От меня беги - Иоланта Палла

Смотрим друг другу в глаза. Под зрительный аккомпанемент двигаю бедрами вверх-вниз. Стонем в губы. Её дыханием с моим смешивается. Аккуратен, как никогда.

Поцелуй. Снова врываюсь в нее. Без резинки. Туго до искр из глаз. Уносит.

Хочется, чтобы взорвалась вместе со мной.

— Не больно?

— Нет, — шепчет в губы, подаваясь бедрами навстречу, — приятно-о-о-о…

И от её чувственного «приятно-о-о» тормоза сносит. Толчки становятся резче. Стоны Риты громче.

Целую губы, грудь. Сжимаю крепче.

— Дима-а-а…

М-м-м… Да!

Грохот сердец и спинки кровати о стену.

Улетаем.

36. "Батя"

POVДмитрий Шумов

Я вырубаюсь быстро, особенно под трепетное порхание нежных пальчиков. Рита водит ими по моему плечу, спине, шее, по скуле проходится. Оставляет поцелуи на виске, подбородке, кончике носа. Улыбаюсь, как идиот, забывая, где нахожусь, и чем может закончиться полет в наслаждение.

Моя же теперь. И хрен кто отнимет!

Печать сорвана. Имущество присвоено. Мое. Точка.

От недосыпа и усталости в сон впадаю мгновенно. И в нем меня настигает поганое чувство.

О своем удовольствии позаботился, а девушку до оргазма так и не довел.

Хорошо ей было, да, но пика не достигла. От этого ноет в грудной клетке. Кажется, я даже матерюсь на себя.

Девчонки разные мелькали подо мной и на мне. Каждая довольна оставалась. Симулировали или нет. Хрен пойми. Сейчас уже и не важно.

Хочу, чтобы Зараза глаза от кайфа закатывала, пока я в ней. М-м-м…

Издаю стон, просыпаюсь, жму голенькое тельце к себе. Носом в волосы. Что-то бессвязное мычу и вновь окунаюсь в сон.

И там нет Ахметовой. Лишь её папочка. И Ава. Плачет. Зовет меня.

Легкие разрывает от жара. Дышать тяжело.

Открываю глаза. Светло. Пахнет моей Заразой. Хлопаю по кровати рядом. Пусто.

Сажусь. Прищуриваюсь, оглядывая её комнату. Красиво. Места столько, что можно свадьбу устраивать. Прислушиваюсь.

Дверь в комнату закрыта. Еще одна нет. Оттуда доносится шум воды.

Поднимаюсь. Влип по самые уши.

Громов сказал выбираться по темноте, а меня вырубило до… вынимаю телефон из кармана. До восьми! Сука!

Быстро натягиваю на себя одежду. Когда поправляю футболку, слышу, что в двери проворачивается ключ.

Твою же мать, а…

На пороге появляется Трофимов. Натыкается на меня взглядом. Вот так встречи у меня с будущим тестем. Гаже не придумаешь.

— Ты?! — рявкает.

— Я.

Куда деваться? Стою. Рита в махровом халате застывает на выходе из ванной комнаты. И опять гляделки. Беднягу Владимира скручивает так, что на лице пятна проявляются.

— Убью, — правильно понимает по обстановке, что мы творили ночью. И мне не стыдно. За свои действия привык отвечать.

— Стоять! — Ахметова пулей несется в мою сторону и собой закрывает. — Дядь Вов, ну хватит уже! Вы достали!

Дядя Вова, значит. Правду ей так и не поведал, и я тоже увлекся вчера другим более приятным занятием.

— Отойди, Рита. Я ему оторву то, чем он думает.

— А оно мне еще надо! Так что, не отойду, — вздергивает нос.

Лицо Трофимова полностью меняет цвет.

ОНО и мне, как бы, надо. Только не спрашивают. Кто бы сказал, что за мой член такая дележка начнется, не поверил бы!

— Со мной идешь, — скрипит зубами, кивая на выход, — мальчик. Или сюда другая охрана явится. Такими добрыми, как я, они не будут.

