Ставка на стюардессу - Мария Жукова-Гладкова

Дочь вышла замуж за Ивана Разуваева. У них родились девочка и мальчик. Этот мальчик, мажор Валерик, выгнал меня с ребенком из дома, который построил Иван после развода с Валентиной Смоленской.

Я вопросительно посмотрела на Синеглазова.

– Вы хотите сказать, что Иван женился по расчету?

– После его знакомства с тобой я в этом не сомневаюсь. И там расчет вообще был двойной, хотя, может, тесть и его свояк оказались просто бонусом, приятным приложением к девушке из потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны. Иван ведь не просто так стал чиновником. И на такие места с улицы не попадают.

– А почему он ушел из чиновников? – спросила я. Мне Иван говорил, что всегда хотел заниматься бизнесом и «оказался» в чиновниках, потому что, так сказать, вошел в семейный подряд. Своего бизнеса до женитьбы у него не было. Но он много лет мечтал о его создании.

– Он не ушел. С таких мест сами не уходят. Он вылетел благодаря бывшему тестю и свояку тестя, который Ивана и пристроил изначально.

Когда Иван собрался разводиться с Валентиной Смоленской, ему сделали внушение. Он не внял. Он все равно с ней развелся. И вылетел с теплого места. Но, возможно, он сам этого хотел. Может, чтобы не стать козлом отпущения. Ведь тех, кто имеет отношение к госзаказам, периодически сажают. Не старшим же родственникам садиться?

– Вы считаете, что он развелся с первой женой потому, что она на самом деле не входит в число потомков воспитанника Аполлинарии Антоновны? Что она фактически из рода того военного, а не ребенка кухарки и профессорского сына?

– Да.

– Но… почему?

– Почему я так считаю? Потому что я сам это сказал Ивану. Я хотел посмотреть, как он будет действовать. Устроить ему еще одну проверку. Мы встретились на одном мероприятии – и я прямо сказал ему, что он просчитался. Вероятно, он проверил мои слова. И сделал то, что сделал.

– То есть женитьба на ком-то из потомков выгоднее, чем вхождение в семью, имеющую свою долю с госзаказов?

Симеон Данилович кивнул.

– Почему?!

– Наследство, Даша.

Я моргнула. Я ничего не понимала. Какое наследство? Почему Синеглазов снова произносит это слово?

– Даша, ты рассчитываешь на наследство? – спросил меня тогда Симеон Данилович.

Я ответила, что в жизни рассчитываю только на себя. Я не рассчитывала вообще ничего получить от Софьи Леонидовны, матери Галины, которая в свое время удочерила девочку Дошу, а потом поменяла ее на меня. Софью Леонидовну явно мучила совесть. Да и оставлять квартиру было некому. Не государству же. Может, она решила, что это там зачтется. Не знаю. Я в любом случае ей благодарна. И, подавая в церкви записки за упокой, молюсь и за нее. Спасибо, что она это сделала. Она обеспечила мне существенный первый взнос за квартиру в Питере.

– А потомкам детей, воспитанных Аполлинарией Антоновной, положено наследство? – спросила я.

– Положено.

Я вопросительно посмотрела на Симеона Даниловича.

– Хочешь денег?

– Денег хочу, – честно сказала я. Я же тогда ипотеку платила, и мне предстояло это делать еще несколько лет. – Но ради потенциального получения денег и даже не только потенциального замуж выходить не буду. Жить с человеком, а не с деньгами.

Симеон Данилович долго смеялся. Я спросила, много ли следует ждать.

– Неизвестно.

– Как неизвестно? – не поняла я.

– А так. Завещание будет оглашено через пятьдесят лет после смерти наследодателя. Они еще не прошли. Само завещание находится во Франции. А в Европе у адвокатов и нотариусов как-то не принято даже за большие деньги раскрывать содержание документов. Мещеряков – потомок лесопромышленника, дочь которого родила от революционера, – заранее попросил меня найти потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны.

– Потомки упомянуты в завещании? Поэтому Иван и женился на этой Валентине Смоленской? Поэтому познакомился со мной? Но ведь за эти годы могло народиться очень много потомков! У нее было восемь воспитанников. Да, часть умерла, не оставив детей. Но у оставшихся может быть десять, двадцать, пятьдесят потомков! Возьмите хотя бы мою семью. Так получилось, что я сейчас одна. Но была моя мама, которая родила четверых детей. Была Людмила, мать погибшей девочки Доши. Теоретически она могла родить еще. У нас могут быть родственники, о которых я просто не знаю!

– Но ты одна, Даша, – напомнил Симеон Данилович.

– Еще может быть жив мой старший брат. Только я не представляю, как и где его искать. И есть Разуваевы в Англии. Сколько их там? Есть другие!

– Каждый человек просчитывает ситуацию, Даша. А уж финансист так точно просчитывает. Иван решил, что наследство будет огромное. Может, ему удалось получить сведения, до которых не добрался я. Я не знаю. Мы с ним не общаемся. И на момент женитьбы на Валентине Смоленской Иван не был обеспеченным человеком. Его родители – инженеры, сидели в одном советском НИИ. Оба уже умерли. Отец вообще очень рано скончался, его растили мать и бабушка. Они нуждались. Отдать Ивану должное, он себя сделал сам. Конечно, с помощью тестя и свояка тестя, но эти два мужика оценили потенциал зятька и дали добро на брак. И у них был весьма успешный семейный подряд.

Также Симеон Данилович указал мне, что потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны не так и много. Мы точно не знаем количество Разуваевых в Англии. И не факт, что потомкам в Англии что-то положено по завещанию. Мещеряков просил найти потомков в России!

А в России есть он сам – старик, у которого никогда не было и уже не будет детей. Ему не нужно наследство. Потомок Мещеряковых в России погиб, не оставив детей. Ребенок Васильева, рожденный девушкой из «неравного брака», умер вообще маленьким. Сын кухарки и сына профессора Смоленского биологических детей не оставил, а записал на себя детей другого мужчины. То есть получается, что есть я и, возможно, мой брат, если он жив и его удастся найти; есть потомки итальянской певицы Каролины и князя Воротынского; есть потомки революционерки Артамоновой, отправившейся за любимым в Сибирь и так оттуда и не вернувшейся, – активные деятели Коммунистической партии. Все.

Я спросила про потомков певицы Каролины, то есть рожденной ею девочки.

– Певец, баритон, служит в Мариинском театре. У него двое сыновей. Там все в семье пели. Знают о происхождении от Каролины, эта информация включена в его официальную биографию. Я с ним лично не общался. Но, судя по тому, что я о нем узнал, тип неприятный. Но там Ивану жениться не на ком. И у коммунистов Артамоновых одни мужики.

После развода с Валентиной Смоленской он какое-то время жил один, а потом заинтересовался мной. Если его интересуют потомки воспитанников Аполлинарии Антоновны, то больше никого на выбор не было.

– Что мне делать? – спросила я тогда у Симеона Даниловича.