Дорога патриарха - Роберт Энтони Сальваторе

– Скажи-ка мне, Атрогейт, - негромко и очень спокойно проговорил дроу,- за то вознаграждение, что предложили за Энтрери, ты сам согласился бы пустить в ход свои кистени?

– А-ха-ха!

– Может, поэтому ты и вернулся в Гелиогабалус, вместо того чтобы и дальше искать счастья в Ваасе?

– Дубина ты, просто зима на носу. Я с ума не сошел, чтобы таскаться по Ваасе в снежную бурю. Работать летом, пить зимой - вот рецепт успеха для дворфа.

– Но если в Гелиогабалусе подвернется несложная работенка… - поддразнил Джарлакс. - Предположим, неожиданная возможность подзаработать.

– На твоем Энтрери? А-ха-ха! Да мне этого даже на выпивку сегодня не хватило бы.

Вопросительно подняв брови, Джарлакс подвинул дворфу очередную порцию эля.

– Нелликт недооценивает…

– Он бы не стал назначать за твоего приятеля подобающе приличную награду, - перебил Атрогейт. - Понимает же, что многие и так не прочь поохотиться за его головой исключительно ради славы. Да убить рыцаря Ордена - все равно, что медаль получить. Отличие почище перьев на твоей дурацкой шляпе!

– Для выскочки - пожалуй, - согласился дроу.

– А может, это специально, чтобы оскорбить.

– Но когда Нелликт избавится от всех выскочек и поймет, что ошибся, он увеличит компенсацию.

– Я мог бы согласиться или нет, если бы знал, что за муть ты несешь, - проворчал Атрогейт. - Компе… чего?

– Награду, - пояснил дроу. - Когда будут перебиты все, кто попытается взять Энтрери, Нелликт наконец поймет, на что он способен, и увеличит награду.

– Ага, или сам убьет твоего дружка - слышь, я ведь так и не сказал, что за этим Нелликт стоит, понял?

– Да-да, само собой.

Атрогейт довольно хохотнул и опрокинул в рот еще кружку.

– А если бы вознаграждение увеличили, может, и Атрогейт попытался бы?

– Я не пытаюсь, ясно тебе, черномазый? Я делаю или не делаю.

– Так сделал бы? За хорошую цену.

– А ты будто нет?

Джарлакс приготовился осадить его, но вдруг и сам понял, что дворф не так уж ошибается, просто цена должна быть невероятно велика.

– Мне твой дружок нравится, - признался Атрогейт. - Девять Кругов Ада, да вы оба мне по душе.

– Но золото по душе больше.

Атрогейт с удовольствием поднял кружку с новой порцией эля.

– Мне нравится то, что можно получить за звонкую монету. Жизнь-то одна. И кто знает, когда она кончится - на следующей неделе или через триста лет? Но чем дольше я сыт и пьян, тем лучше моя жизнь - так я кумекаю. Для меня важно только прожить жизнь получше, понял, черномазый?

Джарлаксу нечего было возразить против столь убедительной жизненной философии. Он снова сделал знак подавальщице и бросил на стол еще пару золотых.

– Ты мне тоже нравишься, добрый дворф, - промолвил он, вставая.- Поэтому предупреждаю тебя: какую бы цену ни назначил Нелликт - да-да, я понял, если это Нелликт, - поправился он, предупреждая возражение дворфа. - Так вот, какая бы цена ни была назначена за голову Артемиса Энтрери, ее будет недостаточно, чтобы ты тратил на это свое время.

– А-ха-ха!

– Только прикинь, сколько лет хорошей выпивки потеряешь. Пусть тобой руководят именно эти расчеты. - И, подмигнув, Джарлакс слегка поклонился и пошел к выходу. Проходя мимо девушки с новым полным подносом, он легонько шлепнул ее, а она в ответ кокетливо улыбнулась.

Да, несложно понять, почему Атрогейт стремился уехать из Ваасы с наступлением холодов. Он и сам бы не прочь перезимовать в таком гостеприимном городе.

Если бы только Артемис Энтрери не нарушил законов гостеприимства.

Джарлакс вышел из таверны на улицу. Дождь уже прекратился, северный ветер разогнал тяжелые тучи, и на небе показались бледные звездочки. Холодало так быстро, что от луж, оставшихся после дневного дождя, уже белыми космами поднимался пар. Джарлакс внимательно посмотрел в оба конца бульвара, убеждаясь, что никто не рыщет поблизости.

– Что же ты натворил, Артемис Энтрери? - тихо пробормотал он, плотнее запахивая плащ, и двинулся к дому. Однако почти сразу он передумал и пошел в другую сторону - уж очень неожиданно разворачивались события.

Когда он добрался до Петли, город уже утонул в сумерках. Плотные облака, повисшие над горизонтом, спрятали последние бледные солнечные лучи. В некоторых магазинчиках зажгли свечи, потому что, несмотря на темноту, закрывать лавочки было еще рано.

За большим окном «Золотых монет Ильнезары» плясали огоньки свечей в высоком подсвечнике на несколько рожков, а вокруг тускло мерцали хрусталь и камни.

Джарлакс вошел, и над дверью звякнул маленький колокольчик. В магазинчике, кроме хозяйки за прилавком, были только женщина средних лет и молодая парочка, разглядывающая витрины.

Джарлакс с удовольствием отметил, как побледнела старшая женщина, заметив его. Еще приятнее стало, когда молодая особа отступила к своему спутнику и так вцепилась в его руку, что тот оторвался от витрины и невольно открыл рот при виде дроу, однако сразу напыжился, храбро выпятив грудь. Обведя магазин быстрым взглядом, он обошел Джарлакса, вежливо приподнявшего шляпу, и повел свою спутницу к выходу. Девушка, проходя мимо, невольно вздрогнула и еще теснее прижалась к молодому человеку.

– Ох, до чего я люблю человечину! - шепнул Джарлакс им вслед, девушка ойкнула, а юноша решительно толкнул дверь.

Но дроу даже не обернулся. Он и так слышал нервный звонок колокольчика.

Посетителей осталось лишь двое. Незнакомая, уже не юная женщина смотрела на него со смешанным выражением испуга и заинтересованности.

Джарлакс поклонился ей, быстро проделал какое-то движение пальцами, и в его руке оказался поздний пурпурный альведум, редкий цветок Ваасы. Он протянул его незнакомке, но та не взяла и пошла к выходу, не спуская с дроу глаз. Джарлакс пожал плечами, цветок исчез. Женщина же смерила его взглядом с головы до ног, будто оценивая.

Дроу, притворяясь, что его привлекли какие-то золотые вещицы, подошел к ближайшей витрине. Склонившись над ней, он украдкой продолжал наблюдать за посетительницей и хозяйкой. Наконец дверной колокольчик тихонько звякнул. Обернувшись, он бросил на незнакомку последний взгляд и понял, что она думает о нем и хозяйке магазинчика, - очень уж красноречивой была улыбка женщины.

– Это жена Йентиеля Сармагона, главного надзирателя тюрем Гелиогабалуса и близкого друга барона Даймиана Ри,- сообщила Ильнезара, как только за посетительницей закрылась дверь. - Поосторожнее, если захочешь переспать с ней.

– По-моему, она довольно пресная, - заметил Джарлакс, продолжая разглядывать ожерелье, которое держал в руках.

– Как и большинство людей, - согласилась Ильнезара. - Полагаю, это оттого, что они все время помнят о близкой смерти. Страх перед будущим снедает их и угнетает чувства.