Как убивали Бандеру - Михаил Любимов

Английской наружки не хватало не только на жен, но и на самих разведчиков, и потому жен частенько использовали для прикрытия операций. Движение с коляской несуетливо и невинно: можно поставить или снять сигнал, начертанный мелом на завезенном из Азии кипарисе, или поднять контейнер – смятую пачку «Ротмэна», пролетевшую мимо урны, еще удобнее тянуть несколько колясок с целым выводком соседских детей. Но на этот раз коляска призвана была убаюкать наружку – какой же идиот потянется за отцом семейства с коляской? Хитроумный Микки поцеловал жену («Буду поздно, ложись спать», – сказано было тем самым голосом, который заставляет женщину трепетать и представлять мужа у вражеского дота с гранатой в руке), вышел через парк к метро, проехал до Оксфорд-Серкус, сделал несколько пересадок и вскоре очутился недалеко от Кариендарс-парк, где в машине его ожидал другой ас – товарищ Павел (увы, еще не апостол!). Далее начинались кульбиты, сальто мортале и прочие коленца, дабы выявить вездесущий и столь часто видимый «хвост», затем оставили машину на тихой стоянке около уже опустевшего супермаркета, погрузились в автобус, поменяли его на другой, уже не двухэтажный, а «зеленой линии», пешком пересекли железную дорогу (переезда для машин там не было, что делать сыщикам?) и вскоре счастливые вышли в богом забытом районе, куда даже гангстеры не залетали – одни психи и шпионы.

– Тебе крупно повезло, – говорил возвращавшийся вскоре на родину Павел. – Взять на связь Кукушку – это великая честь. Ты знаешь, что во время войны, когда ее муж работал в госдепе, Сталин не начинал рабочего дня без ее донесений?

– Это было так давно, старик…

– Чудак, они оба получили по ордену Ленина, с нею работали только резиденты! (Значит, буду на особом контроле, каррамба!)

– Что-то ты ничего не получил. (Павла передернуло.)

– Если бы муж был жив… если бы она была помоложе. (И ты был бы поживее.)

– Тогда наверняка ее взял бы у тебя на связь сам резидент, у него нет ордена Ленина. (Ядовит был Микки, не любил вылезать из постели рано и гулять с сыном.)

Жидко светили газовые фонари, вокруг было пустынно и безмолвно, только звуки шагов, только невзрачные дома с задернутыми шторами – не хватало собаки Баскервилей и профессора Мориарти. Из-за угла выползла тощая фигура, закутанная в плащ, она подходила все ближе и ближе.

– Познакомьтесь, это Себастьян, – церемонно представил Павел Микки. – А это Мерилин.

Из-под очков глянули чуть навыкате глаза, шевельнулась улыбка, под плащом зябко дрогнули угловатые плечи. Вдруг заревел мотор, на улицу вылетела полицейская машина, двое, чуть притормозив, повернули головы, однако не сочли странную тройку закоренелыми преступниками, видимо, приняли за местных пьянчуг, кочевавших из паба в паб (кстати, на пьяниц они и походили).

– Может, выпьем по джину с тоником? – предложила Мерилин.

– Не надо толкаться среди англичан и привлекать внимание, я вас хотел только познакомить, – сказал Павел. – Прощайте, Мерилин, я отбываю. Себастьян – надежный друг, надеюсь, вы поладите.

И он растворился во мгле, как Мефистофель, подаривший Гретхен Фаусту. Все это называлось передачей агента на связь и имело целью избежать явки с опознавательными знаками в виде зонтика с бамбуковой ручкой или фикуса в петлице. С минуту еще пошептались, договорились на будущее и разбежались в стороны, как мыши, преследуемые обезумевшим котом. Павел поджидал Микки в обусловленном месте. Домой добирались долго и снова проверялись: вдруг Кукушка притащила за собой «хвост», который радостно вцепился в нас? А полиция? И именно в момент контакта!

– Ты не смотри на то, что она на вид хрупкая и в очках, – разъяснял товарищ Павел, – воля у нее потрясающая, неудивительно, что она взяла за рога своего мужа и живо завербовала!

– Он был коммунистом?

– Что ты! Настоящий госдеповец, но антифашист! Шуточка ли – завербовать мужа на иностранную разведку. Так что ты взял на связь очень ценного агента…

– Но как эту старушенцию использовать?

– Пойми, старик, что надежному человеку в разведке всегда можно найти применение, все зависит от тебя.

– Что-то ты ее использовал все по мелочи: конспиративный адрес, установка личности…

– Это тоже дело…

– Но отнюдь не высший пилотаж, мне же и шеф, и ты преподносите эту даму как дорогой подарок!

Но дело было сделано. Кукушка вскоре явилась в польский ресторан «У Любы», где кормили борщом а-ля граф Юсупов и мясом а-ля граф Строганов – аристократы, наверное, трясли кулаками из могил, ибо даже гитарист с набриолиненным чубом, наяривавший «Очи черные», не мог скрасить всего убожества кухни.

Первая агентурная встреча требует нежности, как первое свидание, только полные идиоты с ходу обсуждают дела. Первая встреча – это дружелюбная атмосфера, это – наведение мостов, это – ключ к будущему, что весьма непросто, если невозможно разжевать бефстроганов и кусок подошвы попал к тому же в больной зуб, сейчас бы зубочистку, но эти шляхтичи – хамье и выжиги, зубочистки на стол не ставят и наверняка нагреют при расчете. Боже, как болит зуб, а вдруг он еще и попахивает. Что скажет дама? Хорошо, что предусмотрительный Микки облился туалетной водой «Олд спайс», хотя сказано слишком сильно, не облился, а слегка смочил щеки и волосы за ушами, ибо одеколон стоил бешеных денег, а семья копила на западногерманский магнитофон.

Мерилин налегла на зеленые бобы и салат, а Микки глядел на героиню, уже переступившую пенсионный возраст, и думал, что с ней делать: ведь не пристроить в таком возрасте на вожделенное местечко в Форин Оффис или в Министерство обороны. Может, использовать орденоноску для слежки за подозрительными субъектами, но ведь обидится, еще депешу с жалобой передаст в Москву! А может, не суетиться и просто использовать ее адрес для получения секретных писем, написанных лимонным соком, с проявлением при помощи горячего утюга.

Да, жить одной трудно, много внимания требует сын, кончавший школу, молодежь сейчас пошла другая, о будущем не думает, то ли дело наше поколение, уже в юности вошедшее в классовую борьбу… Паршивец-официант все крутился рядом, вообще лучше не ходить в эмигрантские рестораны, тут каждый второй – агент контрразведки, что делать с этой орденоноской? Предложить Центру списать ее в архив. Ха-ха. Высекут и добавят, что лишь ценный агент попал из рук умного апостола Павла в длани глупого товарища Микки, как все дело пошло насмарку. Хватит думать об этой Мерилин (это уже на пути домой), проклятый зуб (тут уже можно было вдоволь поковырять спичкой), все обойдется, все это чепуха, шлифуй свой стих, старлей, когда-нибудь опубликуешь. Что-то Центр задерживает «капитана», вот гады!

Когда-нибудь, когда-нибудь опубликую, а пока что же, черт побери, делать с этой Кукушкой, куда ее пристроить?