Перстень Парацельса - Артур Василевский

— Вот и хорошо. — Хван расположился в кресле, скинул морок — ему нравилось смущать собеседников видом второй пары рук, — закинул ногу на ногу и небрежно начал рассказ: — Несмотря на ваш приказ, я пока не стал следить за домом…

— Но…

— …потому что счёл это преждевременным. — Керо предостерегающе поднял вверх указательный палец правой нижней руки, показывая, что в настоящий момент его перебивать не следует. — Я услышал ваши слова о том, что для эксперимента требуются подопытные, и решил вычислить окружение Сиби. Для чего взломал его телефон…

— Сам? — не выдержал Петриус. Он не ожидал, что его помощник попутно окажется специалистом по электронике.

— Попросил знакомых ребят из «Тиградком».

— Это была личная услуга?

— Это была платная услуга, я обязательно отмечу её в счёте. — Хван приятно улыбнулся и сложил на животе нижние руки, на мгновение став похожим на шаса. Только четырёхрукого.

— Понятно, что платная, — хмыкнул эрлиец, который прекрасно знал, что телохранитель не из тех, что ленятся поднять с земли лишнюю копеечку. — Я имел в виду: взлом произошёл с санкции Великих Домов?

— Нет, — успокоил врача четырёхрукий. — С этой точки зрения услуга была именно личной.

— Хорошо. Что дальше?

— Дальше мы определили шестерых челов, которым он часто звонил в последние дни. В смысле: выкинули из списка Меркеля, московских деловых партнёров и оставили только жителей Уфы…

— Я понял.

— Так вот. Я получил список и решил посмотреть на этих челов, попробовать понять, что они из себя представляют. Приехал к этому, — хван кивнул на Сатурна. — Иду, ищу адрес, а он навстречу из-за угла.

— Адрес?

— Чел.

— И ты не нашёл ничего лучшего, чем притащить его сюда? — саркастически осведомился брат Петриус.

— Только после того, как он заметил мои руки. — Керо многозначительно повертел средними конечностями. — Вот эти.

— Ты забыл навести морок?

— Хочу напомнить, что мы, в отличие от вас, эрлийцев, немножко отличаемся от челов. Совсем чуть-чуть. — Пришла очередь хвана быть саркастичным. — Поэтому в Кодексе специально прописано обязательное наличие самоподзаряжающегося артефакта морока.

Керо откинул полу куртки и продемонстрировал врачу закреплённое на поясе устройство. Рядом с серьёзным ножом в кожаных ножнах.

— Артефакт работал, когда вы встретились?

— Да.

— А чел всё равно сумел заглянуть под морок… — Петриус быстро просканировал Сатурна. — Он не маг.

— Знаю, я уже проверил.

— А это значит… — Тёмные глаза эрлийца вспыхнули. — Сиби уже провёл церемонию! Он собрал группу и инциировал её Перстнем Парацельса. Отсчёт пошёл.

Брат Петриус потёр руки и совсем иначе посмотрел на сопящего на диване чела, так одержимый учёный смотрит на неизвестного вида мотылька, прежде чем проткнуть его булавкой.

Керо знал этот взгляд и поинтересовался:

— Принести ваши хирургические инструменты?

— Зачем? — удивился эрлиец.

— Вы ведь говорили, что хотите его вскрыть.

— Изучить!

— Разве это не одно и то же? — Как все хваны, Керо был приверженцем простых решений.

— Нет, — покачал головой врач, прикидывая количество челов. — Если я начну их вскрывать, они быстро закончатся.

— Их шестеро, можно составить график на весь эксперимент.

Предложение выглядело настолько заманчиво, что на этот раз брату Петриусу потребовалась почти минута для его отклонения.

— Боюсь, что должен отказаться, — с грустью произнёс он. — Не сейчас. Не на этой стадии. — Эрлиец вздохнул. — Ограничимся магическими исследованиями.

— А потом? — тут же поинтересовался хван.

— Вернёшь его откуда взял.

— Он меня видел.

— Если мы его убьём — Сиби насторожится, если мы его не убьём и он расскажет о тебе — Сиби насторожится… — Эрлиец прищурился, размышляя, и закончил: — Но я всегда был сторонником минимизации насилия.

— Тоже мне Сантьяга, — проворчал Керо.

— Что ты сказал?

— Спросил, где ваши магические приборы?

— Кожаный саквояж в шкафу.

* * *

Ночью они с Дарьей спали, словно убитые, — сказалось потрясение прожитого дня — и чуть не проспали. Наспех собрались, наспех попрощались и помчались к местам службы.

Рабочий день быстро втянул Громова в жёсткий ритм, время понеслось в русле рутинных дел — всё как всегда, вздохнуть некогда — и позволило… нет, конечно, не позабыть о церемонии — такое не забывается, — но отодвинуть её на второй план, сделать мысли о ней фоном к основным делам. Однако постепенно, где-то в районе обеда, когда утренняя горячка срочных дел прошла, Виктор начал ощущать нечто… нечто такое, чему он и названия подобрать не мог: какую-то невнятную смесь грусти, злости, печали, раздражения и непонимания. И отмахнуться от этого «нечто» не получалось при всём старании.

Настроение категорически испортилось, Виктор насупился, стал огрызаться на коллег, едва не испортил важный разговор с клиентом, в последний момент сообразив, что нужно сменить тон.

Словно некая облачная хмарь спеленала Громову душу и придавила нелёгким грузом. Исчезла привычная бодрость. Да что бодрость! Куда-то делся душевный покой, необходимый для нормального самоощущения, и причина этого крылась…

«Во вчерашней церемонии…»

Точнее, в том, что он до сих пор не представлял, чем она для него закончилась.

«Кто я теперь?»

У него — хмарь на душе, у остальных — яркие эмоции. Вспоминая путешествие к Неведомому, он равнодушно пожимает плечами, а остальные захлёбываются от восторга.

Они мечтают о том, что станут другими. А он этого боится.

Почему?

Незадолго до шести позвонила Дарья:

— Ты за мной не заедешь?

И Громов — впервые за время их знакомства — едва не ляпнул: «Нет!» Не потому, что не мог, а потому, что не хотел.

Пережитое вчера наслаждение одиночеством вновь манило Виктора, намекало, что ему никто не нужен.

— Ты как? — тихо спросил Громов.

— Если честно — устала.

— Это понятно…

— Нет, я действительно устала. — Даша помолчала, не уверенная, что следует продолжать, но тем не менее продолжила: — Чувствую себя выжатой как лимон.

— Из-за чего?

— Ну, надеюсь, что это простое и временное последствие церемонии. Слишком много сил мы на ней оставили. — Она не собиралась говорить правду. — А у тебя не так?