Тайна города трёх гор - Александр Александрович Шахов

атаковать стоящую перед ним девушку, но та, увернулась в сторону и клинок вонзился в стоявшего за ней. Стражи тоже принялись атаковать телохранителей, а царица тем временем забежала через образовавшуюся дыру за спину своего мужа.

Кефар, выхватив свой клинок, защитил Реммао от следующего удара правителя. Это он стоял окутанный светом в глазах Статиса. Кесей понял, что началась драка, но принять в ней участия он не смог и Табиту пришлось его придерживать чтобы тот не рухнул.

Один из повстанцев достал висевший на поясе топор и метнул его в разбушевавшегося тирана. Но с лёгкостью поймав его, тот бросил короткий топор в Реммао, что своим свечением продолжал оскорблять его взор.

Топор вонзился прямо в грудь, пробив доспех будто тот был сделан из ткани. Посмотревший на торчащую из него рукоять пошатнулся и, покосившись в левую сторону выпал из прорезанного в стене окна.

Зема, всеми силами пытавшаяся пробиться к Статису, уже убила одного из стражей и было накинулась на него, но тот, махнув рукой, отбросил её от себя магическим импульсом не желая убивать пока причина исходящей от неё энергии не будет выяснена. А к тому времени с другого конца коридора уже прибыли новые стражники, что схватили оставшихся в живых.

Те отчаянно сопротивлялись, но всё же стражей было больше. Во время брыканий, с Кефара спала повязка, и он встретился лицом к лицу со своим заклятым врагом.

– Кефар?! - удивился правитель, изменившийся в лице. – Не может быть. Это кого же к нам занесли пески – самого короля пустыни! Долго же ты прятался.

Но тот лишь скалился, глядя на него и не оставляя попыток вырваться.

Обратив внимание на Зему, что провела отчаянную попытку ударить его хотя бы ногой, Статис подошёл к ней.

– А это у нас кто?

Воинам приходилось изо всех сил держать её, чтобы она не накинулась на повелителя.

– Шпионка, - узнав её по рассказам своих воинов что уже встречались с ней прежде, заявил он. – Та самая шпионка, которую мои люди не могут поймать уже несколько лет.

После этого, царь обратил внимание на Табита и прочих захваченных людей.

– Всё понятно. Рабы, изменники, шпионы. Решили, что им под силу убить меня и набрались наглости явиться в мой дворец.

Налюбовавшись пленниками, государь велел отправить их в темницу.

Когда их поволокли прочь, Зема издала полный ненависти и отчаянья крик.

В темнице

Бродя по узкой тёмной камере, воительница проклинала себя за то, что не впилась в его глотку, пока еще была возможность. Находясь в полнейшем отчаянии, она била кулаками о холодные стены и разбив кулаки в кровь, скатилась по стене сев на корточки и заплакала.

Пленников разделили на две группы, и Кефар находился в соседней камере. Сжимая кулаки до боли, он сидел на полу и просто смотрел в одну точку.

Пришедший в себя Кесей, был в одной камере с ним.

Вдруг раздался тяжёлый скрип дверей и в темницу явился Статис.

Его вид заставил находящихся за решётками вскипеть от ненависти, но тут же опустить руки от отчаяния.

Он подошёл к первой камере, в которой находилась девушка, и остановился у неё начал рассматривать её, вцепившуюся в решётку. Она сжимала железные прутья представляя, как душит стоящего перед ней. Несколько секунд они смотрели друг на друга и полную тишину нарушало только злобное дыхание Земы и звук капающей на холодный пол крови с её кулаков.

– Что-то в тебе есть, - с неким сожалением, вглядываясь в Зему, сказал он. – Я взял бы тебя в жёны, не будь уверен в том, что при первой возможности ты перережешь мне глотку. Как жаль, что такой цветок пустыни должен быть сорван.

Последняя фраза означала, что их всех ждёт смертная казнь. Но поимка такого человека как Кефар, не могла быть оставлена без внимания, и потому в данный момент в городе шли приготовления к организации принародной казни. Решившийся спуститься к приговорённым, испытывал удивляющее его, необъяснимое влечение к Земе и потому он, протянув ей черный цветок, что вырос из маленького семечка прямо на её глазах, предложил перейти на его сторону.

Но она плюнула ему в лицо. Это большее что она сейчас могла сделать.

Несмотря на свою гордость, что-то внутри него позволило ему стерпеть оскорбление, и вместо должного гнева он испытал лишь сожаление. Прозвучал тяжёлый вздох. Подобное поведение было ему не свойственно и даже он сам удивился подобному.

– Я всё равно узнаю, где ваш лагерь, кто-нибудь из вас да расколется. Зная моего друга, могу с уверенностью сказать, что это точно будет не он, поэтому его я могу казнить без опаски.

Посмотрев напоследок в глаза девушки, он вытерся и направился к соседней камере. Словно наколовшись на вид озлобленного Кефара, он остановился напротив его.

Они были похожи, от холодного сурового взгляда, до одинаково подстриженных бород. Если бы не венец на голове одного из них и не решётка, то во мраке темницы их можно было бы даже перепутать.

– Прости меня, – прервав тяжёлую тишину зрительного противостояния, сказал Статис, удивив присутствовавших. – Только сильная власть способна сохранить государство.

– Я не хотел этого. – проговорил продолжавший колоть того взглядом.

– Я знаю. Этого хотела толпа. И когда она не дала мне тебя убить, я понял, что мой авторитет упал. Ты стал слишком знаменит, и у меня не было выбора, – оправдываясь говорил владыка, но в ответ всё тот же ненавидящий взгляд. – Ты ведь поддался мне тогда. Как думаешь, ты смог бы меня победить?

Не дождавшись ответа, он опустил взгляд, после чего снова поднял глаза и сказал:

– Вот и узнаем.

После этого заявления он было направился к выходу, но был остановлен криком Кесея.

– ТЫ! Ты убил моего отца!

– От моей руки пало много славных воинов, кто именно? – остановившись смерив взглядом юнца, с полным равнодушием сказал он.

– Он был начальником дворцовой стражи. Помнишь плачущего мальчика, забитого в угол?

Связав в голове эти два предложения, Статис понял о ком идёт речь.

– Ты. Да, я помню тебя. Четырнадцать лет назад я сразился с твоим отцом во время битвы за этот город. Я обещал отпустить вас если он победит меня, но одержал победу я. Он заплатил за тебя кровью, и я пощадил твою жизнь. - словно рассказывая о своих подвигах, продолжал он.

– Зря ты это сделал! - угрожающе прорычал вжавшийся в