Призраки не умеют лгать - Анна Сокол

— До свида… — договаривать в монотонно пикающую трубку я не стала, убрала телефон и снова огляделась.

Куда исчез Демон? Пожалуй, слово "исчез" неудачное. В голову полезли неприятные мысли, успокаивало то, что уж псионник за себя постоять в состоянии.

На обратном пути к палате родителей я забежала в туалет. Мельком оглядела себя в зеркале, отметив осунувшуюся физиономию и мятую одежду. Плеснула в лицо водой и чуть пригладила точащие волосы, когда кое-что странное, висевшее прямо за правым плечом, заставило меня резко развернуться и прижаться поясницей к раковине. Беловатая клякса воды без всякой опоры повисла в воздухе. Так изображают воду в состоянии невесомости, с тем различием, что здесь капли не разлетались по всему помещению, а образовывали единое тягуче подвижное пятно. Я уже видела подобное. Блуждающий перед материализацией, призрак, готовящийся принять человеческий облик.

За спиной журчала вода, вытекая из потемневшего местами крана, несколько сантиметров свободного падения — струя разбивалась о фаянс раковины, холодные очертания которой чувствовались даже сквозь одежду.

Дмитрия нет, и если на этот раз призрак одолеет камень, помочь мне будет некому, в лучшем случае останусь в больнице в качестве пациентки. Не так уж плохо, всегда буду вместе с родителями, только бабушку жалко, да и Демону достанется.

Но блуждающий медлил, не зная, на что потратить энергию: принять облик или пойти в атаку.

— Кто ты?

Звук голоса поколебал кляксу. Вместо ответа пятно приблизилось. Я вцепилась руками в края раковины и отступила вбок.

— Что тебе нужно?

Второй вопрос без ответа и с теми же последствиями. Призрак медленно приближался. Внутри субстанции, как в водовороте, закружились мелкие пузырьки воздуха. Близко, очень близко.

Прежде, чем коснуться, блуждающий всё-таки принял решение: я поняла это, когда волна липкой студенистой жидкости окатила меня с головы до ног. Он материализовался, и физический контакт произошёл сразу же, слишком близко мы были друг от друга.

Мгновение, долю секунды я могла видеть её. Псионник был прав, в монастыре меня узнали. Невысокая, худенькая, с белёсыми, какими-то прозрачными волосами девушка грустно смотрела на мир моими же глазами и улыбнулась моей же улыбкой. Всего миг, глаза в глаза, а потом видение разлетелось тысячью мелких брызг. Мы давно уже по разные стороны реальности.

Я вытерла лицо рукой и склонилась к раковине. Если честно, было нехорошо. Тошно. Зеркало, вот как это называется. Искажённое зеркало времени. Я — убийца. Убийца собственной матери, вернувшейся через столько лет и решившей взыскать долги с живых. Ключевое тут местоимение "я", не будь меня, не было бы и всего остального.

Ни разу с момента, как стало известно о моем происхождении, я не подумала, каково было ей. Марината. Молодая девушка, запертая в монастыре и, на свою беду, влюбившаяся в отца. Во мне не было ни жалости, ни сожаления. Всего лишь незнакомка, давшая мне жизнь.

Первым, кого я увидела, когда вышла, был Дмитрий. Он подбежал ко мне, схватил в охапку и заорал:

— Где здесь душ?

— Демон, я в… — псионник, не дав договорить, зажал рот ладонью и потащил куда-то.

Сестры, врачи, больные, посетители и ещё бог знает кто — все оглядывались на нас.

— Молчи. Всё будет в порядке. Не бойся, — скороговоркой бормотал он, продолжая периодически спрашивать у кого-то, где душ. — Внештатная ситуация! Служба контроля!

В итоге кто-то из персонала указал на нужную комнату. Станин опустил меня на эмалированный металл старой ванной. Прямо так, в одежде, ботинках, и повернул вентиль. Струя холодной воды ударила в макушку, я взвизгнула. Псионник толкнул меня обратно, не дав выскочить, и стал вертеть под ледяными струями.

— Потерпи, сейчас всё будет в порядке, — увещевал он.

Я чувствовала себя куклой в руках неумелого ребёнка, решившего, что игрушке не повредит купание и не потрудившегося снять одежду.

— Тихо, тихо. Яд смоется.

В какой-то момент я увидела в комнате молоденькую девушку в белом халате с расширенными от ужаса глазами. Кто из нас: кричащая на всё отделение девушка, или мужчина, производивший впечатление безумного, — напугал её больше, непонятно. Но когда я сморгнула влагу с глаз, она исчезла. Демон ожесточённо вытирал меня прямо сквозь одежду тоненьким вафельным полотенцем, не обращая внимания на стоны и всхлипывания. Ничего ласкового или интимного в его действиях не было.

— Зззааачем? — еле справившись с дрожью, прошептала я.

Странно, но он услышал, душераздирающие крики пропускал мимо ушей, а на тихий вопрос отреагировал.

— Материя блуждающего — яд для человека.

— Ззнаааю, — воспользовавшись передышкой, я подалась вперёд и прижалась к нему.

Даже сквозь одежду Станин показался обжигающе горячим.

Кто бы знал, как Дмитрий устал от своей любимой некогда машины. Который день он проводит за рулём, десяток часов в замкнутом пространстве салона, и даже постоянно меняющийся пейзаж перестаёт радовать. Неужели он начал скучать по своей пустой квартире и обычной кровати? Похоже, что так. Сейчас бы вытянуться во весь рост и проспать сутки, забыв обо всем на свете.

Лена бросила озабоченный взгляд с соседнего сиденья. При воспоминании о последнем происшествии руки сами собой сжимались на кожаной оплётке руля.

Все, у кого есть хвосты, знали: призраки ядовиты. Служба контроля не афишировала эту информацию, но и не охраняла на уровне имперской тайны. Этот факт из разряда условно опасных. К примеру, все знали, что газом дышать нельзя, но пользоваться плитами от этого не перестали. Призраки редко принимали физический облик перед живыми, да и для летального исхода нужно принять внутрь (проглотить или вдохнуть) не менее пяти — десяти кубиков материи блуждающих, в зависимости от веса и возраста человека. Случайно не получится. А специально? Какому ненормальному такое в голову придёт?

Но когда дело коснулось псионника лично, он едва не спятил. Стоило отлучиться в местную службу контроля, чтобы отдать распоряжения насчёт останков из монастыря и эксгумации тех, что похоронены в Ворошках, как девушка встретилась с блуждающим. Снова.

Они же нашли тела. Младенец привязан к могиле, то, что осталось от монашки, находилось в окружении пси-специалистов. Их призраки должны быть парализованы нулевым полем. Но, несмотря на это, блуждающий материализуется здесь, словно не замечая тех ограничений, которыми его опутывали.

Что происходит? Жизнь после смерти подчинена строгим законам, так до конца и не понятым живыми. Многоуровневые ходы не из их числа. Псионник допускал мысль, что это стечение обстоятельств, помноженное на невероятную силу призрака. Или всё-таки призраков? Злость, накопленная за двадцать пять лет, выплёскивалась, бросая блуждающих из крайности в крайность.