Не все дракону ведьма - Наталья Витальевна Мазуркевич

виер и, быстро кивнув кузену, удалился, не дожидаясь ответных вежливостей.

– Кузина?..

– Я не голодна, – сказала вовсе не то, что Мариус хотел услышать. – И желаю уединиться в своей комнате.

С этими словами я прошла мимо кузена, оставляя ему на растерзание компаньонку. И пусть мне было немного совестно, я не сомневалась: она выдержит допрос кузена. В конце концов, ей за это платят. А мне… Мне надо написать Ринталь. Немедленно. Пока я еще могу трезво мыслить.

Впрочем, перечитывая получившееся письмо и глянув на утренние попытки написать подруге, я с сожалением отметила: когда дело касалось виера АльТерни, я не могла остаться равнодушной. И не могла не поделиться терзавшими меня тревогами. Хоть кому-то, но я должна была сказать. И бумага стойко приняла мои откровения.

«Моя дорогая Рин… – Я улыбнулась, перечитывая эти строки. Воспоминания о подруге теплом отдавались в душе. – Мы благополучно добрались до Шаргана».

О перенесенных на борту корабля страданиях я предпочла не писать. В конце концов, все закончилось хорошо и более жить с кузиной в одной каюте не приходится.

«Несмотря на то что это портовый город, здесь очень красиво и чисто».

Я не могла не поделиться с Ринталь своими наблюдениями. Но впечатление от города незаметно привело меня к виеру. И вместо того, чтобы писать о рынке и странных местных традициях, я начала писать о мужчине, занявшем в моем мире слишком много места.

«Не знаю, как виеру АльТерни удалось этого добиться, но я в восхищении. Он такой обаятельный!»

Здесь рука дрогнула. Я хотела было зачеркнуть, но глянула на уже испорченные листы и смирилась. Сколько бы я ни пыталась написать о виере так, будто он для меня ничего не значит, не выходило. Как не выходило и скрыть от подруги свои сомнения:

«Но я боюсь, что виной всему влияние моего отца. Мариус говорит, что папа хочет вложить большие средства в местное производство аккумулирующих кристаллов. И если папе удастся получить разрешение короля, он обязательно это сделает. Потому я и боюсь, что виер АльТерни просто вежлив со мной как с дочерью своего возможного партнера, а я придумываю себе небылицы».

Даже несмотря на его признания, я продолжала этого бояться. Слишком боялась поверить и разочароваться.

Я горько вздохнула и быстро пробежала глазами последние строки:

«Прости, что пишу тебе сначала об этом, но мне сложно выкинуть его из головы. Везде мерещится, куда бы ни пошла. Но виер обещал мне услугу, и пусть не смог вспомнить ничего о Шарлотте Калиори, обещал поручить подчиненным выяснить о ней все. И, Рин, пришли, пожалуйста, свой портрет. Возможно, так будет быстрее. Я бы и сама нарисовала, но… ты знаешь, как рисую. Каждая вторая подойдет.

С надеждой на решение твоей проблемы и скорую встречу, Рин».

Я грустно улыбнулась, скинула в ящик испорченные черновики и, свернув послание, вывела адрес. Запечатала письмо, открыла окно, чтобы вестник не бился в стекло, и активировала вложенные в бумагу чары.

Теперь оставалось лишь ждать. Ответа Ринталь. Завтрашнего дня. Новой встречи…

* * *

Утром для меня доставили букет. И теперь, сидя в карете рядом с кузиной, я крутила в руках василек и старательно отворачивалась, чтобы посторонние не видели мою улыбку. Впрочем, едва ли от кого-то это укрылось.

Тереза не без зависти вздохнула, в полной мере оценив подарок. Именно ей первой на глаза попался посыльный, потому кузина видела на цветах и листьях капельки росы, как бывает, когда букет не куплен в лавке, а собственноручно собран.

Антиор, от которого тоже не укрылся мой подарок, тоскливо вздохнул. Мариус сочувственно похлопал его по плечу, но не выразил желания вставать ни свет ни заря, чтобы помочь будущему родственнику со сбором цветов.

Дорога заняла долгих четыре часа. Мы успели покинуть Шарган, но мощенная камнем дорога так и не кончилась. Колеса продолжали ехать по не слишком ровному, но тем не менее не обрывающемуся полотну.

– Лиеры замостили все тракты? – уточнил у Антиора Мариус, и жених Терезы согласно кивнул, подтверждая.

– И нет ни одного участка грунтовой дороги? – недоверчиво уточнил кузен.

Я понимала его любопытство: в Балиаре подобное было просто невозможно. И не из-за нежелания короля, а по причине банальной слабости человеческой натуры. Кто-то бы обязательно не удержался и присвоил часть выделенных на дорогу денег.

– Сложно что-то украсть, когда все тракты на виду, – усмехнулся Антиор, но пояснять не стал.

Мы с Мариусом недоверчиво переглянулись: воздушных магов, кто мог бы с высоты птичьего полета присматривать за строительством, едва ли было много. Но уверенность в голосе Антиора заставляла задуматься и… приободриться. Если с дорогами в Марголине полный порядок – торговать будет еще удобнее. А принимая во внимание количество морских портов…

Я так задумалась, что чуть не осталась без цветка, сжав стебель чересчур сильно и едва его не сломав.

– Лари! – предостерегающе окликнула Тереза, и я положила цветок на колени. Увы, замены у меня не было: остальной букет остался дома, потому, если я хотела вдыхать васильковый аромат, следовало быть аккуратнее.

Хотя бы как кузина, доставшая пяльцы.

Я покосилась на нее с уважением и завистью: попытавшись вышивать в дороге, я могла легко изменить маршрут, вынудив вместо приема ехать к целителю. Терезе же будто ничего не мешало.

Вздохнув, я вернулась к изучению окрестностей. Карета ехала вверх, оставляя внизу леса и реки, забираясь на холмы. До настоящих гор им было еще далеко, но у меня уже дух захватывало. В преимущественно равнинном Балиаре мне прежде не доводилось забираться так высоко. А Марголин, казалось, весь состоял из холмов, расположившихся на них уступов и петлявших между ними дорог.

Вероятно, именно из-за последнего обстоятельства, когда дорога в очередной раз вильнула, я не обратила на это никакого внимания и лишь с остановкой кареты поняла: приехали.

Сердце зашлось в беге, и, чтобы унять тревогу, пришлось глубоко и медленно вдохнуть. Тереза, убравшая пяльцы в сундук под сиденьем, коснулась моего плеча, привлекая внимание.

– Все хорошо будет, – шепнула она.

Мариус неодобрительно поморщился, хотя и сам выглядел теперь бледнее обычного. Антиор, сидевший рядом с кузеном, казалось, тоже разделял его тревогу. Что, впрочем, не помешало ему первым покинуть карету и протянуть Терезе руку, чтобы помочь спуститься. Я ожидала, что Мариус сделает то же самое для меня, но… я слишком хорошо запомнила эти руки. И, вкладывая скрытые перчаткой подрагивающие от волнения пальцы в протянутую ладонь, я ни секунды не сомневалась, кто вышел нас встретить.

– Рад приветствовать вас в моем доме, Ларин.

Его