Пуля из дамасской стали - Сергей Зверев

Бандиты сорвали с плеч свое оружие и навели стволы на дерзкого незнакомца. Они озадаченно переглядывались и не знали, как им быть.

– Ты кто такой? – сипло заорал один из тех, кто стоял поближе, судя по всему, помощник главаря.

– Я – ваша смерть! – по-арабски, но с каким-то непонятным акцентом объявил незнакомец, указав обоими стволами куда-то за спины бандитов.

Те оглянулись и в момент потеряли дар речи. Еще пять человек точно в таких же черных масках стояли позади них полукругом, опустившись на одно колено и держа автоматы на изготовку. Даже последнему идиоту с первого взгляда было бы понятно, что это профессионалы, способные за пару секунд положить всех, кто попытался бы противостоять им. Такое положение для ведения огня они приняли не случайно – чтобы срезать очередями всех семерых бандитов, но не задеть детей и монахинь.

– Оружие на землю! – жестко, с оттенком металла в голосе и с точно таким же непонятным акцентом скомандовал один из чужаков. – Еще секунда, и мы открываем огонь на поражение.

Бандиты дрогнули, сбросили на землю все, что висело у них на плечах, было заткнуто за пояс и лежало в карманах. Повинуясь следующей команде, они подошли лицом к стене, расставили ноги и уперлись в нее руками. Парень в маске подбодрил главаря бесцеремонным пинком под зад и заставил его присоединиться к остальным.

Кое-как поднявшись и припадая на правую ногу, он поплелся к своим подчиненным, оглянулся и хрипло спросил:

– Что вы собираетесь с нами сделать?

– А что сделал бы с нами ты, окажись мы на вашем месте? – Горяев ответил вопросом на вопрос, окрасив свои слова суровой иронией.

Бандит ничего не сказал в ответ и повернулся лицом к стене. Этот диалог явно не внушал оптимизма его подельникам.

Самый молодой член этой шайки не выдержал, не отрывая рук от стены, обернулся назад и с глазами, полными слез, умоляюще заговорил:

– Именем пророка, прошу вас – не убивайте меня! Мне еще только восемнадцать! У меня больная мать и маленькие сестры. У меня…

Он замолчал, но тут подоспела сестра Марьям.

Прижимая руки к груди, она поспешно подошла к спецназовцам и испуганно заговорила:

– Вы собираетесь их убить?! Именем Господа, прошу вас – не делайте этого! Не надо! Умоляю!..

– Не проси их! Пусть стреляют! – неожиданно истерически заорал главарь. – Они трусы! Ничего, через полчаса здесь будут все мои люди, три десятка человек. Они отплатят за нас этим гяурам! Ну, стреляй!..

– Тихо! – жестко прикрикнул Горяев. – Трусы, говоришь? Это ты-то храбрец, настоящий мужчина, который собирался надругаться над беззащитной женщиной и детьми?! Хорошо! Мы сейчас разберемся, кто тут мужчина! Крайний справа, который уже битый, и крайний слева – салажонок, стоять на месте. Остальные шестеро – кругом! Шестеро на шестеро, стенка на стенку. Ребята, кладем оружие! Калечить и убивать не будем, но ума им добавить надо! – добавил он.

Отбросив автоматы, парни в масках изготовились к рукопашному бою. Бандиты, растерянно переглянувшись, наконец-то уразумели, что им предлагают чужаки. Неожиданно один из них что-то завопил и ринулся на Сашку Журбина.

Он бешено размахивал кулаками, эффектно выбрасывал ноги и, казалось, в один момент мог смять парня, который заметно уступал ему в габаритах. Мягко, почти невесомо, Сашка отступил на пару шагов, чтобы иметь пространство для маневра в дикой толчее, которая внезапно закипела во дворе детдома. Издавая яростные крики, явно не хилый бандит пытался попасть кулаком в уязвимую точку тела соперника, ловкого и подвижного, как солнечный зайчик.

Журбин уже давно мог бы его нокаутировать, как это с ходу сделал Серега Приберегин. Его противник получил жуткий удар в челюсть, взлетел на полметра и распластался на земле, не подавая признаков жизни. Теперь Серега со скучающим видом наблюдал за остальными. А Сашка поддразнивал своего соперника, намеренно раскрывался, но постоянно уходил от ударов, блокируя самые удачные выпады.

Вот уже и Горяев мощно хрястнул своего противника крестцом о землю. Борька Еремин провел прямой в печень, дополнил его ударом правого локтя в голову и отправил в нирвану крупного бородача. Плужников с Антохиным вывели из строя своих соперников, а Сашка, взяв на себя роль кошки, играющейся с гипертрофированной мышью, все уходил и уходил от ударов. В какой-то миг он обнаружил, что пятеро бандитов, кто охая, кто безмолвно, лежат на земле, он решил, что хватит, пора кончать эту музыку! Журбин неуловимым движением правой ладони встретил подбородок бандита, уже запыхавшегося, но выполняющего очередной выпад. Он резко сместил его голову вправо и назад. В тот же миг тот ощутил в шее странный хруст, наполнивший острой болью позвоночник, а затем и все тело. Бандит выпучил глаза, разинул рот и замер, будучи не в состоянии ни охнуть, ни шелохнуться.

– Эй, ты чего там? Я же говорил – не калечить! – Горяев укоризненно покачал головой.

– Пустяки! Шея цела. Небольшое смещение позвонков с ущемлением нервов, – рассмеялся Сашка.

– Ну а теперь, господа бандиты, выметайтесь отсюда и запомните: дела ваши плохи. – Горяев что-то достал из кармана. – Я снял на камеру телефона небольшое видео. Теперь все узнают, как вот этот блудливый ишак домогался христианской монахини и что он говорил об имаме Раяне. Ты догадываешься, недоумок, чем для тебя это обернется? Тебя свои же – Мустафа или Фавваз – зарежут как барана! Поэтому ставлю условие: чтобы здесь отныне ни одного человека из вашей банды и близко не было! Всем ясно? Благодарите эту добрую женщину за то, что остались жить. А то уже сейчас были бы на пути в ад. В раю таким тварям, как вы, места нет. Пошли вон отсюда!

Придерживая друг друга, бандиты кое-как загрузились в свои джипы и вскоре скрылись за полуразрушенными домами.

Сестра Марьям, скорбно взирающая на окружающее, сокрушенно покачала головой и тихо обронила, проходя мимо Горяева:

– Конечно, спасибо вам огромное за то, что не позволили свершиться мерзости. Однако… вы собирались убить пусть и плохих, но безоружных людей! Ужасно. Ужасно!..

– Да никто их убивать не собирался, – с оттенком досады в голосе парировал Горяев, снимая черную маску. – Мы пленных не расстреливаем. Просто на эту шваль надо было нагнать страху. Гарантирую, в ближайшие несколько дней эти уголовники и близко не появятся у Банара. А мы, надеюсь, за это время сумеем раздобыть транспорт и перевезем всех вас в Дамаск.

– Вы считаете, что так будет лучше? – задумчиво спросила монахиня.

– А вам сегодняшнего было мало? – усмехнулся Горяев.

Из здания, не поднимая головы, вышла та самая монахиня, которая согласилась пожертвовать собой ради детей. Увидев невдалеке спецназовцев, она резко отвернулась. Александр, слышавший разговор сестры Марьям с Горяевым, истолковал ее жест по-своему.

Он подошел к монахине, чуть откашлялся и негромко спросил:

– Простите, вы тоже считаете нас заведомыми убийцами?