ЧВК "Пересвет" - Алексей Медоваров

суп действительно придавал сил. Именно так и должны питаться жители гор!

Я откинулся на спинку и почувствовал желание ослабить ремень.

— Максим Николаевич, не желаете ли попробовать местной водки?

— А она чем-то отличается от той, что мы пили?

— Ещё как! При её изготовлении используется молоко! Представляете? Вкус на любителя, но попробовать определённо стоит! — граф раскраснелся. — И оно идеально подойдёт к следующему блюду!

— Звучит подозрительно, — проворчала София.

— А давайте попробуем!— я довольно потёр руки.

Местная кухня — сущий кошмар вегетарианца, меня определённо радовала.

Граф снова хлопнул в ладоши и в столовую внесли горячее — на плоских тарелках лежали румяные куски мяса в обрамлении салата. Пахло пряными травами и чесноком и от этих запахов рот сам наполнился слюной.

Даже у Софии загорелись глаза, а ведь ещё недавно казалось, что в нас больше не войдёт ни грамма.

— Чарку арачки нам! — приказал граф.

Принесли небольшие пиалы, украшенные голубым узором, слуга разлил в них прозрачную жидкость из графина.

— За прекрасных дам! — прозвучал следующий тост.

Мы сдвинули пиалы.

— Мужчины пьют стоя, — сказал я.

Граф кивнул.

— От чего же за себя любимую не выпить? — София наконец осушила свою порцию и принялась за румяное мясо.

От восторга девушка закатила глаза.

— Никогда не ела ничего вкуснее! — на щеках моей спутницы выступил румянец. — Просто божественная телятина!

— Телятина? — расхохотался граф. — Милая моя София, это верблюжий горб!

— Верблюжий горб? — переспросил я и прыснул со смеху.

— Верблюжий горб? — воскликнула София и тут же осушила рюмку обычной водки. — Да и чёрт с ним, с горбом вашим!

Она воткнула вилку в очередной кусок, разрезала его и отправила в рот. Мы с графом хохотали до слёз, потом решили выпить ещё по порции арачки, закусили верблюжьим горбом и хотели было бахнуть очередную стопочку, когда появился один из слуг и что-то прошептал на ухо графу.

Тот мигом стал серьёзным.

— Ваша светлость, госпожа! — Он обвёл нас встревоженным взглядом. — Боюсь, с десертом придётся повременить. Пройдёмте в мой кабинет.

Мы с Софией переглянулись и последовали за графом.

Я чувствовал, как во мне растёт напряжение, как адреналин вытесняет алкоголь, возвращая ясность мысли. София, судя по её виду, испытывала примерно те же чувства.

Вскоре мы оказались в кабинете графа — высокие стеллажи с книгами, огромный стол с письменными принадлежностями и какими-то электронными штуковинами.

— Режим полной конфиденциальности! — приказал Василий Васильевич.

Тотчас окна кабинета закрылись от внешнего мира толстенными ставнями, позади нас щёлкнул замок на двери, а по помещению пробежал сканирующий луч.

— Запустить сеанс связи с Петроградом.

На одной стене высветилось изображение. Перед нами сидел человек в военном кителе, украшенном золотом и орденами. Мои спутники склонились в низком поклоне.

Я некоторое время медлил, а потом тоже поклонился, правда не так низко.

— Здравствуй, сын, — торжественно произнёс незнакомец.

Глава 10

Я был готов услышать многое, но только не это. Мой отец, в смысле — настоящий отец, умер несколько лет назад, и я даже представить не мог, что кто-то совершенно незнакомый вдруг назовёт меня своим сыном.

В кабинете повисла напряженная тишина. Все ждали моей реакции, а я гадал, как лучше ответить — дерзко, ведь прежний владелец тела не отличался покорным характером, или же проявить сыновье почтение и быть более покладистым?

— Здравствуй, отец, — выдавил нейтральную фразу я и снова поклонился, чтобы скрыть смятение.

— Вижу, ты себе не изменяешь! И почему я не удивлён, что ты по уши замешан в очередную дерьмовую историю? — недовольно произнёс незнакомец.

— Полагаю, вопрос риторический, — я снова распрямил спину.

Теперь, когда манера разговора выбрана, можно и рассмотреть собеседника повнимательнее.

Трудно было определить его возраст — густая шевелюра, зачёсанная назад, пышные борода и усы, твёрдый взгляд. Никаких признаков старения или увядания. Нормальный крепкий мужчина средних лет.

Наверное, так и должен был выглядеть настоящий князь.

— Все такой же дерзкий, — вздохнул человек, назвавшийся моим отцом. — Тебя следовало бы высечь за такие слова!

— Меня и так лишили всего, что только можно, — ответил я, вспоминая слова Софии о потере титулов и званий за какой-то серьезный проступок.

Интересно, как и при каких обстоятельствах накосячил настоящий хозяин тела?

— Не всего. Тебя не лишили возможности выбора собственной судьбы. Европа или ЧВК… И посмотри, к чему привел твой выбор. Нужно было сослать тебя на орбиту Юпитера.

— Сделанного не вернёшь, — ответил я.