Понимаю, поэтому отодвигаю свою Заразу в сторонку, впихивая свой телефон в руки. Нажимом показываю, чтобы заглянула в него.Сейчас меня твои папеньки разносить будут.

Открывает рот и, хмурясь, закрывает его. Показательно чмокаю её в припухшие губы и получаю тяжелый подзатыльник от Владимира. Усмехаюсь. Подталкивает меня к двери.

— Пшёл! — подмигиваю Рите. Падать духом сейчас нельзя. Её боевая артиллерия нам пригодится. — Одевайся и спускайся вниз, — гаркает на нее.

— Могу и голая выйти, раз так срочно! — уже в спину ему кричит.

Матерится Трофимов и толкает меня в лопатки. Запинаюсь, но равновесие держу. По коридору до лестницы и вниз. Так же «нежно» помогает сесть в кресло перед Тимуром Тагировичем. Спиной ко мне стоит. Гостиная у них светлая. Если бить начнет, то запачкает ковер под ногами. Жалко даже.

Адреналин резко проникает в кровь, когда поворачивается ко мне. Видок такой, будто меня уже расчленили.

— Скажи-ка мне, Дима, ты себя бессмертным почувствовал?

Слегка, да. Но это тот случай, когда риск оправдан.

— Ко мне претензии, Тимур Тагирович?

Подзатыльник от Владимира не заставляет себя долго ждать. Скриплю зубами. Глупо в ответ бросаться. Втопчут в пол. Помоют его и будут жить дальше, а у меня Зараза теперь есть. Нельзя лихачить.

— Борзота, — криво улыбается, но в глазах лед. Такие разборки на холодную голову ведут. И побеждают, потому что работают мозгами, а не на эмоциях. Об этом нам всегда Аристарх втирает.

— Рад стараться, — расправляю плечи, как перед боем.

— Ты мою дочь в покое оставь.

— Так она не ваша.

Прищуривается. Ноздри раздувает.Я тебе не моя мать. Не нагнешь.

— Ты сестру увидеть хочешь, Дима?

— Сейчас шантаж будет?

— С чего бы? Мирная беседа. Конструктивный диалог двух взрослых людей. Ты же взрослый, Шумов?

Ложь. Усмехаюсь. Все, что он скажет, тупо блеф. Аву я не увижу и Риту потеряю.

— Не договоримся мы.

Слышу возню за спиной. Владимир кому-то отвечает.

— Ты мое предложение не слышал.

— Мне оно не подходит.

— Сученок, — приспускает на время броню, но тут же на лице опять маска властелина мира.

— Тимур, у нас гости, — басит за спиной Трофимов.

— Кто?

— Янкевич с Бесовым.

Ой-ё… Не по плану, но по мою душу.

Одновременно с «гостями» спускается Рита. По выражению лица не могу понять, видела ли она свидетельство о рождении. Слишком серьезная и на себя не похожа. Олег на меня не смотрит. Бес усмехается.

— Ты по делу, Олег? — жмут друг другу руки. Ахметов скашивает взгляд на Риту. Та настырно идет ко мне. Встает за спиной.

— За сыном, — прямой мне в глаза. Нокаутирует «батя».

— Сыном? У тебя же нет.

— У меня их целый зал, — улыбается, — одаренных.

— Плохо смотришь за детками своими.

— Что он натворил?

Все взгляды обращаются на меня. Рожа стремительно краснеет, но за мной моя Зараза. Не могу ударить в грязь лицом. Расправляю плечи.

— А я, батя, натворил то, после чего обязан жениться.

Звенит в ушах от неловкости. Олег сжимает челюсти. Бес открыто улыбается. Про остальных молчу. Шинкуют меня вместе с ОНО.

— Так нам, получается, руки дочери у тебя просить надо, — Янкевич смотрит на Ахметова.

— Не у него, — раздается за спиной, — нет у Тимура Тагировича таких прав.

Ну все…

Грянул прилюдный пиздец.

Аву я теперь точно не увижу…

37. Ахметова

POVМаргарита Ахметова

Наверное, первый раз в жизни я так зла. Мне хочется бросать не только словами, но и предметами, которые меня окружают. Светильником или графином, например. И желательно, чтобы что-то