Слово короля. Часть первая - Ник Фабер

был именно тем, что он от него ждал... Нет. Лишь надеялся услышать.

— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, мой мальчик. Поверь мне, старику. Я знаю, каково это терять тех, кто тебе безмерно дорог. Никаких сил не хватит, чтобы вернуть мёртвых обратно.

— Знаю дядя. Скажи, ты сделал то, о чём говорил?

Ашиит кивнул, как показалось Шехару, с лёгкой неохотой.

— Да. Но у меня есть для тебя другое предложение. Взгляни сюда.

Дев Агра протянул ему планшет. Шехар подобрался в кресле и взял устройство в руки. Взглянув на выведенную на дисплеи информацию, он нахмурился.

— Что это?

— Это «Шаррикупур». Торговое судно принадлежащее одной из моих компаний. Через месяц оно вернётся в систему...

Шехар удивился. Он перевёл взгляд с планшета на старика.

— Я думал, что система блокирована.

— Так и есть, но в прошлом месяце некоторым фирмам разрешили продолжить торговлю. Двум семьям, если быть точным.

— Тебе и...

— Роду Керан Су.

Шехар сморщился, подавив острое желание плюнуть. Одна только эта фамилия была для него словно яд. Один из древнейших правящих родов Сульфара. Керн Су всегда были в оппозиции Аль Ханам и яростно выступали против их решений даже тогда, когда это объективно было невыгодно им самим. Всё, лишь бы вставить ещё одну палку в колесо королевской машины. За проведённое в Синангаре время, у него было достаточно времени узнать о том, что некоторые аристократические семьи пережили последовавшую за сменой власти чистку. И Дом Керан Су был одним из тех, кто не только не подвергся репрессиям, но даже возвысился выше того положения, что он занимал при королевской власти.

Естественно, Шехара не удивил тот факт, что практически все уцелевшие семьи были так или иначе связаны с Русталом и хашмитами.

— Двуличные ублюдки, — почти прорычал он.

Ашиит лишь махнул на это рукой.

— Не трать свои силы на злость к этим мерзавцам, мой мальчик. Они всегда были подобны каменношкурой кобре, что сидит в песке и ждёт пока еда сама приползёт к ней в пасть. Сейчас они не важны.

— Хорошо. Так что там с «Шаррикупуром»?

— Нам разрешили снова продолжить свои коммерческие операции. Естественно под чётким наблюдением наших рейнских «друзей».

Последние слово Ашиит произнёс с таким выражением на лице, будто его рот был наполнен желчью. Он даже сделал глоток из своего бокала, прежде чем продолжить.

— После своего возвращения через месяц, оно некоторое время простоит в на орбите, после чего отправится на Конкордию с партией харрашасовой древесины.

Шехар хмыкнул. Дев Агра и раньше продавали эту невероятно прочную и практически не портящуюся древесину. После специальной сушки и обработки, тёмно-красное харрашасовое дерево переставало абсорбировать влагу и сжималось, сохраняя при этом свою форму и практически не теряя в объёме. По своей прочности эта древесина была одной из прочнейших, а естественный тёмно-красный цвет и красота строения внутренних волокон делал её одним из крайне дорогих материалов. Естественно, она не могла соперничать по своей стоимости с ценными полезными ископаемыми, но в определённых кругах спрос на харрашасовое дерево был весьма высок.

— Конкордия... Это пространство Союза, я прав?

— Верно. Рейнцы тщательно проверяют каждое судно покидающее систему, но я смогу сделать так, чтобы ты покинул систему на «Шаррикупуре»...

— Что?!

Шехар замер в кресле. Слова Ашиита были подобны потоку ледяной воды, обрушившемуся на его плечи. Дев Агра моргнул, удивлённый его реакцией.

— Я говорю, что мы сможем вывезти тебя из Валетрии, Шехар. Так уж сложилось, что мои люди хорошо разбираются в контрабанде и смогут...

— Нет! Я не собираюсь покидать Сульфар, дядя.

— Ради всего святого, Шехар, но почему? Ты же сам сказал, что королевство мертво. Ушедшее не вернуть. Так зачем тебе оставаться здесь и рисковать своей жизнью?

— Потому... — Пальцы принца сжались на краях планшета с такой силой, что казалось вот-вот продавят пластик из которого был сделан его корпус. — Потому что я не могу вот так вот взять и просто улететь. Оставить всё так, как есть. Я принял решение.

Шехар почувствовал, как у него пересохло в горле. Ему стало трудно дышать. Положив планшет на стол, он встал с кресла и подошёл к перилам, идущим по краю веранды. Пальцы сжались на холодном мраморе. В пяти метрах от них плескались воды Саргара, бросая отблески от последних лучей заходящего солнца.

— Какое решение, Шехар? — услышал принц голос за своей спиной.

— Я обязан отомстить, дядя. Я убью Рустала и всех, кто ответственен за то, что произошло.

— Ты сошёл с ума! Господи боже, Шехар, зачем тебе это?! Это никогда не вернёт тебе брата!

— Я прекрасно это понимаю, — ответил принц после нескольких секунд, потребовавшихся ему на то, чтобы успокоить своё собственное сердце. — Но я обязан это сделать. Я поклялся...

— К дьяволу твои клятвы!

Громкий выкрик был переполнен злостью и горечью. Шехар удивлённо обернулся, чтобы увидеть разгневанное лицо Ашиита.

— Кому они нужны?! — Продолжил он. — Мёртвым? Им плевать на то, что ты сделаешь! Какой смысл держать ответ перед теми, кто никогда не оценит тяжести твоих поступков. Шехар, я прошу тебя ещё раз. Одумайся. Неужели ты не понимаешь, что...

— Ты же и не собирался позволить мне встретиться с теми, кто продолжает бороться с Русталом, — внезапно понял Шехар. — Верно, дядя?

Ашиит поднялся с кресла и подошел к стоящему у перил Шехару.

— Послушай меня, Шехар. Если ты решишь ввязаться в эту глупую борьбу, то всё, чего ты добьёшься — лишь новая череда смертей и страданий. Неужели ты не понимаешь, сколько труда мне пришлось приложить, чтобы добиться хоть какого-то спокойствия в нашем мире? Я уже заплатил чудовищную цену, а теперь, ты хочешь вновь дать повод этим безумцам драться, используя тебя в своих целях!

Шехар покачал головой.

— Этого не будет. Я не позволю им...

— Да ты ничего не сможешь сделать! Они коварны и гораздо хитрее тебя. Они воспользуются твоим именем, чтобы вновь попытаться начать восстание. Будут пользоваться тобой, словно знаменем, дабы призвать людей и послать их на бойню. Им плевать на тебя, твоего брата и королевство. Как же ты не поймёшь...

Ашиит схватил его за плечи. Его тонкие, сухие пальцы оказались удивительно сильны, когда он сжал его руки, стараясь завладеть вниманием и убедить в своей правоте. И, что было самое отвратительное, Шехар понимал,