Античная цивилизация - Коллектив авторов

домашнем быту пользовались керамическими флаконами для душистого масла и сосудами с крышками для хранения косметических снадобий (леканы, пиксиды, кальпиды).

В качестве парадной посуды, особенно в эллинистический период, стали широко употребляться металлические сосуды — бронзовые и серебряные. В различных центрах, например в Сицилии, они найдены в значительном количестве. Была в употреблении и деревянная посуда, однако глиняная всегда была наиболее употребительной.

Скифос V в. до н. э.

В еде греки были скромны. В рационе были хлеб, овощи, оливки, каштаны, рыба; мясо ели редко, получая его главным образом с общественных жертвоприношений. Первый завтрак афинянин съедал на заре, состоял он из нескольких кусочков хлеба, намоченных в вине. Второй завтрак, более плотный, был после прихода хозяина с рынка, где им делались необходимые закупки и происходили встречи с друзьями. Второй завтрак проходил в кругу семьи в крытом портике или во внутреннем дворике.

В обед ели похлебку, гороховую или чечевичную, рыбу разных сортов, устрицы, белый хлеб, пили разбавленное водой вино, десертом часто служили инжир, яблоки. Хозяин за обедом возлежал на ложе, жена сидела на стуле. Основной пищей бедняков были ячменная похлебка и ячменные лепешки, каша из бобов, соленая рыба, дешевое разбавленное вино. По словам Аристофана, афинянин брал с собой в дорогу:

«Баклагу, да хлеба кус,

Да лука головки две,

Да горстку оливок».

Рабы получали для питания определенное количество ячменной муки, фиги, чеснок и вино, приготовленное из выжимок винограда.

Спартанцы употребляли еще более простую и грубую пищу, чем афиняне. У них в обычае были обеды не в домашнем кругу, а общие обеды граждан — сесситии, состоявшие из черной похлебки, вареной свинины, хлеба, вина и сладкого печенья.

На торжественных, часто устраиваемых греками званых приемах — симпосиях — стол был более обильным. Для пира нанимались повар, танцовщицы, флейтистки. На симпосиях присутствовали только мужчины и гетеры, женщины, ведшие свободный образ жизни. При входе рабы снимали с гостей обувь, мыли и душили ноги, затем гости проходили в андрон, где

«Чистый доспится пол; стеклянные чаши блистают;

Все уж увенчаны гости; иной обоняет, зажмурясь,

Ладана сладостный дым; другой открывает амфору,

Запах веселый вина разливая далече; сосуды

Светлой студеной воды, золотистые хлебы, янтарный

Мед и сыр молодой: все готово; весь убран цветами

Жертвенник, хоры поют. Но в начале трапезы, о други,

Должно творить возлиянья, вещать благовещие речи,

Должно бессмертных молить, да сподобят нас чистой душою

Правду блюсти: ведь оно же и легче. Теперь мы приступим...»

(А. С. Пушкин. Подражания древним. Из Ксенофона Колофонского)

К каждому ложу ставились уже накрытые маленькие низенькие столики. Кушанья были разрезаны на кусочки, так как пищу брали руками, вытирая их затем мякишем хлеба или особым тестом; ложки употреблялись только для яиц и моллюсков. Супа не подавали. Вначале ели рыбу и птицу с приправами из зелени, уксуса, масла, сыр и небольшое количество мяса. После мытья рук вносились другие столы с сервировкой из вина и десерта — фруктов, миндаля, пирожков. Начиналась главная часть пира, во время которого пили вино, слушали музыку, смотрели танцы, декламировали стихи под звуки флейты и кифары. Эпические поэмы Гомера исполнялись на каждом пире в раннее время, позднее — отрывки из трагедий и песня о тираноубийцах Гармодии и Аристогитоне, отдельные части комедий Аристофана, Менандра. В застольных песнях всегда звучали и стихи лирических поэтов — Анакреонта. Сапфо, Алкея. Играли также в вопросы-загадки, произносили застольные эпиграммы:

«Выпьем. Быть может, какую-нибудь еще новую песню

Нежную, слаще, чем мед, песню найдем мы в вине.

Лей же хиосское, лей его кубками мне, повторяя:

«Пей и будь весел, Гедил!» — жизнь мне пуста без вина».

(Гедил. Застольная)

Играли в каттаб — последние капли вина в такт флейте выплескивали в намеченную цель, произнося имя любимой, и по густоте звука определяли, пользуется ли играющий взаимностью. Из пирующих выбирался руководитель пира, от него зависели порядок и пропорция разбавления вина водой.

«Мальчик, дай большую чашу,

Вдоволь пить хочу из ней,

Но воды киафов десять,

А вина лишь пять налей».

Так восклицает в одном из своих стихотворений Анакреонт. Напиваться считалось неприличным: первая чаша несет здоровье, вторая — удовольствие, третья — сон, после этой чаши следует идти домой.

«В веселом хмелю,

На затылке венок,

Возвращался бы каждый с лучиной в руке», —

говорится в одной из комедий Аристофана.

Но судя по тем сценам пьяного разгула, которые изображались на расписных вазах, далеко не все соблюдали умеренность.

Бедняки не знали таких симпосиумов.

Платон, глядя на роскошные дома жителей сицилийского города Акраганта и на их роскошные пиршества, заметил, что акрагантяне строят так, словно собираются вечно жить, и едят, словно завтра расстаются с жизнью. Симпосии часто превращались в разгульное пиршество. Унизительное зрелище представляли и те гости, которые ради обеда своим острословием веселили общество и которых за то называли паразитами (пара — у, ситос — хлеб). Но иногда симпосии были музыкальными или литературными собраниями или имели характер политических сборов.

Одежда греков была несложной. Нижним платьем у греков был хитон — рубаха из легкой ткани, обычно без рукавов. Мужской хитон в древности был очень длинным, позднее, когда его подпоясывали, он доходил до колен; женский хитон — длинный из тонкой ткани; у девушек подпоясывался на талии или на бедрах, у женщин — под грудью; у спартанских девушек он едва доходил до колен. В хитоне состоятельные греки ходили только дома.

Хитоны у рабов, слуг, ремесленников и воинов были короткими и имели только одно отверстие для левой руки, правое плечо было обнаженным. Государственные рабы — скифы, исполнявшие в Афинах полицейские обязанности, носили свою национальную одежду — длинные пестрые штаны и кафтан.

Выходя на улицу, поверх хитона надевали более плотную верхнюю одежду — подобие плаща. У мужчины это был гиматий — длинный кусок ткани закреплялся на левом плече, перебрасывался через левое плечо на спину, проходя под правой рукой или над ней, и опять закидывался на левое плечо так, что конец его свисал на спину. Верхняя женская одежда — также кусок ткани, которым его владелица различным образом весьма искусно драпировалась; иногда, собрав его за