Зеркало старой ведьмы - Михаил Бабкин

Красное, словно предзакатное, маленькое солнце высоко висело в грязно-сером небе. Перед пещерой на одинаковом расстоянии друг от друга, словно солдаты в строю, стояли высокие гладкие деревья с листвой непонятной расцветки – то ли коричнево-синей, то ли красно-зеленой; непривычный солнечный свет сильно искажал естественные цвета. Воздух был прохладным и пах… Ничем он не пах! Тим пошмыгал носом, высморкался:

– Похоже, у меня насморк, – шепотом пожаловался он Боне, – запахов не чую.

– Я тоже. Тихо! – прошептал в ответ Хозяйственный. Тимыч переступил с ноги на ногу, в неправдоподобной тишине были слышны лишь хруст щебня под его ногами да тихое позвякивание внутри рюкзака.

– Мертвый мир, – вполголоса проговорил Хозяйственный и шагнул вперед, на еле заметную тропинку: тропинка ныряла в невысокий кустарник между деревьями и там пропадала.

Тим шел за Хозяйственным, опасливо поглядывая по сторонам. В странное место они попали! Все какое-то ненастоящее, бутафорское какое-то… Словно шли они сейчас через огромный склад пыльного театрального реквизита, сквозь забытые декорации к какому-нибудь спектаклю про лес. Или про сад.

– Вишневый сад, – сказал Тим. – Есть такой спектакль, папа говорил.

– Какие там вишни! – не понял его Боня. – На таких деревцах небось даже гусеницы не живут. А ты говоришь: вишни. – Хозяйственный что-то еще пробубнил себе под нос и ускорил шаг. Вскоре Тим услышал слабое журчание, первые звуки в дивном «красном мире» – так Тим назвал про себя место, где они очутились.

– Ручей, – Боня приложил ладонь к уху, – точно, ручей. Ну наконец хоть что-то живое и булькающее. Сейчас дойдем и сделаем небольшой привал. Чаю хочу выпить, что-то в горле пересохло, – Хозяйственный сипло прокашлялся.

Шагов через десять деревья расступились – через широкую поляну, перечеркивая ее волнистой лентой, тек ручей. Серьезный такой ручей, быстрый и глубокий. Скорее даже – маленькая речка. На берегу речки, с удочкой в руке и спиной к тропинке, в классической позе рыболова сидел невысокий широкоплечий человечек. Боня остановился с занесенной в шаге ногой, медленно ее опустил, Тим затаил дыхание. Человечек воткнул удочку ручкой в землю, тяжело поднялся, неуклюже запрыгал на месте разминая ноги. И Тимычу сразу стало ясно, что перед ними или гном, или карлик – настолько маленьким был рыболов. На голову ниже самого Тимки.

– Я кому сказал! – зычно рявкнул рыбак и погрозил речке кулаком. – Кому сказал – лови рыбку большую и маленькую! А ты что мне подсовываешь? Старый башмак – раз, три гнилые консервные банки – два, ухо от шапки-ушанки – три! Что же мне, голодным теперь быть? Последний раз предупреждаю, – карлик наклонился к воде ближе и повысил голос, – желаю, чтоб немедленно у меня была рыба! Не то яблок больше не дам! – и замер в ожидании.

– Здрасте, – приветливо сказал Тим, – а вы с кем разговариваете? У вас что, дрессированный дельфин в речке живет?

Карлик подпрыгнул от неожиданности, резко повернулся к тропинке и, поскользнувшись на мокром бережке, тут же плюхнулся спиной в воду и погрузился в нее с головой.

– Ты с ума сошел, – ахнул Боня, сбрасывая рюкзак, – утонет ведь! Балда, разве можно так пугать, – Хозяйственный кинулся к речушке, влез в нее по пояс и стал шарить руками под водой.

– Помогай! – крикнул он Тиму, пятясь спиной к берегу. Тимыч подбежал к Боне, ухватил его за пояс и сильно потянул к себе. Хозяйственный, держа на руках бедолагу-рыболова, вылез на сухое место и положил карлика на траву.

