Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря ХV-ХIХ вв. - Стенли Лейн-Пул

Но где же был командир правого крыла? Джованни Дориа, страдавший свойственным многим членам его семьи тщеславием, решил показать этим сухопутным, как может маневрировать настоящий моряк. Осознав, что находившийся на левом фланге османского флота Улуч Али пытается зайти во фланг христианского флота, адмирал двинул свои корабли в сторону, чтобы помешать врагу. Дон Хуан напрасно отправлял к Дориа посланника, надеясь убедить его вернуться. Дориа уже был вне пределов досягаемости, и христианам пришлось сражаться без правого крыла. Из-за столь дорогого сердцу Дориа маневрирования союзники едва не проиграли сражение.

Османский флот выстроился в том же порядке, что и корабли христиан, если не считать того, что у турок не было галеасов. Боевой строй, растянувшийся почти на милю, был разделен на центр, за которым располагались резерв, правое и левое крылья. Правым крылом, расположенным напротив кораблей Барбариго, командовал Мухаммед Шалюк, которого европейцы называли Сирокко; Али-паша противостоял дону Хуану в центре; Улуч Али находился напротив того места, где должны были стоять корабли Дориа.

Между двумя линиями находились тяжелые галеасы, напоминавшие гигантские волноломы, поворачивавшиеся из стороны в сторону и мешавшие османским галерам. Когда эти огромные плавучие замки открыли огонь, в рядах турок едва не воцарилась паника, но османские корабли вскоре прошли мимо них, и началось основное сражение. На левом фланге христиан, где завязалась борьба не на жизнь, а на смерть, в ходе которой погибли и Барбариго, и Сирокко, турок удалось оттеснить. Лишившись своего командира, они двинулись в сторону берега, но лишь после того, как избавили христиан от множества галер и храбрых солдат. Вскоре после начала боя на левом фланге битва завязалась в центре. Али-паша направился прямо к «Реалу» дона Хуана, и выступ, расположенный на носу его корабля, пробил в судне христианского военачальника брешь, заканчивавшуюся в районе четвертой скамьи для гребцов.

Неподалеку друг от друга находились корабли Пертев-паши, Колонны и Веньери. Корабли сошлись друг с другом, превратившись в одну огромную площадку, на которой разгорелся бой. Дважды испанцы с «Реала» брали на абордаж «Фаналь» Али-паши, добираясь вплоть до грот-мачты, и дважды их оттесняли обратно, заставляя нести огромные потери. Когда сам Али уже собирался перепрыгнуть на галеру дона Хуана, Колонна внезапно протаранил его корму, пробив ее вплоть до третьего ряда весел, и открыл по-настоящему губительный огонь из своих аркебуз.

Христиане, обладавшие значительными преимуществами в том, что касалось боеприпасов и огнестрельного оружия, стреляли из-за фальшбортов. Турки не защитили себя ни кирасами, ни шлемами, ни фальшбортами, и у большинства из них вместо ружей были луки. Залпы солдат Колонны решили судьбу «Фаналя», и Али-паша расстался с жизнью. Полутора часов оказалось достаточно для того, чтобы рассеять правый фланг османов и совладать с главным флагманским кораблем. Увидев христианский флаг на флагмане турок, адмиралы удвоили свои усилия. Серьезно раненный Веньери продолжал сражаться с сераскиром Пертев-пашой. Турки бежали, и последний двинулся к берегу. Еще через полчаса дону Хуану удалось одержать полную победу в центре.

Однако затем возникла новая угроза: Улуч Али, увидев, что корабли Дориа находятся в море, вместе со всем правым крылом турецкого флота резко повернул обратно и напал на христианские корабли, расположенные в центре, люди на которых уже испытывали крайнюю степень усталости. Он набросился на флагманский корабль мальтийцев, и его люди перебили всех, кто был на борту. Драгут был отомщен. На выручку рыцарям поспешил Хуан де Кардона, и из 500 его солдат в живых осталось только 50. Из всех находившихся на борту «Флоренции» выжило только 17 человек. Во время этой ожесточенной схватки христиане понесли и другие ужасные потери.

Увидев все это, Дориа понял, что перехитрил сам себя, и наконец повернул назад. Маркиз де Санта Крус уже сражался с врагом; дон Хуан вместе с 20 галерами двигался к нему. В итоге христиане обрели численное превосходство над Улуч Али, который, совершив блестящую попытку отбиться, поспешил уплыть в сторону острова Святой Мавры, забрав с собой штандарт «религии», который затем повесили в соборе Святой Софии.

Христиане сразились в битве при Лепанто и победили, а турки были наголову разбиты. Добродетельный папа вполне мог бы воскликнуть, подобно священнику, через столетие после этого события, когда Собеский спас Вену, произнесшему в соборе Святого Штефана: «Вот человек, посланный Господом, и имя его – Иоанн»[30].

Турецкий флот был почти полностью уничтожен. Христиане захватили 190 галер, не считая галиотов, а еще 15 кораблей были сожжены или затонули. Погибло в сражении, вероятно, около 20 000 человек, включая множество высокопоставленных сановников из всех уголков империи. Христиане потеряли 7500 человек, в том числе многих представителей наиболее блистательных семейств Италии и Испании. Сервантес, командовавший отрядом солдат на борту «Маркизы», сумел выжить, получив ранение в левую руку, и многим битва при Лепанто известна лишь благодаря пленительным страницам «Дон Кихота». В этом сражении погибли 17 венецианских командиров, включая Винченцо Квирини и доблестного, благородного и достойного почитания проведитора Барбариго. Численность рыцарей ордена Святого Иоанна заметно уменьшилась – с жизнью расстались 60 из них. Оказавшись на османских галерах, победители освободили 12 000 рабов-христиан.

Блестящий юный военачальник недолго купался во вполне заслуженных почестях. В Мессине ему был возведен памятник; его победу увековечили Тинторетто и Тициан; везде, где бы он ни появлялся, его встречали овациями. Через два года он вернул христианам Тунис. Затем его отправили во Фландрию, где он должен был взять на себя отвратительную работу, которой до него занимался Альба. Он нанес голландцам поражение в кровопролитной битве при Жамблу. Но затем юный герой умер от лихорадки 1 октября 1578 г. на 31-м году жизни, став последним из числа великих средневековых рыцарей, достойных того, чтобы их подвиги были увековечены на страницах «Деяний Карла Великого», чтобы сидеть за круглым столом короля Артура рядом с самим сэром Галахадом.