Сказки внутри - Селена Гелата

— Эсти, все будет хорошо, — быстро оказался рядом со мной красноглазка, взяв мои ладони в свои и поцеловав каждую из них, — Ауд, почему они сказали пять лет?

— Видимо, — помотал головой принц, приходя в себя, — прошло столько лет после смерти отца.

— Но… — пробормотала я, приложив руки к шее и нащупав там небольшое украшение. На секунду я впала в ступор и забыла продолжить свою мысль, ведь я совсем забыла о висящем на моей шее кулоне, полученном от загадочного мужчины.

— Время там течет иначе, — не заметил моей заминки Ауд, или решив, что я не смогла подобрать слова, и продолжил, — На озере время шло однообразно, особенно, когда я был в форме лебедя.

— Ауд, почему твоя мать так себя вела? — все еще находясь под впечатлением, спросила я и прижалась к боку Руби, — Она… Не была рада твоему приходу.

— Эс. — вздох принца был наполнен печалью и после него хотелось подойти и обнять моего принца, но, решив, что жалость будет плохим решением, я осталась на месте, — Моя мать… Она стала такой после рождения брата.

— Почему? — Руби недоуменно задал вопрос, а шестеренки в моей голове крутились, складываясь в то, что я, итак, поняла.

— Не знаю, — пожал плечами принц, — Тогда мне казалось, что она недовольна моими успехами в учебе и поведении. И всякий раз я старался быть лучше во всем, но это лишь отдаляло нас. В какой-то момент я стал больше времени проводить с отцом и лишь изредка, на праздниках пересекался с мамой.

— К слову… — перевела я тему от Ее Величества. Я видела, как непросто Ауду давался этот разговор, и решил спросить другое, — А где другой муж твоей мамы? Ты рассказывал, что в Неварте правят короли, но в зале я не видела никого другого.

— Я думаю, он был занят государственными делами. Его Величество Руперт — не родной мой отец. Раньше он был занят внешними разбирательствами и, по-видимому, он все еще выезжает по тем же вопросам. — мы ненадолго замолкли.

Я перебирала воспоминания о той единственной встрече с королевой, стараясь воспроизвести все детали, чтобы найти выход из чертовой ситуации, в которую мы угодили по незнанию.

— Но… Почему тебя объявили преступником? — Руби озвучил тот вывод, крутящийся у меня в голове, и я уже заподозрила, что род волков имеет телепатические способности.

— Мне кажется, она оговорила меня специально… — сквозь зубы проговорил Ауд, а я не поняла, про кого идет речь.

— Кто?

— Та, кому я хотел отомстить… — начал говорить принц, но тут произошло непредвиденное.

— Вижу, вы времени зря не теряли, — радостно донеслось вне нашей камеры и мы все повернули голову к нашей гостье.

Ей оказалась та девушка в фиолетовом, что упала в ноги королеве и наговорила каких-то несуразиц.

— Драсцилла?! — Ауд произнес имя, появившейся дамы, с невиданной от него ранее злостью.

— Ах! — драматично заломила руки девушка в фиолетовом, — Как же так получилось?!

Ее движения выглядели настолько неестественно, что все находящиеся в тюрьме понимали абсурд этого спектакля.

— Что. Ты. Здесь. Забыла!? — каждое слово была наполнено такой силой, что от принца начали отлетать маленькие искры голубой магии, но тут же гасли, медленно опускаясь на пол камеры.

— Можешь не пытаться вызвать свою силу, Ваше Высочество. — спокойно произнесла Драсцилла, — Как ты помнишь, мой бывший жених, стены казематов устроены так, что глушит любую магию. Но! До чего же приятно видеть тебя в таком положении!

Громкий смех наполнил помещение и я передернула плечи от резонанса этого звука. Появившаяся гостья стояла в метре от дверей нашей камеры и была освещена светом факелов. И вблизи ее платье выглядело настолько ярко, что этот ядовито фиолетовый цвет резал глаза.

Эта леди не отличалась особой красотой, но и уродливой ее не назовешь. Темные волосы и глаза, не запоминающиеся черты лица — выходило так, что природа не одарила ее чем-то выдающимся, и, чтобы хоть как-то выделяться в толпе, она стала одеваться, как Киркоров.

«Почему в такие моменты мне приходят в голову странные сравнения?» — озадаченно подумала я, пока драма разворачивалась на моих глазах.

— Прекрати нести чушь, Драсцилла! Как ты могла оговорить меня? — выплюнул Ауд, но не сдвинулся с места, лишь слегка повернув голову к девушке.

— Как? Ты спрашиваешь «как»?! — взбесилась от простого вопроса девушка. Она приблизилась к решеткам камеры и вцепилась своими пальцами в них, шипя следующие слова, — Я ненавижу тебя, Ваше Высочество! Меня бесконечно заставляли учиться, чтобы быть тебе ровней! Наказывали и унижали собственные родители, если я не дотягивала до звания кронпринцессы! Сравнивали с тобой! Таким умным! Я лишь сделала так, чтобы ты получил по заслугам за пережитые мной мучения!

— И лишь потому что твои родители не смогли тебя правильно воспитать, ты отправила меня на Озеро и потом оболгала! Оболгала в том, что я убил собственного отца?! — Ауд не выдержал бессмысленных обвинений и вскочил, намереваясь, по всей видимости, задушить принцессу и я ахнула.

— Руби, останови его! — прошептала я и мой волк услышал меня, останавливая принца в грубом захвате от поспешных действий. В это же время дамочка, похожая на змею своим шипением, отшатнулась от дверей камеры и взвизгнула.

— Какое Озера, Единый?! Ты в своем уме? В своих скитаниях вне дворца совсем голову потерял! — пробормотала она и вновь засмеялась, — Голову потерял! Ха-ха!

— Что смешного? — нахмурилась я и спросила напрямую эту сумасшедшую.

— Ах, ты теперь невеста этого неудачника? Неважно. — развернулась она от нас и напоследок, развернув голову к принцу, произнесла ехидно, — Готовься окончательно потерять голову, Ваше Высочество! Жду не дождусь, когда же она покатится по Площади Справедливости.

И, хихикая в ладонь, поспешила покинуть нас. После того, как Драсцилла ушла — «Кто вообще придумал ей это имя?» — я посмотрела на бледного принца и сразу выпалила.

— Что это значит?

— Эстелла, мы в огромной беде…

Кажется, понятие о человеческих правах в этом мире выкинули за ненадобностью, нас кормили один раз в день и в это же время давали немного воды.

В тюрьме не было других заключенных, лишь мы втроем сидели в нашей камере после ухода бывшей невесты Ауда.

Нам еще повезло по всей видимости, раз нас не заковали в цепи и не приковали к стене, то можно посчитать наши условия райскими.

Так я думала, пока не начала испытывать голод. Руби поддерживал меня, как мог, поглаживая меня по голове и сжимая в объятиях. Мы очень сблизились с моим волком за время проведенное в этой тускло-освещенной камере.

А, вот, Ауд, наше Высочество, был в отчаянии, глядя на мое уставшее лицо. Он не знал, как мне помочь в этих условиях и сильно страдал из-за этого.