Узкое место - Михаил Март

Здесь мы свой шанс упустили. Придется еще раз вернуться назад. Мы получили ответ на запрос от фирмы «Зауэр». Модель 314 снята с производства два с половиной года назад как технологически несовершенная. Остатки со склада в количестве ста двадцати штук были проданы по одной тысяче евро за единицу вместе с программным пакетом технологий и чертежами фирме «Альфис». Компания «Зауэр» никогда России свое оборудование не предоставляла, не продавала и не организовывала рекламных акций. Что касается фирмы «Альфис», то это одна из дочерних компаний, занимающаяся посредничеством и арендой помещений под выставочные залы и залы для показа мод. К выставке в Пушкине она никакого отношения не имеет. В Россию не выезжала. Работает только на территории Германии. «Альфис» не самостоятельная компания, как я уже сказала. Она работает на фирму «ФЭБ», а фирма «ФЭБ» — крупнейший центр по скупке художественных ценностей, имеет сеть антикварных магазинов по всей Европе и постоянно участвует в международных аукционах. Президентом является Марлен Йордан, сестра основательницы бизнеса Ингрид Йордан. По всем данным в Россию могла привезти сейфы только эта фирма. Посылать запрос туда я считаю преждевременным, так как она может быть причастна к истории с орденами. В этом я уверена. Дело в том, что Йордан фигурирует в списке спонсоров, принимавших участие в прошлогодней выставке, где торговали сейфами. Список я получила из Министерства культуры. Конечно, торговлю сейфами осуществляла какая-то подставная шарашка, но нам ясно, что списанные сейфы купила компания «ФЭБ». Она же спонсировала выставку и не без ее помощи нашим коллекционерам эти сейфы всучили.

— Где-то мне уже встречалась эта фамилия, — задумчиво протянул Марецкий.

— Только не путай с бывшим продюсером и директором НТВ.

— Нет, нет. Речь шла о женщине.

— Компания «ФЭБ» в нашей стране может выступить в роли покупателя ценностей, но не в состоянии устроить массовое ограбление и черный аукцион. Без русских чиновников с большими связями и властью ничего не устроишь.

— Намек на самих коллекционеров? Конечно, каждый из них имеет свои возможности, рычаги, а главное — деньги. Но Журавлев прав. Все они фанатики и русские ордена немцам не отдадут.

— Журавлев? А он как попал в нашу схему?

Проболтался! Марецкий не хотел рассказывать Задориной о Журавлеве. У Ксении было о нем предвзятое мнение. Но теперь пришлось что-то объяснить.

— Его наняли страховщики. Это их частное дело, и мы не имеем права вмешиваться.

— Речь идет о серии ограблений и убийств.

— Он ищет ордена, а не убийц.

— Хорошо. Но сделай так, Степан, чтобы я больше не слышала его фамилии.

— Зря ты, Ксюша. Когда Дик работал в прокуратуре, ты была при нем дознавателем и многому научилась.

— Слишком давно это было. Потом он стал вором, а я следователем и жалею, что он мне ни разу не попался. Я бы его упекла лет на десять.

— Учителя редко попадаются ученикам на крючок.

— Ну хватит. Давайте займемся делом.

Тут некстати позвонил Журавлев. Марецкому пришлось называть его Васей. Тот все понял. Они договорились встретиться вечером и встретились.

* * *

Обмен информацией запрещался уставом, и Марецкий рисковал головой. Журавлев не подчинялся никаким уставам, кроме своего собственного, одному ему известного. Но приходилось идти на компромиссы, ради пользы дела. Информация, полученная от Журавлева, представлялась Степану очень важной.

— Я только что побывал у металлургов.

— У металлургов? — удивился Марецкий.

— Людей, которые по одному виду определят, из какой железки сделана пряжка на твоих брюках.

— Не понимаю твоих тонких намеков.

— В каждой квартире коллекционера — целый арсенал оружия, в основном холодного, — начал объяснять Журавлев. — Меня заинтересовало, кто это оружие делает. Мы нашли мастерскую. Из металла они могут сделать все, что угодно. Только металл нужен очень качественный. На этих саблях можно сражаться и голову с плеч снести. Платят хозяева арсеналов за каждый экспонат большие деньги. Но копия есть копия. Оружие, которое было у коллекционеров, осталось на месте за исключением двух кортиков, которые украли как оригиналы. Так оно и есть. Но дело не в этом. Не буду тебя путать. Хозяин мастерской выписывает сталь из Сибири. Тратит большие деньги на транспортировку и прочее. Сталь высочайшего качества, которой Урал и Сибирь всегда славились со времен Демидовых.

— И зачем же тебе понадобились металлурги? — не понял Марецкий.

— Я пришел к одному коллекционеру и еще раз внимательно осмотрел его шпаги и сабли. Многие эфесы сделаны из золота. Хозяин еще сказал, что наградное оружие всегда украшалось золотом, иначе в чем же награда? Клинок стальной, а ножны и украшения — из дорогих материалов. Но золото, естественно, не цельное. Хорошая позолота. Однако мастер про золото на копиях ничего не говорил. Только про сталь. Я прикинул, что на одну такую стенку, увешанную шпагами, ушло не менее килограмма золота. Договорился с коллекционером, он мне дал один из своих экспонатов на несколько дней, я обратился к экспертам. Их заключение меня немного обескуражило. Сталь уникальная, но такая используется в промышленности. Если ты имеешь лицензию на приобретение этих материалов, можешь закупать сталь в Москве или Питере, то количество, которое нужно мастерским, завод закажет на твою долю. В любом случае это будет дешевле, чем гонять свой транспорт к черту на кулички. Мало того, в Москве можно достать сталь и более высокого качества. Трудно поверить, что мастер с опытом не знал о таких вещах. Но моих экспертов удивило золото, а не металл. Золото чистое, без примесей. По их мнению, сибирского или магаданского происхождения. Пилить они его не стали, но уверены, что варили его кустарным способом. Об этом говорят несколько крупинок постороннего вещества, оставшиеся незамеченными. Вот такая история. Значит, мастер гоняет транспорт в Сибирь не только за металлом. Под видом металла вывозит краденное с приисков золото. Полная машина болванок официально оформлена как ценный груз. Никто же не выдает слитки никеля за производственные отходы. Нет. Груз дорогой, ценный, официально купленный. Никому и в голову не придет, что среди болванок сверхпрочной стали лежит краденный слиток золота килограммов на сорок. Да ты до него и не докопаешься. Но это махинации оружейника. Когда сделаем главное дело, у тебя будет возможность проинспектировать оружейные мастерские. Идея моя заключается совсем в другом. Наши пограничники хорошо научились с помощью собак обнаруживать наркотики. Но собаки не обучены отличать сталь от золота, а бриллианты от стекла. А если перевозить трубы, запаяв в них контейнеры с орденами? По всей России можно кататься. Скоро у меня будет случай проверить эту версию.

Марецкий покачал головой:

— Идея интересная, но она не стоит такого долгого вступления. С оружейником мы разберемся, как ты правильно заметил, когда закроем дело с орденами.