Мой породистый британец - Пенелопа Уорд

Пенис Саймона уперся мне в зад – даже через трусы я чувствовала его возбуждение.

– Мы договорились только на раз, – пробормотала я.

– Я хочу тебя. Пожалуйста, Бриджит, еще разок, – прошептал он, продолжая ласкать мою шею.

Я закрыла глаза, отдавшись желанию.

Саймон приподнял мою футболку. Мгновение – и его пальцы проникли внутрь.

– Какая ты влажная, Бриджит. Я просто сгораю от желания.

Его пальцы покинули мою киску, но один из них оказался у моего заднего входа. Саймон медленно протолкнул палец внутрь, размеренно двигая им взад и вперед.

Ничего подобного мне ощущать не доводилось!

– Разве не этого ты хотела? Почувствовать мой палец у себя в попке…

– Да, – простонала я.

Движения Саймона казались грубоватыми, как и его слова.

– Что тебе нужно, так это мой член в твоей киске, пока мой палец будет трудиться в другом месте.

Я услышала, как он снимает трусы. Один толчок, и вот уже Саймон внутри – там, где я хотела его больше всего. Он начал размеренно двигаться, сопровождая все скольжением пальца.

Чтобы не упасть, я вцепилась в стойку. Лицо Саймона отразилось в окне над раковиной. Похоже, рассудок покинул нас обоих.

Кончили мы быстро и синхронно. Замедляя свои движения, Саймон прошептал мне на ухо:

– Прости, но я без ума от тебя.

То ли он извинялся за то, что хочет меня, то ли за свое скорое бегство, – этого я не знала. В любом случае, я была в полной заднице.

Ничего не может быть лучше голых макарон. После нашего раунда на кухне мы с Бриджит решили перекусить. Она хотела одеться, но я ее отговорил. Почему бы не готовить голыми? Готовка без одежды привела к ужину без одежды. В какой-то момент я решил, что мог бы остаться голым навсегда. По крайней мере, в компании Бриджит.

Мы сидели на полу гостиной с пустыми тарелками в руках. Смахнув пальцем остатки соуса, я разрисовал сосок Бриджит, после чего слизал свою «живопись».

– М-м-м… не соус, а объедение.

– Саймон, ты просто спятил, – рассмеялась Бриджит.

– Да ладно, я же видел, как ты смотрела на соус у меня на тарелке. Бьюсь об заклад, тебе хотелось сделать то же самое.

Бриджит очаровательно покраснела.

– Мы и так выбились за рамки соглашения. Вряд ли такая «изобразительная вечеринка» поможет нам держаться условий договора.

К черту условия.

– Кстати. Мы ведь согласились, что займемся сексом только раз, верно?

– Собственно, мы уже нарушили условия. Но первоначальное соглашение было именно таким, да.

– Прекрасно, – кивнул я. – Из этого и будем исходить.

– К чему это ты клонишь? – прищурилась Бриджит.

– Мы же соглашались на секс, не так ли?

– Да…

– А ведь именно ваш бывший президент заявил, что сексуальным можно считать лишь тот акт, который предполагает фактическое совокупление.

Бриджит едва не поперхнулась вином.

– Ты собрался использовать президента Клинтона для оправдания своих попыток… э-э… удовлетворить меня?

– В числе прочего, да.

– В числе прочего? О чем ты?

– Ну, мне бы не хотелось составлять фактический список, который можно будет обратить против меня же. И все-таки я настаиваю, что в первоначальную сделку не входили такие вещи, как куннилингус, минет, фингеринг, интимные ласки, анальный секс и тому подобное. Ах да, не забыть про взаимную самостимуляцию с визуализацией или взбивание подушек…

– Ну ладно, первую часть я поняла, – Бриджит смотрела на меня в легком ошеломлении, – но что, ради всего святого, значат взаимная самостимуляция и взбивание подушек?

– А-а, я рад, что ты спросила.

Наклонившись, я сжал ее соблазнительную грудь.

– Я собираюсь просунуть свой петушок между этих подушечек и как следует взбить их, – пояснил я, глядя Бриджит прямо в глаза.

По тому, как они у нее округлились, я понял, что достиг цели.

– Что касается взаимной самостимуляции, то тут все просто. Ты расставишь ножки пошире, чтобы я мог видеть твою киску, пока ты будешь удовлетворять себя с помощью вибратора. Ну а я на глазах у тебя задам жару своему петушку.

По тому, как сморщилось ее личико, было видно, что Бриджит хочет обнаружить в себе хотя бы крохи негодования. Но расширенные зрачки и набухшие соски дали знать, что все эти непристойности вовсе не показались ей такими уж непристойными.

– Саймон, это исключено.

– Почему, позволь узнать?

– Разреши задать тебе серьезный вопрос…

– Я и говорил серьезно. Ну да ладно, спрашивай.

– Ты все еще планируешь переехать?

Сердце у меня упало. Честно говоря, мне совсем не хотелось уезжать.

– А ты этого хочешь? – спросил я у нее.

Глаза Бриджит затуманились, лицо стало печальным.

– Неужели ты думаешь, что мы сможем жить под одной крышей, ограничиваясь улыбками и рукопожатиями?

Честность – не всегда лучшая из политик. Я усвоил это еще в школе, когда Элисон Эггерт спросила, не полнит ли ее новое платье. Очевидно, что мне не стоило спешить с ответом, ведь после моего «да» она просто перестала со мной разговаривать.

Вот я и решил солгать Бриджит.

– Да, я так думаю, – заявил я на полном серьезе.

– Правда? – она изумленно вскинула брови.

– Да, если это то, чего ты от меня ждешь.

– Господи, Саймон, ну почему мы с тобой такие разные? Почему мы хотим от жизни совершенно разных вещей, хотя нам так хорошо вместе?

Как ни печально, но Бриджит была права.

– Не знаю. Но это как-то… несправедливо, правда? У тебя не было секса целых два года, а у меня ни разу не возникло желания побыть с женщиной после секса. Неужели нам нельзя просто быть вместе, не беспокоясь о будущем?

Бриджит задумчиво покачала головой.

– Куда ты хотел переехать?

– Я рассчитывал пожить пару недель у Найджела и Каллиопы, пока не найду новую квартиру.

– Слушай, почему бы нам не сделать вот как… Поживи недельку или две у Каллиопы, но не ищи пока другого жилья. Может, за это время мы с тобой слегка поостынем. Тогда ты сможешь опять вернуться в наш дом.

Меня бесила сама мысль о том, что нам придется расстаться, но другого выхода, похоже, не было.

– Ладно, я переберусь на время к Каллиопе. Но прежде я хотел бы попросить тебя кое о чем.