Книги, которые читают наши дети, и книги, которые им читать не следует - Юрий Юрьевич Поринец

мышонка – уж очень он симпатичный, хотя и глупый. Поэтому многие из маленьких читателей отказываются слушать финал.

Наверное, правильно поступают те родители, которые просто опускают эти строчки при чтении.

Впечатления, полученные ребенком от этой сказки, указывающей читателям, что не нужно капризничать, а перед сном – особенно, могут быть самые неожиданные. Так, К.И. Чуковский в книге «От двух до пяти» приводит историю, где ребенок делится соображениями по поводу сказки Маршака:

«– Наверное, мышка-мать рада, что кошка съела ее мышонка.

– Почему же?

– Да он все пищал, плакал, не давал ей спать… А теперь ей никто не мешает: спи сколько хочешь. Не надо вставать и баюкать его. Правда? Ведь ей стало лучше? Да?»

В творчестве поэтов (прежде всего, Маршака и Михалкова) присутствуют стихотворения, прославляющие советскую идеологию, критикующие западный образ жизни: «Кто он?», «Мистер Твистер» у Маршака, «Смена» у Михалкова. Детям, наверное, их можно просто не читать.

Но эти стихотворения, к счастью, не определяют общего содержания их поэзии. От стихотворений Михалкова, Барто, Маршака остается ощущение семейного счастья, домашнего тепла, родительской любви, красоты удивительного мира, который окружает человека.

Вот портфель,

Пальто и шляпа.

День у папы

Выходной.

Не ушел

Сегодня

Папа,

Значит,

Будет он со мной.

(«Хороший день», С. Маршак)

Герой стихотворения на самом деле живет «сегодня», для него все, что происходит, – событие. Недаром почти каждое слово выделено в отдельную строчку. Так и чувствуешь, что за этими радостными, прыгающими словами – долгое ожидание выходного дня, когда папа будет дома.

И вот папа с сыном отправляются на прогулку:

Голубое,

Голубое,

Голубое

В этот день

Было небо над Москвою,

И в садах цвела сирень.

Разве не чудесен этот мир, увиденный детскими глазами?

Мы вернулись

На трамвае,

Привезли домой

Сирень.

Привезли домой, маме, частицу той радости, к которой прикоснулись за день. Да по-другому и быть не может, ведь в семье – все общее, а папа и мама для ребенка – неразделимое целое.

Я нажал звонок знакомый —

Он ответил мне, звеня,

И затих…

Как тихо дома,

Если дома нет меня!

Самое важное, когда возвращаешься домой, – знать, что тебя ждет знакомый звонок, тишина и мама, которая сейчас откроет дверь. Она, конечно, соскучилась, ведь тебя не было дома целый день. А без тебя здесь чего-то не хватает… И лучшего названия для стихотворения не придумать – это действительно «Хороший день».

Может ли на земле быть большая радость, чем радость ребенка? Наверное, только та, что ожидает человека на Небе…

Часть 2

Глава 1

«Этот чудесный мир»

Г.Х. Андерсен

Жизнь моя – настоящая сказка, богатая событиями, прекрасная! Если бы в ту пору, когда я бедным, беспомощным ребенком пустился по белу свету, меня встретила на пути могущественная фея и сказала мне: «Избери себе путь и цель жизни, и я, согласно с твоими дарованиями и по мере разумной возможности, буду охранять и направлять тебя!» – и тогда жизнь моя не сложилась бы лучше, счастливее, разумнее. История моей жизни скажет всем людям то же, что говорит мне: «Господь Бог все направляет к лучшему».

Г.Х. Андерсен. «Сказка моей жизни»

Датский писатель Ганс Христиан Андерсен (1805–1875) – не только один из величайших детских сказочников мира, он глубоко христианский писатель.

Герои, которыми писатель восхищается, в самых трудных обстоятельствах не опускают рук, не ропщут, а смиренно надеются на Бога, верят в Его Божественный Промысел, готовы пожертвовать всем ради своих ближних. Тех же героев, которые выбирают другой путь (надеются только на себя, бросают вызов Богу), ждет суровое наказание. Но раскаявшийся грешник всегда может надеяться на милосердие Божие, хотя искупить свой грех, по Андерсену, непросто. Часто писатель показывает трудный путь человека к Богу – путь скорбей, страданий, невзгод. Земное счастье, по Андерсену, в полной мере неосуществимо. Но в будущей жизни за все терпеливо перенесенные на земле страдания человека ожидает вечное блаженство.

У Андерсена есть сказки, сюжет которых основан на народных, но писатель наполняет их христианским смыслом. В сказке «Дорожный товарищ», например, есть много деталей, сближающих ее с народной. Но не они определяют содержание сказки. Главное в ней – вера в Божественный Промысел, чувство благодарности Богу за тот мир, в котором мы живем. Так и герой «Дорожного товарища» Йоханнес, смотря с высоты на землю, «не мог не воскликнуть:

– Боже Ты мой! Как бы я расцеловал Тебя за то, что Ты такой добрый и создал для нас весь этот чудесный мир!»

Недаром Андерсен полагал, что лучшей сказки, чем сама жизнь, не существует.

Главная героиня сказки «Дикие лебеди» Элиза с Божьей помощью побеждает колдовство злой мачехи и возвращает братьям человеческий облик. Ее сила – в уповании на Бога, к Нему она обращается во всех трудных ситуациях. Элиза живет с молитвой в сердце, недаром в одном из эпизодов сказки говорится, что она «продолжала свою молитву даже во сне».

Необходимо сделать важное отступление. Существуют очень распространенные переделки сказок Андерсена, предназначенные для детей младшего возраста. Они сделаны Т. Габбе и А. Любарской в советские годы. Эти переделки заключаются в следующем: из текста сказок убираются упоминания о Боге, о молитвах, обо всем, что связано с религией. Так из них в годы господства атеизма пытались изгнать религиозный смысл. (К сожалению, эти переделки переиздаются и сейчас, причем не всегда в изданиях указывается, что это пересказы.)

Рассмотрим, как в пересказе искажается смысл сказки «Дикие лебеди». В оригинале сказки читаем: «Сидела ли в воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая Псалтырь, а ветер переворачивал листы, говоря книге: “Есть ли кто набожнее тебя?” – книга отвечала: “Элиза набожнее!”». В пересказе этот фрагмент отсутствует и остается только предшествующий ответ роз, что «Элиза красивее». Когда речь идет о заколдованных жабах, превратившихся в красные маки на сердце и голове Элизы, в оригинале читаем, что «девушка была так набожна и невинна, что колдовство никак не могло подействовать на