Психология в лицах. Творческие биографии замечательных ученых, определивших направления развития современной психологии - Сергей Степанов

Сабину Шпильрейн можно без преувеличения назвать одной из самых ярких фигур в мировой психологии XX столетия. Тесно общаясь с самыми выдающимися умами своей эпохи, она не только испытала их влияние, но и сама оказала значительное влияние на становление их идей. Однако ее имя, звучавшее на всю Европу в начале века, быстро забылось и до недавнего времени почти не упоминалось. В центре внимания историков психологии ее имя вновь оказалось после публикации тома переписки 3. Фрейда и К. Г. Юнга. Эта переписка была опубликована с большим опозданием, в 1974 г. (наследники долго противились публикации, опасаясь огласки некоторых весьма приватных деталей). Имя Шпильрейн и ее работы упоминаются в сорока письмах из этого собрания, причем ее заметная роль в истории отношений Фрейда и Юнга выступает в этой публикации довольно отчетливо.

В 1977 г. итальянскому аналитику-юнгианцу Альдо Коротенуто передали найденную в подвале здания в Женеве, где когда-то размещался Институт психологии, объемистую пачку бумаг, оставленных там Сабиной Шпильрейн. Среди них было сорок шесть писем Юнга, адресованных Шпильрейн, и двенадцать ее писем Юнгу; двенадцать писем ей от Фрейда и два письма ему, а также ее личный дневник 1909–1912 гг. На основе этой находки была написана книга «Тайная симметрия. Сабина Шпильрейн меж Фрейдом и Юнгом», которая сразу стала бестселлером, неоднократно переиздавалась и была переведена на многие языки (за исключением русского).

Живейший интерес широкой общественности к этой книге во многом привлекли пикантные детали личных отношений, ставшие впоследствии поводом для многих спекуляций. Так, в нашей стране большим успехом пользовалась книга Дж. Платаниа «Юнг для начинающих», где Сабина Шпильрейн весьма бесцеремонно представлена как русская красавица, чуть не соблазнившая Юнга. Нам, конечно, не привыкать к тому, что на Западе русскими огульно величают всех выходцев из России независимо от их национальности (так, в разных источниках можно встретить упоминания о «русских» женах Адлера и Роршаха — Раисе Эпштейн и Ольге Штемпелин). Огорчает другое — попытка представить историю отношений научных светил как эпизод мыльной оперы.

Но существует и иная крайность. Известный специалист по истории психоанализа Александр Эткинд в своих книгах «Эрос невозможного» и «Содом и Психея» уделяет фигуре Шпильрейн пристальное внимание (в обеих книгах ей посвящены специальные главы). В целом науковедческую тактику Эткинда отличает склонность к чересчур смелым гипотезам. И в данном случае из его изысканий можно заключить, что фигура Шпильрейн вообще чуть ли не центральная в психологии начала века: Фрейд и Юнг, Выготский и Пиаже, возможно, и не стали бы теми, кем они сегодня нам известны, если б не черпали вдохновение в общении с мудрой Сабиной.

Так кем же на самом деле была эта женщина, канувшая в забвение, восставшая из него и заслужившая самые противоречивые оценки?

Сабина Шпильрейн родилась в 1885 г. в Ростове-на-Дону. Ее отец, состоятельный коммерсант Нафтул Шпильрейн, по принятой у российских евреев традиции предпочитал «в миру» именоваться Николаем Аркадьевичем. (Впрочем, это не только российская традиция. Ведь и Фрейд при рождении был наречен Соломоном (Шломо), а имя Сигизмунд, преобразовавшееся впоследствии в Зигмунд, получил в целях адаптации к австро-венгерскому социуму.) Соответственно, в документах советской поры С. Шпильрейн фигурирует как Сабина Николаевна. Под этим отчеством известны и трое ее братьев, также ставших крупными учеными, — Ян (инженер), Эмиль (биолог) и Исаак (психолог). Мать Сабины, Ева Марковна, имела специальность стоматолога, однако занималась главным образом семьей.

В собственном трехэтажном доме семьи Шпильрейн царили строгие порядки, установленные отцом. Нафтул Шпильрейн, собственными руками сколотивший состояние, стремился дать-детям хорошее образование, которое послужило бы основой их благополучия. Сам он свободно владел несколькими языками и того же требовал от детей: по составленному им расписанию в каждый день недели все разговоры в доме велись на том или ином европейском языке. Нарушение этого предписания влекло за собой наказание, порой весьма строгое. Прав или нет был отец в своем педагогическом рвении, но цели своей он добился. К моменту окончания гимназии все дети свободно владели иностранными языками, все пошли в науку и преуспели в ней (Ян окончил Сорбонну и университет в Карлсруэ, стал членом-корреспондентом АН СССР; Исаак окончил Гейдельбергский университет, учился в Лейпциге у В. Вундта; Эмиль окончил университет в Ростове-на-Дону и стал там доцентом).

Сабина окончить гимназию не сумела. После окончания восьми классов у нее обнаружилось нервное расстройство, по-видимому, отчасти спровоцированное смертью ее младшей сестры Эмилии. И тогда отец принял решение, кардинально повлиявшее на всю ее судьбу. В 1904 г. он отправил Сабину на лечение в Швейцарию. Так она оказалась в цюрихской клинике Бургхельци, которой руководил профессор Эйген Блейлер. Лечащим врачом Сабины стал увлекавшийся психоанализом молодой доктор Карл Густав Юнг, впервые опробовавший на пациентке некоторые идеи и приемы психоаналитической терапии. Результат оказался неожиданным — юная пациентка влюбилась в женатого врача. Надо сказать, что Юнг — потомок протестантских священников — никогда не отличался приверженностью пуританской морали своих предков. Он ответил Сабине взаимностью. Многие подробности их бурного романа, наверное, утрачены навсегда, но и получившие огласку детали свидетельствуют о поистине шекспировском накале страстей.

Что же касается нервного расстройства, которым страдала Сабина, то тут Юнг как врач оказался на высоте. (А может быть, просто-напросто любовь обладает исцеляющей силой и врачует душевные недуги.) Так или иначе, после десятимесячного курса интенсивной терапии Сабина в 1905 г. поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, где стала специализироваться по психотерапии и педологии. Юнг, однако, продолжал лечение (вплоть до 1909 г.) и с 1906 г. обсуждал случай Шпильрейн в переписке с Фрейдом. (В дальнейшем она непосредственно вмешалась в их непростые отношения и отнюдь не улучшила их.)

Учась в университете, Сабина все больше увлекалась психоаналитическими идеями и с удовольствием работала над темами, предложенными Блейлером и Юнгом. А в 1909 г. сама вступила в переписку с Фрейдом.

По окончании университета она активно работала над диссертацией «О психологическом содержании одного случая шизофрении» (как известно, сам термин «шизофрения» был предложен Блейлером) и в 1911 г. успешно защитила эту работу. В этом же году новоявленный доктор медицины Сабина Шпильрейн завершила интересную работу «Разрушение как причина становления» (опубликована в 1912 г.), в которой предвосхитила принципиально важную идею Фрейда, обозначив садистский компонент сексуального влечения как «деструктивное» влечение. В этом же году, посетив Вену, Сабина Шпильрейн лично познакомилась с Фрейдом. На заседании Венского психоаналитического общества 25 ноября 1911 г. она сделала доклад по данной работе.