Умереть в любой день после вторника - Картер Браун

— Эдди не очень-то доверчив!

— А чья это идея насчет Эдди? — неприязненно осведомился я.

— Роджера. Он сказал, что вы, возможно, заняты поисками убийцы Линды Гейлен. Это, конечно, прекрасно, но кто-то должен остановить и того, кто вынашивает мысль об убийстве Сэма.

Я был занят тем, что пытался справиться с волнением, охватывавшим меня всякий раз при виде Сони. Она была восхитительна в своем черном платье без рукавов с опасным треугольным вырезом, который доходил до выемки между грудями. На черном фоне резко выделялась горизонтальная серебряная полоса вокруг ее бедер. Крошечный медный колокольчик находился на своем привычном месте, свисая с мочки уха, и я с тоской прикинул, позвонит ли он когда-нибудь только для меня?

— Рик? — Ее серо-зеленые глаза смеялись. — Вы слышали, что я только что сказала?

— Конечно, — промямлил я. И тут мне пришлось откашляться, чтобы обрести способность говорить. — Вы сказали, что Эдди — это идея Хагилла.

Она улыбнулась.

— Нельзя же быть одновременно в разных местах, Рик.

— Остается надеяться, что то же самое относится и к Эдди, — подхватил я. — А где Сэм?

— В своей комнате, смотрит телевизор. Они повторяют специальную программу Терри Крейна, которую он подготовил в прошлом году. У Сэма там пятиминутное выступление в самом конце, и он — так же, как все эти люди в шоу-бизнесе — не может отказаться от удовольствия поглазеть на себя.

— А Хагилл?

— Недавно ушел куда-то. Не знаю куда. Сказал, что скоро вернется. Можно предложить вам выпить, Рик?

— Виски со льдом, благодарю вас.

Она лавировала между мебелью, прокладывая себе путь к бару в дальнем конце комнаты. Я рассматривал картину, которая висела на стене напротив, и пришел к выводу, что художник был не в своем уме, когда писал ее. Одно из двух: или автор спятил, или вызывает недоумение, как это я до сих пор не слышал о двухголовом сорокопуте с веерообразным хвостом?

Интересно все же, почему у Хагилла, человека с большими деньгами, возникают такие странные идеи, куда их потратить. Обстановка этой комнаты никому не сделала бы чести. На мебель было страшно смотреть — она даже не была дорогой! Богачи, у которых нет вкуса, — и те не покупают себе подобный хлам, если они хоть немного заботятся о своей репутации.

А если Хагилл и не заботился о ней? Может, ему это и не было нужно?

— Рик, идите сюда и располагайтесь, — пригласила Соня. — Здесь, на кушетке, вам будет очень удобно.

К тому времени, когда я преодолел разделявшее нас пространство, она уже сидела на кушетке, с краю. Я с сомнением покосился на четыре тщедушные ножки, и она прыснула со смеху.

Я осторожно уселся, и Соня вручила мне стакан с виски.

— Вы давно знаете Хагилла, — сказал я, — и, наверное, считаете его хорошим другом.

— Очень хорошим. — Она кивнула.

— Человеком, на которого можно положиться в беде?

— Да, я так думаю, — без колебаний ответила она.

— Партнер всех возможных компаний — определенно полезный человек, — согласился я. — Вы хотите снимать кинофильм — и он тут как тут в «Уоллес продакшн». У вас проблемы с пластмассой, и он готов оказать услуги с помощью «Рейнор пластике». Вы хотите знать подноготную частной жизни бывших жен Сэма Сорела, и он действует через посредство Детективного агентства Трашмена!

Соня сидела очень тихо. Я сделал несколько глотков, наблюдая за ее лицом, которое превратилось в застывшую маску.

— Возможно, у вас была серьезная причина? — спросил я спустя некоторое время.

— Сэм был уже почти на самом дне, когда попросил меня стать его личным импресарио. Он немного психовал тогда. Бывали моменты, когда нам ничего не оставалось, как только сидеть и разговаривать. — На ее губах возникла улыбка, навеянная воспоминаниями. — Я больше слушала, а он говорил. Тысячу раз я выслушала все эти истории о его трех браках и не возражала против этого, потому что для него это была своего рода эмоциональная терапия. Но в результате эти три женщины как-то стали очень реальными для меня. Я знала о них так много: как они выглядели, как одевались, разговаривали. Даже их мысли перестали быть для меня чужими. Когда Сэм снова стал знаменитостью, пришло время и волноваться из-за них. Он ведь все еще как ребенок, конечно, в эмоциональном смысле. Если же они начнут донимать его, то я знала, — что он снова может сорваться.

Она медленно покачала головой, и маленький медный колокольчик звякнул, как знак надежды для Холмана. Так я полагал.

— Я понимала, что нам нужны некие козыри, чтобы удерживать их там, где они есть, и не подпускать к Сэму. Я знала, что Роджер является одним из партнеров в Детективном агентстве, поэтому и попросила его добыть конфиденциальный отчет об этих трех особах, особенно об их личной жизни. Идея заключалась в том, чтобы передать его Сэму в том случае, если какая-нибудь из них начнет приставать к нему: он уже будет вооружен правдой. Но когда я увидела этот отчет, я поняла, что Сэм не поверит ему, просто не захочет. Но все равно — ведь он же должен быть осведомлен.

— Это вы звонили ему по телефону, подражая голосам его бывших жен?

Она кивнула.

— Это было не трудно. Он годами не разговаривал с ними, и если голос звучал как-то странно, всегда можно было приписать это плохой связи. Я не особенно горжусь своим поступком, Рик. Но ведь это было в его интересах.

— Если бы вы не вмешались, он бы не встретился с Линдой, не влюбился бы в нее снова, и она, возможно, осталась жива.

— Я тоже подумала об этом, — глухо призналась она.

— Есть еще кое-что, — добавил я, сообщив ей о том, как Хагилл использовал этот отчет, развернув на его основе кампанию обольщения. И в двух случаях преуспел. Я представил ей все доказательства, до мельчайших подробностей, включая его угрозы Беверли Квиллен, в случае, если та пойдет против него. Когда я закончил, у Сони был такой вид, словно ее сразили бейсбольной битой.

— Я понимаю, что это похоже на истину, — промолвила она своим нежным контральто, но в ее тоне уже не было прежнего самообладания. — Просто мне нужно время, чтобы переварить это.

Дверь открылась, и в комнату вошел Сэм Сорел в своем старом, выцветшем халате, накинутом поверх пижамы. У него был измученный вид.

— Соня? — Его блуждающий взгляд наконец остановился на кушетке. — Вот ты где! — Он медленно направился к нам. — Привет, Рик! Когда вы намерены избавить меня от этого проклятого лейтенанта?

— Надеюсь, очень скоро, — уверил я его.

— У меня с ним был еще один разговор сегодня. — Остановившись перед нами, Сэм взъерошил шевелюру. — Он задавал все те же проклятые вопросы — одно и то же, одно и то же, снова и снова, я чуть не завопил.