Криминальное наследство - Фридрих Незнанский

— О чем вы задумались? — мягко поинтересовался Сурин. И она, не найдя причин, по которым нельзя ответить правдиво, пересказала ему обуявшие ее мысли. Тем более что Сурин с его подлинным восхищением перед Ларисой, а главное — уважительным, действительно уважительным отношением к ней начинал девушке нравиться. Конечно, чисто по-человечески. Но симпатию к себе ему точно удалось вызвать.

— А вы еще и умница, — произнес он. — Редкое сочетание ума с красотой… Да, вы правы: я уже давно не знаю, как на самом деле ко мне относятся те, кто окружает меня, улыбается, заверяет в своем дружеском расположении… ну и так далее.

И уже в самом конце вечера, когда Лариса совершенно обалдела и размякла от невиданного количества шампанского, которое обладало особым, несравнимым даже с вершиной ее опыта — «Абрау Дюрсо» — вкусом, Сурин извлек откуда-то из кармана маленькую бархатную коробочку. И, заверив ее, что и это исключительно подарок «на память об их встрече», и вообще в качестве извинения за то, что она в тот раз могла о нем подумать… Словом, не успела Лариса и ахнуть, как на ее пальчике оказался перстенек — красоты, как ей показалось, невиданной: синий сапфир формы «маркиза», вправленный в крошечные бриллиантики… Она отказывалась, даже возмущаться, несмотря на опьянение, пробовала, но, видимо, не слишком настойчиво. Потому что в доме Василия, куда ее честно отвез Сурин, даже не попытавшись поцеловать и обнять, пока они ехали, она оказалась по-прежнему с этим перстенечком на руке.

Лопухин заметил кольцо сразу и сказал всего одно слово: «Круто!»

Потом, взяв возлюбленную за руку, резко потянул за собой в отведенную им комнату и плотно прикрыл дверь, хотя Василия дома не было. Слегка оттолкнув Ларису от себя, он довольно точно «приземлил» ее на расхлябанную софу.

— А теперь слушай меня внимательно, — произнес Евгений хрипловатым от сдерживаемых эмоций голосом. «Ревнует!» — подумала радостно она. Но насчет ревности девушка ошиблась и с этого момента, кажется, вообще перестала не только свои ошибки считать, но и вовсе позволять себе иметь собственное мнение — неважно о чем… — Насчет Сурина мы выяснили все: если поведешь себя по-умному — считай, что нам крупно повезло!

— Как — по-умному? — тихо прошептала Лариса, у которой вдруг жутко закружилась голова.

— По-умному — это значит, соблюдая все мои инструкции, делать все, что скажу, без вариантов! Ну, например, инструкция номер один: завтра же позвонишь ему и скажешь, чтобы немедленно забирал свою побрякушку! Что характерно — ты действительно кольцо ему вернешь, поняла?

— Оно красивое! — закапризничала Лариса. — И потом, я же не знаю его телефона!

Евгений некоторое время глядел на полупьяную любовницу прищурившись, словно размышляя, есть ли смысл с ней сейчас говорить. Потом все-таки разжал губы:

— В этом венике из роз, который ты приперла, есть его визитка с телефонами — это раз.

— А два?

— А «два» — ты сейчас, киска, ляжешь и уснешь… А завтра… завтра мы с тобой поговорим. Непременно поговорим! И тогда я тебе объясню, почему именно нужно вернуть этот перстенек и как именно вести себя с богатым пожилым идиотом, чтобы у тебя в итоге таких перстеньков образовалось сто вместо одного… Сечешь?

И он бесцеремонно повалил Ларису на спину, одновременно зло и грубо сдирая с нее дорогие, сразу же затрещавшие под его пальцами колготки.

Чем ближе становилась среда — день, названный рыжим гением в качестве еженедельной встречи Январева с сестрой, — тем больше нервничал Александр Борисович. Немного легче стало на душе у «важняка» после того, как он убедился, что Екатерина Константиновна Январева действительно каждую среду регулярно посещает салон красоты «Лада», записываясь на одно и то же время — шестнадцать ноль-ноль.

Конечно, объясняться это могло ее предпочтением одного и того же мастера-косметолога и одной и той же массажистки. И все же, все же… Двое оперативников, которые вели наружное наблюдение за сестрицей Марата, указали на одну деталь, когда Турецкий разговаривал с ними лично: всякий раз Екатерина Константиновна привозит с собой в салон довольно-таки объемистый пакет, который оставляет у массажистки. Если раньше никто особого значения этому факту не придавал, то теперь ситуация изменилась.

Возможное задержание было подготовлено самым тщательным образом, в частности, стоило немалого труда записать на прием к мастеру Январевой, да еще и на время, оправдывающее ее пребывание в салоне, Галочку Романову. Сделав это так, чтобы комар носа не подточил. Ну а то, что девушка заявилась туда на полчаса раньше шестнадцати тридцати — дело для суетливых дамочек, какую она успешно изображала, обычное… Как выяснилось с годами, оперативник того же, что и Яковлев, департамента МВД капитан Романова вообще оказалась девушкой артистичной, и подобные ситуации были ей не внове.

К тому моменту как Екатерина Январева подкатила на своей ярко-красной «мазде» к салону, здание, в котором он располагался, было уже окружено привлеченными для этого спецназовцами.

Посидев немного в холле и полистав один из предложенных посетительнице гламурных журнальчиков, Галочка широко зевнула и, поднявшись с мягкого, обтянутого лайкой диванчика, со скучающим видом заглянула вначале в парикмахерский зал, затем, прогулочным шагом дойдя до двери, за которой исчезла Екатерина Константиновна, словно томясь от ничегонеделания, заглянула и туда.

Олег Александров, внимательно наблюдавший сквозь огромные стеклянные окна салона за этими манипуляциями из своей машины, был несколько удивлен дальнейшими действиями Романовой.

Вернувшись на свой диванчик и вновь взяв в руки журнал, Галя на несколько минут склонилась над ним, потом, поднявшись, снова заглянула в парикмахерский зал, что-то у кого-то спросила, накинула, подойдя к вешалке, дубленку и с самым недовольным видом вышла на улицу… Зачем?! По предварительно оговоренному плану, Романова во взятии не участвовала, ни в коем случае не должна была светиться и уж тем более покидать салон до завершения операции… Будь она обычной клиенткой, случайно приехавшей раньше назначенного времени, ее действия были бы понятны: убедившись, что ждать, пока освободится мастер, в любом случае придется, решила прогуляться, скажем в кафе посидеть… Именно к кафе, расположенному напротив «Лады», через дорогу, она и направилась.

Для чего проделала капитан Романова все означенные действия, уже не Олег, а сидевший рядом с ним Боря Погорелов догадался за мгновение до того, как Галочка, переходившая с самым рассеянным видом дорогу, «случайно» задела радиатор их машины.

— Ситуация изменилась, она что-то нам сообщает… Точно!

В соответствии с предварительным планом оперативного мероприятия, в случае если девушке удалось бы засечь момент появления в салоне Январева, она должна была всего лишь пересесть с дивана в кресло, развернув его в сторону окна — не исчезая из поля зрения оперативников. Уже они в свою очередь должны были передать по рации спецназу команду на взятие.