Его - Дженика Сноу

намека на неуверенность, и он должен был отдать ей должное, она была в состоянии держать себя в руках.

— Я купил эту недвижимость в прошлом году под вымышленным именем. Она никак не выведет на меня, — он подождал мгновение, давая девушке время осознать, но та даже не моргнула и вместо этого продолжила есть.

— Это одно из преимуществ моей работы, Бетани, — Эйб наклонился еще на дюйм и положил руки на стол. — Я могу быть кем угодно. Получить доступ к системам с первоклассной защитой. И произвести там такие манипуляции, что они даже не узнают, что я там когда-либо был.

— Так вот как ты добрался до моих денег? — она тяжело выдохнула. — Как ты все организовал?

Он медленно кивнул.

— Работа на твоего отца не была для меня способом добраться до тебя. Но потом появилась ты, и я понял, что должен заполучить тебя, — Эйб не испытывал угрызений совести за то, что сделал или не сделал. — Я тот, кто я есть. Поступаю так, как считаю нужным. Потому что это всё, что я знаю. И это работает. Извинения бессмысленны. Ты хочешь уйти, и я полный псих, чтобы не понимать, почему ты этого хочешь. Но мы с тобой родственные души. — Он протянул руку и схватил ее за ладонь. Осторожно потянул за нее. — Иди сюда.

Она сразу же встала, и глядя на её послушание, волна удовольствия наполнила мужчину. Бетани придвинулась к нему, а сила и уверенность, внезапно исходившие от нее, наполнили его голову, как сладкий, вызывающий привыкание наркотик.

— Я просто хочу сделать тебя счастливой.

Он хотел бы, чтобы она была на сто процентов искренна с ним, но даже при том, что знал, видя её колебание, он чувствовал ее замешательство. Бетани что-то чувствовала к нему. Он видел это по тому, как она смотрела на него, по тому, как касалась, но потом, как будто поняв, что делает, слегка нахмурилась и отодвинулась. Он встал и погладил ее по щеке. Опустив голову и прижавшись губами к ее губам, мужчина почувствовал, как его член дернулся в брюках. Она не стала отворачиваться, а вместо этого обхватила одной рукой его затылок и притянула ближе. Он глубоко застонал у ее губ, скользнул языком по складке ее рта и придвинулся ближе, так что его член уперся в ее живот.

— Я боюсь многих вещей, Эйб.

Он снова застонал, наслаждаясь ее искренним страхом и признанием в этом.

— Страх — единственная настоящая эмоция, которая у нас есть в этой жизни, Бетани, — они целовались долгие секунды, а затем эти секунды превратились в минуты тяжелого дыхания, сосания, лизания и покусывания.

— Я собираюсь трахнуть тебя сегодня вечером, — он провел языком по ее пухлой нижней губе. — Я буду брать тебя жестко, горячую, истекающую соками, и между стонами ты будешь выкрикивать мое имя.

Она застонала и скользнула рукой по его затылку, притягивая еще ближе.

Эйб провел руками по ее плечам, вниз по спине и сжал задницу. На ней были только мешковатые спортивные штаны и футболка, но, Боже, его эрекция была сильной как никогда.

— Сними эту цепочку и позволь мне действительно быть с тобой, Эйб.

Ему понравилось, как она произнесла его имя, и как она добавила небольшой стон в конце, когда он сжал ее задницу. Должен был отдать ей должное, она могла быть соблазнительной, когда хотела. Он отстранился и обхватил ладонями лицо девушки с двух сторон.

— Я знаю, что ты хочешь меня.

Он переместил одну из своих рук вниз по ее животу, просунул под пояс ее спортивных штанов в трусики и почувствовал легкий покров шелковистых волосков, которые покрывали ее холмик.

— Держу пари, из-за меня ты стала чертовски влажной, Бетани.

Он легким поцелуем прижался губами к ее губам. Провел пальцами по ее влажным складочкам и еще ниже, к отверстию ее тела.

— Чертовски влажной, детка.

Она ахнула, когда он скользнул пальцем в ее тело, и мгновенно ее внутренние мышцы сжались вокруг пальца.

— Никто никогда не будет любить тебя так, как я люблю тебя, Бетани, — он медленно вводил и выводил из нее палец. — Никто не заставит тебя чувствовать себя настолько реально, настолько хорошо. — Он провел языком по ее губам. — И никто не будет защищать тебя до последнего вздоха, как я.

Он почувствовал вкус ее слез, продолжая водить языком во рту. Она была хороша на вкус, когда плакала.

— За последний год моя одержимость выросла до такой степени, что понял — я люблю тебя всем сердцем. Я бы убил за тебя. — Он глубоко вошел в нее пальцем. — Я не позволю никому другому овладеть тобой.

— Эйб, пожалуйста.

Он почувствовал, как ее сопротивление не выдержало под натиском, настоящее сопротивление, а не тот фасад, которым она пыталась обмануть его.

— Скажи мне, что это неприятно, что я не заставляю тебя почувствовать более сильнее наслаждение, чем ты когда-либо ощущала в своей жизни.

Она ахнула ему в рот и слегка отстранилась от мужчины, чтобы посмотреть в глаза.

— Эйб… — Девушка закрыла глаза, когда он начал входить и выходить из нее резче и сильнее.

Да, ей нравилось именно то, что он с ней делал.

— Перестань бороться с этим. Перестань бороться со мной, детка, — Эйб вернулся к поцелуям, показывая ей, что они были двумя частями одного целого, и она была его второй половинкой, их жизни могли быть объединены, чтобы стать совершенством. Но когда он целовал ее всё с большей силой и страстью, желая оказаться настолько глубоко в ней, чтобы больше они не были двумя отдельными людьми, а одним цельным человеком, он почувствовал в ней перемену. Это была решимость, изменение давления ее рта на его и изменение ее дыхания. Он услышал скрежет дерева по металлу как раз в тот момент, когда отстранился и начал поворачивать голову. А потом он увидел, что сковорода летит прямо на него.

* * *

Бетани потребовалось немало усилий, чтобы ее не вырвало, как только сковорода соприкоснулась с головой Эйба сбоку. Звук металла, ударяющегося о его череп, издавал этот тошнотворный звук, который