Простые удовольствия - Донна Олвард

– Ты когда-нибудь жалел об упущенных возможностях? В Торонто тебе предложили руководящую должность, но тебе пришлось от нее отказаться из-за переезда сюда.

– По сравнению с тем, что я здесь обрел, это пустяки. Почему ты спрашиваешь?

– Однажды я подслушал, как папа и мама ссорились. Ему предложили интересную перспективную работу, а мама не захотела переезжать, потому что нам, детям, пришлось бы привыкать к новой школе и новой обстановке. Ты в курсе, что из-за нас папа всю жизнь проторчал на одной и той же работе? Что из-за нас он чувствовал себя связанным по рукам и ногам?

– Дрю, мы, дети, не были ни в чем виноваты. Супружеские пары часто обсуждают подобные вещи и находят компромисс.

– Но что, если в том случае не было компромиссного решения? Только ультиматум с маминой стороны. Она удивительная женщина, и я ее люблю, но мне не давало покоя то, что она мешала папе добиться большего.

– И ты не хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое.

– Да, ты все правильно понял.

Дэн покачал головой:

– Прости, брат, но я тебя не понимаю. Ты сдерживаешь свои чувства либо из страха, либо из эгоизма, и это неправильно. Если ты счастлив в одиночестве, вопросов нет, но если тебе плохо, перестань отказываться от собственного счастья.

Он это делает? Возможно. Он определенно не испытывает счастья. Точнее, он был счастлив, пока…

Пока в его жизни не появилась Харпер и не изменила все. На нее не произвели впечатления его деньги. Она искренне полюбила его со всеми его достоинствами и недостатками. Полюбила, хотя знала с самого начала, что он уедет.

Вот черт!

Вернувшись в отель, Дрю позвонил своему отцу. В Онтарио было уже поздно, но его родители всегда подходили к телефону, когда им звонил кто-то из их детей.

– Привет, пап. Ты еще не лег спать?

– Мама уже легла, а я только что закончил смотреть хоккей. У тебя все в порядке?

– Да, папа. Я просто хочу задать тебе один вопрос.

– Задавай.

– Помнишь, когда мне было семь или восемь лет, тебе предложили работу на севере.

– Боже мой. Это было целую вечность назад. Почему ты спрашиваешь?

– Почему ты отказался от того предложения?

– Потому что мы с мамой не захотели продавать дом и перевозить вас, детей, так далеко. Здесь у вас была хорошая школа, друзья. Зачем было подвергать вас стрессу?

– Вы вместе с мамой приняли это решение? – спросил Дрю, уставившись в темноту за окном своего номера. – Или только мама?

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышал, как вы об этом спорили. Я понял, что для тебя это была перспективная возможность, а мама не хотела уезжать. Еще я помню, как ты несколько раз жаловался, что устал много лет работать на одной и той же должности. Мне интересно, ты свыкся с этим или жалеешь, что не настоял на своем и не переехал на север?

На другом конце линии послышался вздох.

– Дрю, иногда личные интересы человека идут вразрез с нуждами его семьи. Когда ты по-настоящему дорожишь своей семьей, личные амбиции отодвигаются на второй план.

– То есть ради любимого человека нужно пожертвовать собственными интересами?

– Перед тобой встал такой выбор, сынок?

– Я не знаю, что мне делать, папа. Я люблю ее, но она хочет того, что сделает меня несчастным. Разве это хорошо для брака?

– Нет, но всегда можно найти компромиссное решение, Дрю. А когда ты вынужден выбирать, остаться вместе с любимым человеком или потерять его…

– Дэн сказал мне то же самое.

– Буду с тобой откровенным, Дрю. Семейная жизнь – это тяжелая работа. Иногда мы говорим нашим вторым половинкам вещи, которые нам не следовало бы говорить. Иногда мы злимся и напоминаем им о таких вещах, как утраченные возможности. Но я должен тебе признаться, что брак с твоей матерью и рождение вас четверых – это лучшее, что могло со мной произойти. Я не променял бы все это даже на самую интересную и перспективную работу.

– Но что, если из меня не выйдет ни хорошего мужа, ни отца? Что, если я слишком эгоистичен для этого? Я боюсь все испортить, папа.

– Мы все боимся, Дрю. Это очень важное решение. Если бы ты не боялся, я начал бы беспокоиться.

К горлу Дрю подкатил комок.

– Спасибо, папа.

– Пожалуйста. Семейная жизнь – это не приговор, Дрю. Это интересное приключение, поверь мне.

Дрю рассмеялся, и, поболтав еще несколько минут о всяких пустяках, они попрощались. Потом он лег на кровать и, глядя в потолок, стал думать, как ему вернуть Харпер.

Следующим вечером Дрю поехал домой к Харпер. Он сильно нервничал, потому что ему нужно было сказать ей о своих чувствах и попытаться все исправить.

Когда она открыла дверь, у него перехватило дыхание. На ней было черно-белое платье и сапоги на каблуках, а ее волосы были собраны в аккуратный узел на затылке.

– Дрю, – мягко произнесла она, но не улыбнулась.

– Ты потрясающе выглядишь.

– В шесть часов у меня была встреча с клиенткой. Полагаю, ты хочешь войти?

Он кивнул, и она пропустила его внутрь.

– Да. Вчера я кое-что тебе не сказал. Я еще не осознал, что хочу тебе это сказать.

Ее глаза заблестели, и это его обнадежило.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – вежливо спросила она.

– Нет, спасибо. – Когда она проходила мимо него, он остановил ее, схватив за руку. – Харпер. Вчера ты сказала, что недовольна своей жизнью и хочешь большего. Я пришел, чтобы сказать тебе, что я тоже хочу большего. С тех пор как я расстался с тобой полгода назад, я не мог найти себе места, и я пришел, чтобы спросить тебя, дашь ли ты нашим отношениям еще один шанс.

Харпер уставилась на него огромными голубыми глазами.

– Что изменилось за сутки? Вчера вечером ты был таким же, как полгода назад. Ты боялся, что, если пустишь корни и обзаведешься семьей, твоя жизнь станет скучной.

– О Харпер, – рассмеялся он. – С тобой моя жизнь никогда не будет скучной. Я был слепым упрямым идиотом, боявшимся признать правду. Я люблю тебя, Харпер. Я влюбился в тебя прошлым летом, и это напугало меня до полусмерти. Но, расставшись с тобой, я не смог избавиться от этого чувства. Это сделало меня несчастным, и я перестал получать удовольствие от свободной жизни, полной путешествий и приключений, которой я прежде так дорожил. Ты нужна мне, дорогая, и я все еще испытываю страх, но я устал убегать.

Он распахнул свои объятия, и Харпер прижалась к его груди. В тот момент, когда его руки обхватили ее, она начала плакать. Пока она рыдала, он гладил ее по волосам и радовался, что она ему поверила.