– И что теперь мне с ним делать? – расстроено спросил сам себя Боня, разглядывая безжизненное тело. – Утоп, однако.

– Надо похоронить, – деловито ответил Тим, – сейчас мы его в землю закопаем.

– Только сначала накормите, – подал голос карлик, не открывая глаз, – лопать страсть как хочется. А после пожалуйста, хороните.

– Так ты живой! – обрадовался Хозяйственный. – Тогда нечего лежать. Сейчас чай организую, колбасы нарежу, то да се.

– Эх, хорошо! – человечек немедленно вскочил, повернулся к Тиму, упер руки в бока и ворчливо сказал:

– Колбаса, конечно, штука замечательная. Хотя за то, что ты, негодный мальчишка, так меня напугал, одной колбасой с чаем вы не отделаетесь. Хочу еще кофе, шашлык, пирожков с повидлом, шоколадку, миску борща, леденец на палочке… э-э… чего бы еще такого пожелать? – карлик задумался. Тим с улыбкой оглядел «утопленника»: в мокром красном кафтане на голое тело и красных штанишках, с нечесаной седой бородищей и всклокоченной, тоже седой, шевелюрой – он был исключительно похож на Черномора, вредного колдуна из сказки «Руслан и Людмила». Тим однажды видел фильм с таким названием, и он ему очень понравился.

– Ворча-черноморча, – сказал Тим, – колдун-молдун.

– Я таких кушаний не знаю, – махнул рукой карлик, – не отвлекай меня! Еще желаю пельменей и халвы. Желаю! – человечек размашисто топнул ногой. – Уй! – карлик запрыгал на другой ноге, – колючек накидали, вредители! – плюхнулся на землю и стал сосредоточенно выковыривать из ноги занозу, сразу забыв и про шашлыки, и про пельмени с халвой.

– А вот и еда, – раздался голос Бони. Хозяйственный за это время успел раскинуть скатерку, настругать на нее хлеба и колбасы, поставить походный чайничек с водой на спиртовку. – Прошу! Кушать подано!

– Угу, – карлик на четвереньках торопливо подбежал к скатерти и принялся набивать рот, жадно проглатывая едва прожеванные куски.

– Во метет, – Тим с сочувствием глядел на человечка, – и впрямь изголодался.

– Давай-давай, – подзадоривал Хозяйственный рыбачка, – может, консерву какую еще открыть?

Карлик молча кивнул, продолжая есть.

Вскоре закипел чайник. Тим прямо в нем заварил крутой темно-коричневый чай и щедро его посахарил, в безвкусном воздухе поплыл густой ароматный запах.

– Пахнет чем-то, – сообщил карлик, – чем-то знакомым, слышь-ка!

– Чаем пахнет, – пояснил Тим.

– Значит, пивал я когда-то чай, – буркнул человечек, – надо бы название запомнить.

– Скажите, уважаемый, а как вас звать-величать? – вежливо поинтересовался Боня, прихлебывая чай из кружки. – А то неудобно без имени к вам обращаться. Не табуретка же! Меня, кстати, зовут Бонифацием, а мальчика-пугальчика, – Боня кивнул в сторону Тима, – Тим-Тимыч, Тимофей. Будем знакомы!

– Весьма приятно, – карлик утер потное лицо бородой, – буду знать. А меня никак не зовут.

– То есть? – не понял Хозяйственный. – Вы не хотите, чтобы мы знали ваше имя?

– Имя, – поморщился человечек, – хотел бы я и сам знать, как меня зовут. Не помню я его! И вообще ничего не помню, – карлик задумчиво сунул в рот кусок колбасы. – Хотя нет, ням-ням, иногда что-то в голове включается, и тогда всякая всячина вспоминается. Ерунда разная. Зато названия любимых блюд оч-чень хорошо в памяти сохранились! Ням-ням.

– Как это? – Тим даже кружку в сторону отставил. – Так не бывает.