отступаю назад. — Пожалуй, я выберу себе другую спальню.

Мы с адвокатом устраиваемся в кабинете. Пока он показывает документы.

— …Так же, здесь номер вашего лицевого счета и оставшийся баланс, — я с открытым ртом смотрю на количество нолей на нем. — Документы на автомобили, — продолжает адвокат.

— Автомобили?

— Да они в гаражах. Один автомобиль для прислуги, другой, для вас.

Так это странно. Дом просто чудесный. Нашему малышу здесь будет хорошо. Я уже представляю как он будет бегать по газону, убегать на пляж. Он обо всем подумал. Позаботился обо мне. Сделал то, что Байрон, после стольких лет совместной жизни, даже не подумал сделать.

Как жаль что в этом доме нет самого главного его. Моего Диего.

Шесть месяцев спустя

— Вот сюда сажай лилии, а рядом ноготки, — командует тетя Софа. — Вредная какая ты Яра! Говорила сама сделаю!

— Ну тетя Софа, я уж устала ничего не делать, — стоя коленями на маленьком стульчике, выкапывал ямку под цветы.

— Тебе и не нужно! Твоя главная задача малыша вырастить. Как его ты говоришь хочешь назвать?

— Энрике-Диего, — говорю я, прикапывая посаженный цветок и выпрямляясь. Идея, украсить приусадебный участок принадлежала мне. Значит и участвовать должна я.

— Надо же придумать такие имена!

— В нем течет мексиканская кровь. Я хочу, чтобы с отцом его что-то связывало.

— Плохо это. Называть не рожденного ребенка именем умершего.

— Диего не умер! Я знаю, чувствую.

— Тогда почему не дал о себе знать?

— Значит не мог. Мало ли какие у него обстоятельства. Но я знаю, он приедет.

— Ярочка, — ласково начала тетя. — Смирись уже. Нет его в живых. Ты же видела как взрывается машина? Есть официальное подтверждение, что останки принадлежат ему.