Бегемот под майонезом - Дарья Донцова

Альберт Кузьмич походкой царя проследовал на кухню.

– Сейчас все хором примемся уговаривать их высочество откушать новый корм, – вздохнула Надежда Михайловна.

– Пахнет он приятно.

– Что странно, – засмеялся Коробков, – обычно от консервов для животных противно пованивает. Мне конкретно не хочется их нюхать.

– Консервы для животных – это консервы для животных, – заявил Никита, – они не должны нравиться людям.

– А эти просто как телятина из духовки, – сказала я, – и к ней подали вино.

Раздался дружный смех, потом Рина заметила:

– Танюша, сегодня твой уникальный нюх дал сбой, алкоголя в банке точно нет.

Я втянула в себя воздух.

– Если вспомнить про цену, то его там целая бочка.

– Только-только уговорили котика есть новый сухой корм, – запричитала Бровкина, – и опять смена! Альберт Кузьмич сейчас убежит!

Кот приблизился к миске, наклонил голову и замер.

– Видите? – трагическим шепотом спросила Надежда. – Говорила ведь Людмилочке Юрьевне: не надо.

Альберт Кузьмич поднял шерсть дыбом, издал звук, которого я до сих пор не слышала, нечто между утробным воем и ликующим рыком тигра при виде добычи, а потом налетел на миску и стал есть. Нет, жрать! Нет, хватать куски корма, давиться им, одновременно «петь» и хлебать коричневую подливку.

– Мама родная! – ахнула Рина. – Никогда мальчика в таком состоянии не видела.

– Во дает! – восхитился Никита. – Аж самому захотелось попробовать корм.

– В чем проблема? – развеселился Димон. – Бери банку, и вперед.

Детектив посмотрел на Рину.

– Можно?

Моя свекровь протянула ему жестянку и вилку. Никита сдернул крышку, воткнул столовый прибор в кусок и отправил его в рот. В кухню вбежали Мози и Роки. Кабачки, не обращая никакого внимания на нас, ринулись к миске и оттеснили Альберта Кузьмича.

– Безобразники! – рассердилась Надя. – Отобрали ужин у котика! Кыш отсюда, обжоры.

Рина вынула из шкафа пустые миски и открыла две банки.

– Им тоже пора подкрепиться. Пусть уж полакомятся. Эй, мальчики, идите сюда! Надя, положи коту еще несколько ложек, а то его братья объели. Всем приятного аппетита!

Некоторое время в комнате стояла тишина, которая нарушалась лишь громким чавканьем бульдожек и утробным урчанием кота. К этой симфонии присоединилось баритональное причмокивание Никиты.

Молчание прервал Димон:

– Мне кажется, что все в восторге, или я ошибаюсь? Никитос?

– М-м-м, – промычал коллега, – жаль, раньше не знал, какие у котов вкусные консервы. Теперь буду их вместо пельменей брать.

Рина и Надежда переглянулись, Бровкина схватила банку, открыла ее, вынула небольшой кусочек, положила в рот и начала жевать, бормоча:

– М-м-м! Похоже на бефстроганов, только соус не белый!

– Винный, – со знанием дела заявил Коробков, который тоже стал угощаться из очередной банки.

– Весьма странно, что зверская еда мне нравится, но она мне нравится, – призналась домработница, – подливка просто великолепна.

– Согласен, – кивнул Никита, – жаль, маленькая порция. Надежда Михайловна, вы хотите доесть банку?

– Никогда не ем тару, – ответила Бровкина, – содержимое попробовала. После шестнадцати часов я не ем. Нахожусь на интервальном голодании.

– Тогда мы с Димой то, что вы открыли, разделим, – обрадовался детектив.

Мужчины мигом расправились с кормом.

– И кабачки все слопали, – отметила Рина, – в коридор побрели.

– Еле тащатся, – икнул наш детектив, – лапы у них подкашиваются!

Димон зевнул.

– Наелись, потяжелели… Что-то меня в сон клонит.

– Ложись в гостиной на диван, – засуетилась Ирина Леонидовна.

– Хорошее предложение, – согласился Коробков и вышел из комнаты.

– Кабачки притихли, – насторожилась Бровкина, – определенно сейчас безобразничают где-то. Ну, погодите!

Надежда Михайловна выбежала в коридор. Я тоже решила перекусить, и тут донесся голос Рины:

– Танюша, скорей сюда.

Я ринулась в зону кухни. Ирина Леонидовна сидела на полу, держа кота.

– Он умер, – прошептала свекровь.

Я плюхнулась рядом, услышала тоненький храп и выдохнула.

– Просто он спит. Наелся от пуза, и его сморило.

– Висит макарониной в руках, – продолжала свекровь, – никогда так себя не вел.

– Помогите! – донеслось из глубины квартиры. – Беда!

Я вскочила, кинулась на зов и увидела бульдожек в коридоре, который вел в кабинет мужа, в нашу спальню и в спецпомещение управления особыми бригадами по стране.

– Они скончались, – рыдала Надежда и трясла Мози, – вот, смотри! Лежит как лапша переваренная.

Я схватила Роки.

– Спокойствие, только спокойствие. Они спят! Странно.

Я положила собаку около брата, взяла свой телефон и набрала номер нашего ветеринара.

– Все внезапно захрапели? – удивилась Людмила. – Что они слопали?

Я не замедлила с ответом.

– Еду, которую ты им прописала.

– От нее такого эффекта не произойдет, – возразила ветврач.

В коридор вышла Рина.

– Они все впали в спячку!

– Кто? – спросила Людмила, услышав голос матери Ивана.

– Коробков в гостиной на диване, Никита прямо в кресле, – уточнила свекровь.

– Вот видишь, – обрадовалась Людмила, – все сожрали что-то одинаковое. Сделай видео животных, отправь мне и подумай, что собаки и кот могли спереть со стола. Да…

– Все ели консервы, – перебила ее я.

– Какие, уточни, – попросила Люда.

– Собачьи, те, что ты велела купить Альберту Кузьмичу, – повторила я.

– Дима и Никита лопали паштет для животных? – с недоверием в голосе уточнила ветврач.

– Он им вкусным показался, – повысила голос Рина, – кусочки мяса в подливке. Мы с Надей их только попробовали. А парни схомячили немало.

– Сейчас приду, – пообещала Людмила.

– Успокойтесь, и животные, и люди просто спят. На отравление не похоже. Но это не корм! – вынесла вердикт доктор, ставя на мойку пустую банку, которую я вытащила из мусорного ведра.

– А что? – хором спросила вся женская часть компании.

Людмила прищурилась.

– Читаю текст на русском: «Особо восхитительно второе блюдо, не требующее готовки. Вскройте банку, переложите содержимое в стеклянную посуду, подогрейте в СВЧ-печи или поместите еду на сковородку, чтобы сделать ее теплой с помощью газовой плиты. Состав: мясо зубу в деликатесном соусе из плодов мокомонако, мякоти дурбана, сока балдыболбо, муки свеконмо, масла холодного отжима из семян напастнетика. Внимание! Не употреблять при аллергии на какой-либо ингредиент. Произведено в провинции Хат-Рувоно. Срок годности: двадцать восемь лет со дня изготовления. Дату смотри на крышке».